Джульетта - Энн Фортье

- Aspetta! [33] - Алессандро поднял руку. - Какие именно бумаги, какой конкретно стяг?

- Легенды, письма, чепуха всякая. Сто лет пересказывать можно. А стяг оказался подлинным палио со скачек 1340 года. В него был завернут кинжал, который я нашла в ящике…

- Подождите, вы сказали - палио 1340 года?!

Я удивилась, что он отреагировал на новость еще более бурно, чем мой кузен Пеппо.

- Да, по-моему. Большая редкость. А кинжал…

- Где оно?

- В надежном месте, в Музее Совы. - Заметив его недоумение, я пояснила: - Мой кузен Пеппо Толомеи - куратор музея. Он обещал положить знамя в сейф.

Алессандро со стоном схватился за голову.

- Что? - осторожно спросила я. - Я неправильно поступила?

- Merda! - Он вскочил, схватил из ящика стола пистолет и сунул его в кобуру на поясе. - Пошли, быстрее!

- Подождите, что происходит? - Я нехотя поднялась. - Вы что, предлагаете наведаться к моему кузену с этим… пистолетом?

- Не предлагаю, а уже иду. Пошли!

Когда мы шли по коридору, он бросил взгляд на мои туфли:

- Вы сможете бежать на этих каблуках?

- Слушайте, - сказала я, пытаясь не отставать, - я с самого начала хочу вам сказать, что не верю в силу оружия. Мне не нужны эксцессы, понятно?

Алессандро остановился посреди коридора, вынул пистолет, сунул его мне в ладонь и сжал мои пальцы поверх холодного металла.

- Чувствуете? Это называется пистолет. Он существует. В мире множество людей верят в силу оружия. Поэтому уж извините, если я беру это в расчет, когда хочу избежать столь немилых вам эксцессов.

Мы вышли из банка через черный ход и побежали по улице, выходившей на небольшое шоссе. Этой дороги я не знала, но она привела нас на пьяцетту дель Кастелларе. Когда у входа в Музей Совы Алессандро вынул пистолет, мне ничего не оставалось, как сделать вид, что я этого не заметила.

- Прячьтесь за мной, - сказал он. - В случае чего ложитесь на пол и прикройте голову руками. - Не дожидаясь ответа, он приложил палец к губам и медленно открыл дверь.

Я вошла в музей, послушно отстав на несколько шагов.

Я не сомневалась, что у Алессандро приступ чрезмерной осторожности, но решила позволить ему сделать этот вывод самостоятельно. Как обычно, в музее было абсолютно тихо, и отсутствовали признаки криминальной деятельности. Мы прошли несколько залов с пистолетом наголо, но, в конце концов, я не выдержала:

- Слушайте, это уже ни в какие…

Алессандро закрыл мне рот ладонью. Мы застыли на месте, напряженно прислушиваясь, и вскоре я тоже уловила, что кто-то стонет.

Быстро пройдя несколько комнат, ориентируясь на звук, и убедившись, что засады нет, мы ворвались в кабинет Пеппо. Кузен лежал на полу, избитый, но живой.

- Пеппо! - закричала я, пытаясь ему помочь. - Вы в порядке?

- Нет! - огрызнулся он. - В каком я тебе порядке! По-моему, я упал. Нога меня не слушается.

- Погоди. - Я огляделась, соображая, куда он поставил костыль, и увидела сейф в углу, открытый и пустой. - Ты видел, кто это сделал?

- Что сделал? - Пеппо попытался сесть, но вздрогнул от боли. - О, моя голова! Мне нужны таблетки. Сальваторе! Хотя нет, подождите, сегодня у Сальваторе выходной… Какой сегодня день?

- Non ti muovere! [34] - Алессандро опустился на колени и быстро осмотрел ноги Пеппо. - По-моему, перелом. Я вызову «Скорую».

- Подождите! Нет! - Пеппо явно не хотел в больницу. - Я же хотел закрыть сейф! Вы меня слышите? Мне сейф закрыть надо!

