Психические расстройства. Шизофрения, депрессия, аффективность, внушение, паранойя - Эйген Блейлер

обычно бывает), когда он находился в дурном обществе за границей, но как только он освободился от внушения окружающей среды, он уделял этому мало внимания или вовсе отказался от этого; он не вступил также в брак. Техник (3) более или менее «забывал» свою жену; филологичка (4) вскоре разошлась с мужем и по собственному признанию не искала в браке полового общения; писатель (5) был холостяком; у механика (6) было две жены, но он по большей части жил отдельно от них; переплетчик (7) с его привязанностью к жене страдал не чистой паранойей, а, по всей вероятности, шизофренией.

Тем не менее случаи параноически-эротического бреда встречаются нередко. Но в нем содержится в большинстве случаев осуществление не сексуальных желаний в собственном смысле, а стремление к величию, к повышению общественного положения – аналогично тому, как в детских сказках целью должен быть принц или принцесса (случай 4).

Бред преследования, бред ревности, а часто также и эротический бред проистекают из конфликтного комплекса и могут, следовательно, возникать не только при средней, но и при легкой анормальности установки темперамента. Голотимные же конституциональные отклонения от нормы в смысле настроения привносят особое направление ассоциаций и придают свою окраску картине болезни.

Уже наша первая пациентка обнаруживает признаки легкой депрессии. Это сказывается в том, что она по временам переоценивает трудности, существующие в действительности, и что она склонна делать себе упреки, когда, например, она не в состоянии примирить враждующие стороны во время домашних раздоров. Точно также во втором и седьмом случаях угрызения совести проистекают из легкого депрессивного предрасположения. Но если темперамент резко эйфоричен, то перевес получают приятные ассоциации; конфликт устраняется таким путем, что желания осуществляются в бредовых построениях и возникает бред величия. Люди с повышенным в сторону мании самочувствием и с проистекающей отсюда легкой обидчивостью, связанной со стремлением к деятельности, легко становятся кверулянтами. Какую роль играет у последних внутренний конфликт, я не знаю; но я не могу себе представить, чтобы его не было; тем не менее Крепелин хотел теперь отделить кверулянтов от прочих параноиков на том основании, что у них на первом плане стоит внешний конфликт.

Депрессия, производившая при первом поступлении в больницу впечатление меланхолии, должна быть скорее рассматриваема, как психогенная реакция со стороны всегда несколько меланхолически настроенной больной па ситуацию, которая была тяжелой не только с ее точки зрения. Все наблюдавшиеся у нее аффективные колебания относились к психогенным реакциям, а не к эндогенным формам.

Ланге тоже склонен отделить кверулянтов от параноиков; они не так больны; психическая травма играет большую роль. Не все их ошибочные утверждения основаны па заблуждении или бреде, – они во многом лгут сознательно. Хотя последнее может быть связано с объектом их комплекса, но ведь согласно нашему судопроизводству обвиняемым и адвокатам дано право лгать, и вообще искушение ко лжи несравненно сильнее во время судебного разбирательства, чем при реакции на какой-либо бред преследования. Напротив, правильно говорить, что предрасположение к параноическому сутяжничеству, вероятно должно быть менее тяжелым, чем при других формах паранойи, и что некоторые кверулянты, как, например, травматики не заболели бы без тяжелого переживания; однако, это весьма относительное различие, которое не может, на мой взгляд, оправдывать разграничение этих форм. Теоретически и психопатологически обе эти болезни идентичны, а практически они имеют одно и то же значение, одно и то же течение, один и тот же прогноз.

Однако, тот факт, что более или менее маниакальный темперамент сопутствует параноическому сутяжничеству, вытекает не только из того, что такой темперамент весьма соответствует обоим предварительным условиям (повышенному и в то же время ранимому чувству собственного достоинства, а также и значительной активности), но и из наблюдений над такими пациентами и из того факта, что и маниакально-депрессивные больные легко становятся кверулянтами во время субманиакальных приступов, если они обладают вместе с тем и резким шизоидным компонентом, а, следовательно, и большой выключающей силой эффективности. Шизоидный компонент, существующий в последнем случае наряду с гипоманией, является не только теоретической предпосылкой; он может быть легко установлен у таких лиц и у членов их семей, так что при устаревших взглядах относительно резкого отграничения шизофрении от маниакально-депрессивного психоза диагноз в таких случаях представлялся бы сомнительным.

Весьма вероятно, что предрасположение к маниакальному или депрессивному настроению не только окрашивает картину болезни, но при некоторых обстоятельствах является также необходимым побочным условием для развития бреда. Субманиакальное состояние придает маниакально-депрессивным сутяжникам самосознание, обидчивость и действенную силу, которые необходимы для реагирования на обиду в духе сутяжничества. (В случае переплетчика (7) не останется он одного бредового элемента, если мы отбросим чувство малоценности, свойственное этой депрессии). Точно также и у канцелярской помощницы (1) большая часть бреда не могла бы образоваться в данной форме без депрессивной конституции. Маниакальное, равно как и депрессивное расстройство настроения может усилить уже существующий конфликт до болезнетворной причины, хотя оно и не является обязательным условием для конфликта.

Однако, поскольку речь идет о паранойе вообще, а не о ее специальных видах, темперамент не имеет для нас значения; он может быть совершенно различным. Но если некоторые авторы утверждают, что все параноики обладают гипоманиакальным темпераментом, то этому прямо противоречат 1 и 2 случаи, в которых отмечается склонность к депрессии в форме длительного расстройства настроения и в форме психогенных реакций.

Напротив того, предпосылкой для бреда величия всегда является некоторая эйфория, связанная с переоценкой собственного Я и с слишком высокими целями. Впрочем, я еще никогда не имел случая точно проследить возникновение чистого бреда величия у параноиков. Конечно, он должен заключать в себе осуществление желаний, подобно другим формам бреда величия. Переходные ступени к здоровому состоянию заметны особенно отчетливо у изобретателей и у лиц, делающих научные открытия. В таких случаях даже специалисту не легко сказать, что истинно и что ложно. Однако, тог факт, что настоящий бред может возникнуть, укрепиться и распространиться также и у высоко интеллигентных людей, хотя и с некоторым самомнением и эйфорией, но без маниакальных элементов, этот факт требует особого объяснения, которое, вероятно, и в данном случае следует искать в каком-либо оскорблении самолюбия. Ведь при обычных психологических соотношениях даже самые жгучие желания не приводят к бредовым идеям, а в остальном у параноиков не констатируется заметного ослабления логической силы мышления. В смешанных случаях, как у нашего техника-машиниста, мы видим, что бред величия и бред преследования формируются наряду друг с другом. Его желания осуществляются отчасти непосредственно в планах переустройства мира и в двух изобретениях, из которых одно – задуманное в зрелом возрасте оказалось применимым, хотя и не имело того успеха, какого ожидал