Божественная комедия. Чистилище - Данте Алигьери

326

«Три ступени означают три акта покаяния. Первая выражает раскаяние, потому она вся из белого мрамора, столь блестящего, полированного (в подлиннике: si pulito e terso), что в нем весь образ или тень Данте, так, как он есть (quale i' paio), отражается, как в зеркале, в знак того, что сознание в грехах должно быть полное и откровенное. Вторая ступень означает раскаянное сокрушение сердечное, почему и сложена из камня багрово-темного (perso, цвет, обозначающий черноту сердца), грубаго, перегорелого и надтреснувшего, так как и самое слово con tritio, по Фоме Аквинскому, происходит от того, что окаменелое сердце грешника при этом должно быть сокрушено, или раздроблено (Suppl. quaest. 1). – Через эту ступень Данте восходит на третью, означающую удовлетворение или примирение, почему и камень, легший в эту ступень, красно-огненного цвета, как кровь, брызнувшая из вскрытой вены. Этот цвет ее, по одним древним комментаторам, означает самобичевание грешника, по другим – силу любви человека, побуждающую его сознаться в грехах своих, чтобы снискать удовлетворение в своих недостатках; может быть даже пролитую за искупление грешников кровь Христову. – На ней (ступени), как на фундаменте, воздвигнуто все здание церкви и, следовательно, лишь на ней зиждется вся духовная власть, сосредоточенная в священнике. – Только тогда, когда кровь Христова составляет основу всего духовного могущества и когда это могущество ограничивается лишь тем, что основано на таком фундаменте, только тогда престол этой власти будет чист, блестящ и несокрушим, как адамантовый праг, на котором восседает вратарь.

327

«Праг, что блеском походил на адамант» (в подлиннике: la soglia, Che mi sembiava pietra di diamante). Алмаз или адамант – твердевший камень, имеющий свойство, по древнему сказанию, разгонять страх. Уже у Гомера, Гезиода и Виргилия (Aen. VI, 55) он, как символ несокрушимости, образует порог подземного мира; в святом писании он обозначает также несокрушимость (Иезек. III, 9). Согласно с этим, адамантовый праг, на котором восседает ангел, означает подвиг искупления Христова, или, говоря словами Филалета, – «драгоценную заслугу Христа, чрез которую получает свою силу обязанность священника отпускать грехи».

328

«По доброй воле», т. e. по моей собственной. «Виргилий (разум) возводит Данте, ибо сам разум указывает нам на обращение к религии, которая одна может снять все затворы с дверей очищения». Канегисер

329

Пройдя по трем ступеням, символизирующим таинство покаяния, и таким образом исполнив долг исповеди и получив надежду на примирение, он бросается к ногам духовника и ударяет себя в грудь, как требует церковный обряд покаяния при mea culpa» Ноттер. Филалет.

330

Р есть начальная буква латинского (в церковном языке) слова Peccatum (грех). Каждое Р обозначает один из семи смертных грехов, как мы увидим в продолжении поэмы. Они будут исчезать с чела поэта лишь мало-помалу, по мере того как он будет очищаться от греха вслед за грехом, или, говоря образно, по мере того, как он будет проходить по всем семи отделениям чистилища.

331

Одежда на ангеле имеет цвет золы, или земли, вырытой лопатой (в подлиннике: terra che secca si cavi) для обозначения покаяния и человеческого ничтожества (по Канегисеру, – человеческого тела, в которое сам Христос облекся и чрез то стал человеком). Вместе с тем одежда эта, далекая от всякой роскоши и мирских украшений, означает смирение, столь приличное священнику при постоянном созерцании Бога и ничтожества всего того, что составляет гордость человека». Штрикфусс, – «Смирение же более всего приличествует священнику: он не возносится над человеком, но совершенно равен ему (стоить на одной доске с ним) и должен скорбеть при разоблачении грехов его». Ноттерь. – «Пепел (зола) искони был символом покаяния, почему кающиеся в неделю покаяния (в католических церквах) посыпают главу свою пеплом». Филалет.

332

Серебряным ключом отпирает священник сердце кающегося, чтобы видеть, что в нем греховно; золотым он отпирает в этом сердце вход к небу, давая отпущение грехов истинно кающемуся. «Серебряный ключ, как говорит Фома Аквинский, – искусство распознавать достойного от недостойного: золотой – основанное на заслуге Христа могущество давать отпущение или наказывать. Фома Акв. Sum. Theol p. II, Suppl. queast. XVII, art. 3 след, Под серебряным ключом разумеется, стало быть, первое; этот акт должен необходимо предшествовать последнему; кроме божественной помощи, оно требует еще и человеческих сил и способностей и должно понимать, может ли быть вообще речь об отпущении, должно распутать узлы. Зато последний, наоборот, драгоценнее, так как он всецело основан на заслуге Христа; но, во всяком случае, необходимы два ключа для полноты прощения грехов». Филалет. – Слово «замок» означает, следовательно, человеческое сердце.

