Судьбе вопрек (СИ) - Романова Екатерина Ивановна

— Фетрой Догерти, командуйте.

— Я не могу. Это не по правилам, — растерялся мужчина, а в следующий миг произошло то, чего я совсем никак не ожидала. Поднялся фетрой Кайл и огорошил присутствующих.

— Правила не нарушены.

Толпа снова загудела, услышав властный голос своего правящего.

— На ней ло-ану. Принимаете ли вы силу рода Хартманов, Ландрин Флер Аллевойская?

Что за хрен?

— Нет, Флер, не смей, — прошипел Харви.

— Принимаю.

— Есть ли у вас благословение рода Сайонеллов?

— Есть, — это уже фетрой Сайонелл поднялся, который, судя по всему, в моем колечке лучше меня разбирается.

— Фетрой и фетесса — одно целое, — громыхнул голос Кайла. — Одна жизнь, одна плоть, одна душа. Это значит, что биться они могут как вместе, так и поодиночке. Продолжайте, фетрой Догерти.

Ой Ли не вдохновился. Фыркнул лишь и пожал плечами:

— Сдай дистрикт, девочка. Добровольно. И все закончится. Я даже сохраню жизнь этому слабаку.

— Легко кичиться силой, когда она не твоя? — я нагло улыбнулась, склонив голову на бок.

— Выставляйте щит, фетесса Хартман, — как-то неуверенно произнес распорядитель. Ну что это он так? щит меня папа выставлять научил. Дело это не хитрое. Куда сложнее — удар выстоять.

Поняв, что меня не переубедить, Харви, что так и не смог подняться, негромко произнес:

— Выстави ногу вперед, немного присядь. Когда почувствуешь удар — откинься назад, постарайся загасить его.

Я кивнула.

— Флер…

— Я люблю тебя, Харви. И, раз уж ты меня окольцевал, то, как там говорится… В печали и радости? В забавах и гадостях…

Я улыбнулась ему. Скорее всего, в последний раз. Но я не жалела сейчас ни о чем. Ни на миг.

— Тор-ан, ударяйте, как только будете готовы.

Он мешкать не стал. Загасить удар? Какой там! Меня отшвырнуло так, что я улетела за телепатический барьер, протаранила спиной несколько кресел, посшибав с них великородных, перекувыркнулась через голову и свалилась в проход, больно ударившись спиной.

Тор-ан злобно и противно расхохотался. Мда. Хреновенький какой-то получился щит…

Ко мне тут же бросились члены Конгресса, помогли подняться и прийти в себя. К огромному изумлению Ой Ли, я в полнейшей тишине двинулась в сторону арены, намереваясь продолжать. Пока шла, прихрамывая, по проходу, на меня глазели, как на спустившуюся с небес Мадонну, а все почему?

— Ты явился в мой дом без приглашения!

Я ловко перебралась через бордюр, отделяющий вторую секцию от первой, и продолжила путь, напрочь игнорируя боль в спине.

— Ты посмел оскорбить женщину!

Ой Ли хмыкнул.

— Ты на моего любимого руку поднял! Нечестно и подло используя силу своих подданных, — снова прошла сквозь телепатический барьер, как через водную пленку, игнорируя его. — Ты хоть понял, какую глупость совершил?

Остановилась и склонила голову на бок. Тор-ан улыбаться перестал. Зрители и вовсе не дышали, замерев в тех же позах, в которых увидели, как я вся покрылась золотым сиянием.

— Знаешь, что я тебе скажу? Готовься к свиданию с родственничками, Аркх Ли!

Тишина. Слышно даже, как спокойно и размеренно бьется в груди мое сердце. Я даже на Харви обернулась, ну, чтобы понять, не замерло ли время, а то никто ведь не шевелился. Любимый смотрел на меня и улыбался. Ну, жив и то хорошо!

— Так что, биться будем, нет? — обратилась к распорядителю. Тот тряхнул головой и повернулся к моему сопернику.

— Выставляйте щит, тор-ан Ой Ли.

Щит он выставил. Такой, что с виду бронебойной пушкой не вышибешь. И все бы ничего, вот только папа меня не учил нападать. Он объяснил, как выставить щит, а как заискрить кому-нибудь между глаз — нет.

— Фетесса Хартман, ударяйте, как будете готовы.

Эм… Заминочка. Я подняла вверх указательный палец, показывая, что мне нужна минутка и подошла к Харви.

— Милый, тут такое дело…

— Ты не умеешь атаковать, — понял он.

