Иосиф Сталин. От Второй мировой до «холодной войны», 1939–1953 - Джеффри Робертс

Последней надеждой Гитлера на победу в рамках одной кампании было захватить Москву. Немцы начали наступление на столицу СССР в октябре 1941 г. В наступлении участвовали более 70 дивизий – миллион солдат, 1700 танков, 14 000 артиллерийских орудий и почти 1000 самолетов. В результате наступления группа армий «Центр» подошла почти на 30 километров к Кремлю, но дальше пройти не смогла.

5 декабря Красная Армия начала контрнаступление к западу от Москвы, отбросив немцев на 65–80 километров от города. Это было первое серьезное поражение вермахта во Второй мировой войне. Оно показало, что операция «Барбаросса» провалена и Гитлеру на восточном фронте предстоит длительная война на истощение. Как отмечали обозреватели времен войны, «российская кампания 1941 г. была для немцев серьезным стратегическим поражением»17.

К декабрю 1941 г. война в Европе превратилась в мировую войну. После нападения Японии на Перл-Харбор 7 декабря США оказались втянутыми в войну с союзником Германии на Дальнем Востоке, а после того как Гитлер 11 декабря объявил войну Америке, США пришлось принимать участие и в боевых действиях в Европе. Это скрепило союз Америки, Великобритании и СССР, который начал формироваться еще летом 1941 г. В этих новых обстоятельствах Гитлер начал задумываться о том, какие ресурсы ему потребуются, чтобы вести мировую войну против союзников. Предметом особого его внимания стали нефть, промышленность и сырье Украины, Кавказа и южных областей России.

Реакция Сталина на нападение Германии

О реакции Сталина на начало операции «Барбаросса» ходит легенда, что он был удивлен и шокирован нападением Германии, отказывался верить, что это происходит на самом деле, и впал в депрессию, из которой не мог выйти до тех пор, пока его не вынудили к этому соратники по Политбюро. Эта легенда, как и многие другие легенды о Сталине, получила распространение после закрытого доклада Хрущева на XX съезде партии в 1956 г.: «Было бы неправильным забывать, что после первых серьезных неудач и поражений на фронте Сталин думал, что наступил конец. В одной из своих речей, произнесенных в те дни, он сказал: “Все, что создал Ленин, мы потеряли навсегда”. После этого, в течение долгого времени Сталин фактически не руководил военными действиями, прекратив делать что-либо вообще. Он вернулся к активному руководству только после того, как несколько членов Политбюро посетили его и сказали, что необходимо немедленно предпринять определенные шаги, чтобы улучшить положение на фронте»18.

Хрущев, который был в Киеве, когда началась война, более подробно писал об этом в своих мемуарах, сообщая, что, по словам Берии, Сталин в какой-то момент вообще отказался от руководства и в отчаянии уехал на свою дачу19.

Еще одну версию этой истории предлагает в своих мемуарах Анастас Микоян, бывший при Сталине наркомом торговли. По словам Микояна, члены Политбюро ездили на дачу к Сталину и сообщили скрывшемуся там руководителю, что решили создать государственный комитет обороны и хотят, чтобы Сталин его возглавил. Инициаторами этого были Берия и Молотов, пишет Микоян20. Впрочем, как возражают Рой и Жорес Медведевы, это маловероятно. Молотов и Берия принадлежали к числу наиболее покорных Сталину приближенных21. Имеется также свидетельство Якова Чадаева, который поддерживает версию Микояна о том, что члены Политбюро во главе с Молотовым ездили на дачу к Сталину и просили его вернуться к работе. Впрочем, Чадаев не был очевидцем этого события и узнал о нем из вторых рук. По воспоминаниям самого Чадаева о состоянии Сталина в первые дни войны, создается впечатление, что поведение советского вождя было крайне противоречивым: с одной стороны, он был сильным и решительным; с другой – сдержанным и неуверенным22. Кроме того, в интервью в 1982 г. Чадаев в ответ на вопрос о поведении Сталина в первые месяцы войны утверждал следующее: «Я уже отмечал, что в дни кризисных, даже критических ситуаций на фронте Сталин в целом неплохо владел собой, проявляя уверенность, спокойствие и демонстрируя огромную работоспособность»23. Среди других воспоминаний – ответ Молотова, данный им на вопрос об истории на сталинской даче: «Сталин был в очень сложном состоянии. Он не ругался, но не по себе было. Растерялся – нельзя сказать, переживал – да, но не показывал наружу. Свои трудности у Сталина были, безусловно. Что не переживал – нелепо. Но его изображают не таким, каким он был… Все эти дни и ночи, он, как всегда, работал, некогда ему было теряться или дар речи терять. Как держался? Как Сталину полагается держаться. Твердо»24. По словам Жукова, «И.В. Сталин был волевой человек и, как говорится, не из трусливого десятка. Несколько подавленным я его видел только один раз. Это было на рассвете 22 июня 1941 года: рухнула его убежденность в том, что войны удастся избежать. После 22 июня 1941 года, почти на протяжении всей войны, И.В. Сталин твердо управлял страной, вооруженной борьбой и международными делами»25. Еще один член Политбюро, Лазарь Каганович, на вопрос о том, потерял ли Сталин самообладание, когда началась война, ответил: «Ложь!»26 Молотов и Каганович были преданными сторонниками Сталина, в то время как Хрущев и Микоян были ренегатами, которые в 1950-е гг. возглавляли антисталинскую оппозицию. Жуков после войны стал жертвой сталинских чисток, но в 1957 г. поссорился с Хрущевым и в результате получил от Хрущева свою порцию обвинений в связи с действиями во время войны.

Возможно, лучшим источником информации о реакции Сталина на нападение Германии являются воспоминания современников о его действиях в первые дни войны. Как можно видеть из журнала принятых Сталиным посетителей, после начала войны Сталин проводил множество встреч с представителями советской военной и политической верхушки27. В первые дни войны Сталину приходилось принимать очень много решений. В день, когда началась война, он подписал 20 разных указов и приказов28. 23 июня он отдал приказ о создании Ставки (штаба) Верховного Главнокомандования, военно-политического органа, осуществлявшего стратегическое руководство военными действиями. Председателем Ставки был назначен нарком обороны Тимошенко. 24 июня было решено основать Совет по эвакуации, чтобы организовать эвакуацию людей и ресурсов из зоны военных действий, а также создать Советское информационное бюро (Совинформ) для координации и руководства военной пропагандой29. 29 июня Сталин подписал директиву партийным и советским организациям прифронтовых областей, в которой приказывал сражаться до последней капли крови за каждую пядь советской земли. В директиве говорилось, что снабжение и тыл Красной Армии следует охранять всеми силами, а трусы и паникеры должны быть немедленно преданы суду военного трибунала. В оккупированных захватчиками областях должны были быть сформированы партизанские отряды, а в случае форсированного отступления предполагалось использовать тактику выжженной земли, при которой врагу не осталось бы дорог, железнодорожных путей, заводов и складов продовольствия, которые он мог бы использовать. Эти указания легли в основу обращения к советским людям, с которым Сталин выступил по радио через несколько дней30.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});