Дочь лучшего друга (СИ) - Евдокимова Антонина "Феникс31"

Он молчал.

— Почему ты молчишь?

— Мне страшно.

— От чего?

— Малыш, у нас двадцать лет разницы.

— Я не понимаю, причем здесь это.

— Тебе всего двадцать пять. Твоя жизнь только началась. Да, сейчас тебе со мной интересно и хорошо. Но однажды ты захочешь большего. И я на эту роль уже не подойду. И тогда ты уйдешь. Я не представляю, что будет со мной. Я жду этого каждое мгновение. И когда ты не отвечаешь на мои звонки… Мне кажется, что этот момент настал.

Я перестала дышать, вдруг остро ощутив боль Игоря. К ней присоединилась моя собственная.

— Мне никто не нужен. Мне нужен только ты. Сейчас. Завтра. Всегда. За эти шесть лет у меня были мужчины, но ни с одним из них я не смогла испытать оргазм. Чтобы они ни делали. С ними я не чувствовала ничего. И они были моложе тебя. Меня не интересует возраст. Мне важен ты.

— Я могу предложить тебе только секс и помощь, когда она тебе потребуется. Малыш, я больше не могу тебе ничего предложить.

Я проглотила слезы и восстановила дыхание, прежде чем смогла ответить.

— Мне достаточно этого.

Ложь, которую я силой воли превращала в правду.

— Малыш, это не так.

— Прошу тебя. Я хочу быть с тобой. И я приму все, что ты можешь мне предложить. Больше не попрошу.

— Я отправлю за тобой самолет. Прямо сейчас.

— Игорь…

— Теперь прошу я. Ты нужна мне.

— Хорошо, — тихий шепот на выдохе.

— Ты прилетишь? — голос, полный надежды.

— Да.

— Спасибо, малыш, — вздох облегчения.

Самолет вылетал из Вены в десять утра. Я оставила все необходимые распоряжения в ресторане. Встреча с Игорем пугала, щекоча мои нервы. Он не обещал встретить меня в аэропорту. У него было совещание. Смогу ли я вытерпеть еще несколько часов? Мне кажется, увидев его, я сойду с ума. Разве можно чувствовать к человеку то, что чувствовала я? Это неправильно. Это смахивало на безумие, болезнь, наркотическую зависимость. Что будет, если однажды у меня не окажется под рукой очередной дозы? Наверное, я умру. Еще можно было остановиться. Пока мои вены были не настолько пропитаны им. Но проблема была в том, что я не хотела останавливаться. И, падая, не собиралась дергать за кольцо.

Игорь

Я отложил телефон и закрыл глаза. Наверное, на моей голове добавилось седых волос. Но сейчас я хотя бы мог свободно дышать. Скоро моя девочка будет здесь. Рядом. И я смогу к ней прикоснуться. И знать, что она только моя.

Никогда в жизни у меня не было настолько длинной ночи. Я думал, что она не закончится, что рассвет не наступит. Бутылка виски опустела быстро. Телефон разрядился от того количества звонков и сообщений, что я отправил в Вену. Ответ пришел лишь на один. Мне захотелось тут же рвануть к ней. Не знаю, чтобы я сделал. Выпорол, оттрахал или просто наорал. Но сидеть на месте было невыносимо.

Рита позволила себе дерзость. Она позволила себе не отвечать. Мне! Не прощу!

К утру в моей голове прояснилось. Вторая чашка кофе пошла на пользу, избавляя от похмелья и успокаивая. Теперь я готов был поговорить с моей девочкой.

Она ответила, но ее тон, ее голос. В нем было столько льда и равнодушия, что стоя на балконе в лучах солнца, я замерзал.

Простой вопрос вывел Риту из себя. Я по-прежнему не знал, где она провела эту ночь. А ее, похоже, забавляла моя ревность. Она играла со мной, не желая отвечать. Я старался контролировать себя. Но всему бывает предел. Свой я перешагнул, как только услышал ее крик:

— … я в это время трахалась с первым попавшимся мужиком!

Одна мысль о том, что это могло быть правдой, заставила меня потерять всяческое самообладание. Позже я жалел о сказанном. Но слово, которое уже вылетело, назад не засунешь.

В ответ на мой крик, я услышал странный звук, а потом связь прервалась. Абонент стал недоступен. Рита отключила телефон! Черт бы ее побрал!

Когда первая волна ярости прошла, я вспомнил звук, что услышал последним в разговоре с Ритой. Он не давал мне покоя.