— Не умею…

— Флер, просто…

— Да ну тебя! Давай же, соберись! Никуда я не уйду, как мне засандалить этому говнецу?

— Ладонь — направляет силу. Сердце — ее источник. Разум — дает приказ. Остальное нужно познавать на практике.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Направление, источник, приказ… Поняла. Попробуем!

Я поднялась, развернулась и, посмотрев в наглую и довольную рожу поняла, что смогу. Все сидящие в зале великородные напряглись, но я не видела их, лишь искры, сила которых сейчас стекалась ко мне жидкими золотыми реками. Пришел твой смертный час, тор-ан.

Я вдохнула, ощутила мощь переполняющей меня силы и выкинула вперед себя руки, закрыв глаза.

И ничего не почувствовала.

Тишина. Снова тишина. А затем глубокий, противный, едкий смех тор-ана, что даже не дрогнул. Все, что я смогла — лишить его щита. Щит распался, а Ой Ли как стоял, так и остался стоять. Практика, что б ее!

По залу прошелся рокот, кто-то особо чувствительный на задних сиденьях даже взвыл. На меня возлагали большие надежды, которые не оправдались. Сейчас гадский Великогадище ударит, и этот удар станет последним. Вот только почему-то фетрой Сайонелл улыбался. А баба, что до этого поджилками трясла, и вовсе от радости едва сознание не потеряла. Я обернулась на Харви — он сиял, как новенький волар. В общем, все фетрои, включая моего противника, были почему-то довольны, и лишь я с великородными как-то не вняла всеобщему веселью.

— Выставляйте щит, фетесса Хартман, — радостно возвестил фетрой Догерти.

Ну, я принялась трудиться над этим самым щитом, когда услышала тихое:

— Мы отказываемся от щита, — голос Харви звучал негромко, но распорядитель его услышал.

— Чего? Ты где был, когда он меня в полет кверху ногами отправил? — я возмутилась, но вопрос фетроя Догерти приковал мое внимание.

— Вы подтверждаете отказ от щита, фетесса?

Взгляд на Харви.

— Откажись, Флер. Верь мне.

Твою ж матушку, а я даже завещание не оставила.

— Отказываемся… — как-то тихо и неуверенно.

— Что?

— Мы отказываемся от щита!

Хохот Ой Ли стал совсем уж гомерическим. Да что б ты им подавился, падла ты лохматая!

— Тор-ан Ой Ли. Ваша очередь нанести удар. По международным правилам поединка, если Хартманы выстоят, вы считаетесь проигравшим. Если нет — дистрикт передается в ваше управление.

Я хлопала глазами, понимая, что что-то пошло не по плану. Какой-то неправильный бой. И без щита под удар становиться тоже не правильно. Я с щитом-то знатно полетела, а без него останутся от меня только хрустящие жареные косточки…

— Это будет куда легче, чем я думал, — усмехнулась гадкая ящерица, скрестив руки для удара. Я зажмурилась и закрыла собой Харви. Ну, вот и все…

Один, два, три…

По залу прокатился удивленный вздох, затем тишина, потом медленные, редкие аплодисменты, переходящие в бурные овации. Великородные вскочили с мест, завизжали и закричали.

— Уже можно открыть глаза, — прохрипел Харви.

Открыла и поняла, почему зал ликует. Это они восхищаются танцем тор-ана, который как-то странно дергался, пытаясь испепелить нас уже без команды распорядителя. Вот только у него ничего не получалось.

— Что это с ним?

— Ты… выжгла… его искру.

— Выжгла… выжгла искру?

— Точнее, ты ее… впитала…

— Отелепатеть…

И ведь не чувствую ничего! Ну, точнее, меня знатно распирало, словно я переела, но не более.

К нам со всех сторон ринулись великородные, бросились и рейгверды, чтобы от них защитить, но тем пробиться удавалось с трудом. Знать не знала, кто меня обнимает и поднимает на руки, но мы с Харви оказались над головами ликующей толпы. Нас подкидывали вверх, с криками «ура». Распорядитель тщетно пытался призвать к порядку, рейгверды — вернуть нас на землю. А потом пришел фет Дорский и закончил все это безобразие. Он на голову выше всех присутствующих, потому его широкую поступь, рассекающую пестрый океан ликующих великородных я заметила сразу. Он отобрал нас с Харви у толпы, дал проход рейгвердам и уже в плотном кольце, в недосягаемости для остальных, мы уходили с арены.