Обмани меня еще раз (СИ) - Элиме Валентина

Я не успела заметить того, когда Лесми уснула, но чтение убаюкало и меня. Вздрогнула от стука упавшей книги и первые пару секунд не понимала, где я и что здесь делала. Аккуратно освободилась от объятий Лесми и встала с кровати. Книгу подобрала с пола и положила обратно на тумбочку. Посмотрела на часы, прошло чуть больше часа. Антон уже должен был закончить свои дела. Пока его дочь спит, решала сходить и выпить кофе. Но не успела дойти до двери, как она открылась и в палату к Лесми молодой человек в костюме затолкал коляску, где сидел пожилой человек.

‒ Ты?! ‒ услышала я злой рык в свой адрес.

Не понимая, чем успела насолить незнакомому человеку в инвалидной коляске, ошарашено взирала на него.

‒ Извините, мы с вами знакомы? ‒ как можно вежливо спросила у него, стараясь вспомнить, где мы могли пересечься.

‒ В прошлый раз я мало тебе заплатил, чтобы ты навсегда исчезла из жизни моего сына?! Не хватило?! ‒ его слова болью отразились во мне.

Меня накрыла паника, перед собой я видела глаза, наполненные гневом и ненавистью, также чужое лицо, перекошенное от злости. Мне не хватало воздуха, я с трудом вдыхала, но находя в себе силы не заплакать перед ним.

‒ Не кричите, прошу вас. Разбудите Лесми и испугаете ее.

‒ Мне наплевать на нее, она не моя внучка! Если бы я мог, то давно бы…

‒ Что бы ты тогда сделал, отец?! ‒ ледяной голос Антона с металлическими нотками слишком неожиданно раздался на всю палату.

Глава 29.

Ева

Я вздрогнула. Никогда не видела Антона таким. Мне захотелось уйти, чтобы не влезать в их семейные разборки.

‒ Я пойду, ‒ мой голос звучал неуверенно, и я успела сделать только два шага, когда меня остановил Антон.

‒ Нет, ты остаешься, ‒ и он взял меня за руку. ‒ Ведь этот человек приехал лично к тебе, чтобы объясниться, а также извиниться. Искренне и от души.

Последние слова он проговорил с таким нажимом, что будь я повинна в чем-нибудь, то не смела бы и голову поднять.

В палате Лесми стояла оглушительная тишина, словно я лишилась слуха и перестала слышать все звуки разом. Повернула голову и посмотрела на дочь Антона, благо она всё ещё спала, не видела и не слышала всего этого.

‒ Мы ждем, отец, ‒ и мою руку сжали, то ли в знак поддержки, то ли боятся того, что я попытаюсь сбежать. Второе желание перевешивало чашу весов в свою сторону.

‒ Я для этого тебя забрал из нищеты и голода, чтобы через несколько лет ты мог мной помыкать? Не позволю! ‒ и отец Антона попытался развернуться, но молодой человек в костюме не дал ему это сделать.

‒ Ты никуда не уйдешь отсюда, пока мы не услышим нужных нам слов, ‒ голос Антона звучал спокойно, но его отец не собирался начать разговор.

‒ Антон, прошу тебя, не надо, ‒ я хотела отговорить Чернова от этой затеи, но встретилась его глазами, видя его решительность, я промолчала. Не знаю, что я еще могла предпринять, чтобы разрешить возникшую ситуацию с минимальными потерями.

‒ Сын, ты в данный момент делаешь свою самую большую ошибку в жизни, ‒ мужчина тоже сделал попытку достучаться до сына. ‒ Я мало тебе дал или мало учил? Это я сделал тебя таким, кем ты стал! И какая благодарность в ответ? Ты снова связался с этой…

И он посмотрел на меня. На его лице были выражены все отрицательные эмоции, какие только можно найти. Мне стало не по себе и я по инерции прижалась к Антону.

‒ Ты! В тот раз мало денег получила? Захотелось еще? Прознала про то, что он стал богатым человеком, и захотелось получить все, а не только жалкие гроши? Я старался, забрал его к себе и сделал из него человека. Ты знаешь или имеешь понятие, сколько труда мне стоило удержать его от глупого шага? Он все грезил о тебе, страдал, видите ли, от разлуки с тобой, письма писал. Только вот вышла незадача, они затерялись по дороге, к чему я несказанно рад. Но и это не помогло. Мне пришлось прибегнуть к другим мерам, завалить его учебой и работой, подкинуть проблем, чтобы у него не было ни единой свободной минутки. Думаешь, почему он не приезжал к тебе? Почему ни разу не навестил тебя? ‒ и мужчина сам рассмеялся от своих слов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мы же стояли с Антоном, почти в обнимку, переглядывались и не понимали причину его веселья. У меня начали закрадываться сомнения, не начинал ли он сходить с ума, уверенный в своих поступках и словах.