333

Т. е. ключи вручены мне св. апостолом Петром, который получил их от Самого Христа: «И дам тебе ключи Царства Небесного», Матф. ХИИ, 19.Ангелу переданы ключи Петром потому, что ангел здесь есть символ священника.

334

Т. е. скорее отпусти грехи недостойному, чем откажи в том заслуживающему отпущения, – намек на библейские слова: «Не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своей и жив был». Иезек. XXXIII, 11. Ангел ошибиться не может, но здесь под ангелом разумеется священник».

335

Ибо нет ничего опаснее, как возврат на прежнюю дорогу, по слову Спасителя: «Воспоминайте жену Лотову». Лук. XVII, 32, и: «Никто, положивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия». Ibid. IX, 62.

336

Двери старинного устройства вращались не на петлях, а на крючьях.

337

«И оскудев расхищенной казной» (в подлиннике: per che poi rimase macra) – «сказано, по-видимому, в противоположность к неиссякаемым небесным сокровищам, в обилии хранящихся в пределах чистилища». Ноттер.

338

«Утес Тарпейский», или вершина Капитолия. Здесь находилось римское казнохранилище. Юлий Цезарь, перешедший Рубикон, вступил в Рим, после бегства Помпея, и хотел завладеть казною вечного города; но трибун Метелл, из рода Цецилиев, человек безукоризненной честности, храбро восстал против победителя Галлии, которому пришлось завладеть казнохранилищем силою, причем двери Тарпейского храма растворены были с громом и казна расхищена.

Tunc rupes Tarpeia sonat, magnoque reclusasTestatur stridore fores: tunc conditas imoEruitur templo, maltis intactas ab annis etc.Lacan. Phars. lib. III, 154… ets.

Двери Тарпейские заскрипели оттого, что в течение многих лет не отворялись вовсе. Точно так и двери чистилища издают треск, так как редко приходят к ним с чистым покаянием и они редко отворяются.

339

«Резкие звуки отворяющихся дверей чистилища переходят в торжественное пение, для обозначения того, что вначале покаяние жестко для нашего естественного чувства, но затем сменяется, на получении отпущения, ощущением блаженства». Филалет.

340

Внутри раздаются звуки церковного гимна, сочиненного св. Амвросием по случаю обращения св. Августина, при чем первый начинал петь: «Те Deum laudamus!» (Тебе Бога хвалим), a другой продолжал «Те Dominum confitemur» (Тебе Господи исповедуем), и таким образом пели весь гимн попеременно. Гимн этот благодарственный, воспеваемый церковью лишь в торжественных случаях, и потому весьма идущий в данном случае: души внутри чистилища поют его в благодарность Богу, допустившему как их самих, так и поэтов в чистилище.

341

Как увидим ниже (чистилища XVIII, 19–72), Данте выводит все грехи из превратной или недостаточной любви; вследствие превратной любви люди нередко принимают земное и чувственное за истинное и сбиваются с прямой дороги на ложную. – «К истинной двери Христа подходят души тем реже, чем более сбивают их с пути ложные стремления, злая любовь к чувственному». Копиш.

342

Вследствие данного Ангелом предостережения не оглядываться назад (IX, 132).

343

«Мы должны себе представить узкую горную тропинку, извивающуюся то вправо, то влево между двух высоких утесистых стен. При этом стена представляется с одной стороны как бы выдающейся вперед, с другой – подающеюся назад. Где тропинка особенно узка и крута, – необходимо цепляться руками за отклоняющуюся назад стену». Филалет. – «Прямая дорога потеряна (Ада I, 3); только чистые идут по ней, злые же идут по более трудной дороге. Сравнение этой дороги с прибегающими и убегающими волнами намекает на треволнения житейского моря (Ада 1, 23)». Копиш.

344

«В начале скалистого ущелья дорога крута и трудна. Но с каждой побежденной трудностью растет сила к преодолению следующих, так что борьба эта становится, наконец, удовольствием. В истине этой идеи может убедиться каждый, кто строго и неуклонно стремился к достижению какой-нибудь благой и важной цели и кто в этом стремлении становился чище и крепче силами. Идею эту поэт повторяет неоднократно в продолжении всей поэмы». Штрекфусс.