— Привет, Андрей, — поздоровался я, когда Скворцов ответил на мой звонок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Доброе утро, Игорь Владимирович.

— Андрей, мне нужно, чтобы ты кое-что сделал.

— Слушаю Вас.

— Сейчас я скину тебе номер телефона. Мне нужно, чтобы ты определил его местонахождение. Дам наводку. Он находится в Австрии, но мне нужно точное местонахождение.

— Хорошо, Игорь Владимирович. Я постараюсь сделать, что смогу.

— Нет, Андрей, ты не понял. Ты не просто должен постараться. Ты должен найти этот телефон. И как можно скорее. Для меня это очень важно.

— Какие-то проблемы? — напрягся Скворцов.

— Пока нет. Не найдешь — будут. У тебя.

— Игорь Владимирович?

— Работай, Андрей, работай. Найди мне этот чертов телефон.

Я не стал терять время и отключился. Номер Риты тут же ушел к нему. Мне оставалось только ждать.

Работать не получалось. Чай. Кофе. Сигареты. Я снова курил, как проклятый. И думал. Постоянно думал о ней. Где она? С кем? Что делает? А если она не одна? Если… Если… Если… Это сводило с ума, делая меня похожим на шизофреника.

Я несколько раз пробовал набрать Риту. Бесполезно. Моя девочка была для меня недоступна. Очередная сигарета опустилась в пепельницу. Я думал, глядя как она догорает, оставляя после себя серый пепел. Неужели, моя жизнь рядом с Ритой уже догорела, превратившись в никому ненужный окурок? Я не хотел в это верить и отчаянно искал способы остановить огонь. Сегодня он не грел. Уничтожал. Все, что мне было дорого.

После обеда Скворцов сообщил мне, что телефон последние несколько часов находился в одном и том же месте. Не в ее квартире. И не в ресторане. Это было где-то на улице. Точнее определить не удалось. Я ухмыльнулся. Рита его просто выбросила. Глупая девочка. Ты думаешь, что это спасет тебя от меня?

Я дал распоряжение Альберту купить телефон и отвезти его Рите. Знал, что она не примет его. Поэтому пригрозил своему австрийскому водителю, что уволю его, если моя девочка откажется от подарка. Позже мне пришла в голову еще одна идея. Я попросил Альберта заложить в телефон мой номер. И когда он отчитался о выполнении задания, я отправил Рите сообщение. Но она не желала со мной разговаривать и все еще была обижена. Что ж, я готов ждать сколько угодно!

И дождался. Ранним утром, когда над горизонтом начало светлеть. Моя девочка не спала. Как и я. Нет, к черту сообщения! Я хочу услышать ее голос. Пусть говорит все, что хочет, но я хочу ее слышать.

Моя девочка злилась. Но я чувствовал, что ей было плохо. Без меня. Я даже позволил себе немного подыграть ей, поверив, что она была с другим. Это было не просто. Рита сдалась первой.

Она снова вспомнила то, что я сделал с ней шесть лет назад. Какую же боль она тогда испытала, если та до сих пор играла в ее жизни не последнюю роль. Это мешало моей девочке доверять мне. И я открылся перед ней. Распахнул свою душу, позволяя Рите заглянуть в нее. Возможно, этим я подписал себе смертный приговор. Может, нам обоим. Но если эта жертва нужна была для того, чтобы моя девочка никогда больше не боялась того, что снова останется одна, я готов был ее принести.

Мое признание стало для нее настоящим потрясением. Но как же ты думала, девочка моя? Неужели, ты считала, что безразлична мне? Ты так ничего и не поняла.

Рита задала мне вопрос, на который я не готов был дать ответ. Да, я требовал от нее доверия. Полного и безоговорочного. Но сам не мог предложить ей того же. Ревность сводила меня с ума. Так я не ревновал даже свою жену. В тот момент, мне захотелось до конца быть честным с моей девочкой. Она сама должна решить, хочет ли и дальше быть со мной. Правда могла ей не понравиться. Но лекарство редко бывает сладким.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Рита выслушала все, что я ей сказал. Время застыло. Как и мое сердце. Я ждал.

Моя девочка не собиралась от меня отказываться. Глупая! Лучше сделай это сейчас, пока еще не поздно. Пока раны еще могут зажить. Но каждое ее слово было бальзамом для моей души, исцеляющим и обезболивающим. Мне было этого мало. Я хотел прикоснуться к ней. Убедиться, что она реальна. И что все еще моя.