‒ Я, лично я контролировал тебя полностью, предугадывая каждый твой следующий шаг, ‒ и он пальцем указал на своего сына. ‒ Как только ты решался навестить ее, я находил срочное дело, в который ты должен был вникнуть и озвучить свое мнение. Либо ты должен был присутствовать на совещании, либо поехать на объект, либо встретиться с моими партнерами. Шло время, и ты сам не решался на отчаянный шаг. Ведь в тебе уже говорили сомнение и страх, что она уже могла променять тебя на другого. Ты так и не смог решиться встретиться с ней и объясниться. Я наблюдал за тобой и был доволен результатом своих трудов, наконец-то я смог добиться желаемого. Но что я вижу сегодня и кого встречаю?! Ведь я даже согласился на твою Ирину, чтобы ты женился на ней, пока не понял, что родила она ребенка не от тебя. В моей семье не будет чужой крови! Только на этот раз я не смог переубедить тебя. Ты так вцепился в этого ребенка, что и слушать не хотел про расставание с ней, с больной девочкой, которая является для тебя никем. Еще и эту сюда приплел.

Мужчина смотрел на меня в упор, словно ожидал того, что под его не дружелюбным взглядом я растворюсь или испарюсь.

‒ Недолго тебе осталось радоваться, запомни, наивная ты девочка. Он бросил тебя один раз, сделает это еще раз. Либо же я сам помогу ему в этом. Ты думала, что раз он здесь, то можешь снова сделать так, чтобы он за тобой ухлестывал, как и раньше? Не слишком ли ты высокого о себе мнения? Тебе никогда не войти в нашу семью! Пока я жив, этому не бывать! Запомни это, девочка!

Я слушала его и не понимала, о чем он разглагольствовал. И зачем только Антон привез его ко мне? Чтобы я выслушивала его бессмысленные слова и утверждения? Он для себя был уверен в одном, и его уже не переубедить ни в чем.

‒ Он никогда не променяют свою нынешнюю жизнь на ту, из которой я его когда-то вытащил. Даже ради тебя. Ты думаешь, что стоишь того, чтобы он все бросил и был с тобой? Нет! Чтобы извиниться? Да перед кем? Об этом и речи быть не может. Я свои слова впустую ни на кого не трачу. И мой сын должен был понять этого давно, ведь ему есть, что терять… Если он все-таки решит, что выбор за ним и он склоняется не в мою сторону.

И мужчина с вызовом посмотрел на сына. Глаза его метали молнии и ничего хорошего не обещали. Я даже поёжилась под его холодным взглядом, ведь чувствовала себя зажатой между двух камней. И каждый из них напирал на меня, не понимая, что сдавливают. Хотелось уйти и спрятаться от всего этого, что происходило вокруг меня. Вроде не так давно только пришла в себя после печальных событий, переехала, жила себе спокойно, так нет же, все снова пошло кувырком.

‒ Уже нет! ‒ ответ Антона был громом средь бела дна. ‒ И свой выбор я уже сделал!

Он сам весь напрягся, его рука сжимала мою, что мне стало больно. Я силой вырвала ее из его ладони и отступила от Антона на шаг.

‒ Он прав, я того не стою, ‒ и горько ухмыльнулась. Этот мужчина сделает так, как он для себя посчитает нужным. Он еще много лет назад решил, что вправе играть с нашими судьбами, словно мы были лишь деревянными фигурами на шахматной доске. Захотел, сделал ход конем, как забрал своего сына. Не понравился? Вот тебе ход пешкой, что принес мне конверт с деньгами и письмом. Игра то получалась веселенькой. Сиди, следи за нами и наслаждайся. Понимаешь, что проигрываешь? Тогда в игру вступают более стоящие фигуры, тогда и решается, кому шах, а кому-то шах и мат одновременно. И игра закончена. И «Game over» на этот раз выпал на мою долю.

‒ Ты не сможешь всю жизнь убегать от его козней и решений, как и не сможешь от них защититься. Он прав почти во всем. Он все сделает, чтобы ты вернулся обратно в столицу и был рядом с ним. Как ты для себя решил, уже никакого значения не имеет. Я того не стою. Ты просил у меня шанса. Мой ответ: нет!