- О сейфе будем думать потом, - сказала я.

- Кинжал… он в конференц-зале. Я искал его в справочнике. Его тоже нужно убрать в сейф. Это зло!

Мы с Алессандро переглянулись, не решаясь сообщить Пеппо, что уже поздно закрывать сейф. Палио исчезло вместе с другими ценностями, которые он там хранил, но, может, вор и правда не заметил кинжал? Я поднялась и пошла в конференц-зал. Действительно, кинжал Ромео лежат на столе рядом со справочником коллекционера по средневековому оружию.

С кинжалом в кулаке я вернулась в кабинет Пеппо. Алессандро как раз вызывал «Скорую помощь».

- Да, - сказал мой кузен при виде реликвии. - Это он. Положи его в сейф, быстро! Он приносит несчастье. Видишь, что со мной стряслось? В справочнике сказано - в этом кинжале сидит дьявол!

У Пеппо оказалось небольшое сотрясение мозга и перелом голени, но врач на всякий случай решила оставить его в больнице на ночь, подсоединив ко всяким аппаратам. К сожалению, она подробно рассказала Пеппо, что именно с ним произошло.

- Она говорит, кто-то ударил его по голове и выкрал все из сейфа, - прошептал мне Алессандро, переводя оживленный диалог докторши и трудного пациента. - А он говорит, что хочет пообщаться с нормальным доктором и что никто не бил его по голове в собственном музее.

- Джульетта! - воскликнул Пеппо, избавившись, наконец, от врачихи. - Как тебе это нравится? Медсестра говорит, кто-то вломился в музей!

- Боюсь, это правда, - сказала я, взяв его за руку. - Мне очень жаль, это все я виновата. Если бы я не оставила…

- Кто это? - Пеппо с подозрением взглянул на Алессандро. - Пришел протокол писать? Скажи ему, я ничего не видел.

- Это капитан Сантини, - объяснила я. - Это он вас спас. Если бы не он… вам по-прежнему было бы очень больно.

- Ха! - Пеппо не готов был расстаться с воинственным настроением. - Я видел его раньше. Он Салимбени. Разве я не предупреждал тебя держаться от них подальше?

- Ш-ш! Пожалуйста! - поспешно перебила я Пеппо, но Алессандро наверняка расслышал каждое слово. - Вам нужно отдохнуть.

- Нет, не нужно! Что мне нужно, так это поговорить с Сальваторе. Мы должны выяснить, кто это сделал. В сейфе было много ценного.

- Боюсь, вор приходил за палио и кинжалом, - сказала я. - Если бы я не принесла их вам, ничего бы не случилось.

- Да кто осмелится… О! - Взгляд Пеппо стал далеким, словно он видел перед собой туманное прошлое. - Конечно! Как же я об этом не подумал? Но стал бы он так поступать?…

- О ком вы говорите? - Я стиснула руку кузена, чтобы не отвлекался. - Вы знаете, кто на вас напал?

Схватив меня за руку, Пеппо впился в меня горящим взглядом.

- Патрицио, твой отец, всегда верил, что однажды он вернется. Он всегда говорил: когда-нибудь Ромео объявится и все себе вернет - свою жизнь, свою любовь, все, что мы у него отняли…

- Пеппо, - сказала я, поглаживая руку кузена. - Вам нужно поспать. - Краем глаза я видела, что Алессандро взвешивает кинжал Ромео на ладони, хмурясь, словно ощущая скрытую в нем тайную силу.

- Ромео, - сонно бормотал Пеппо - успокоительное начало действовать. - Ромео Марескотти. Нельзя же вечно быть призраком. Может, это его месть всем нам за то, как мы обошлись с его матерью. Он же был, как это сказать, un figlio illegittimo? А, капитан?

- Внебрачным сыном, - впервые вступил в разговор Алессандро.

- Вот-вот, - кивнул Пеппо. - Рожденным вне брака! Получился грандиозный скандал. О, какая это была красавица! А он выставил их на улицу…

- Кто? - спросила я.

- Дед Марескотти. Он был человеком старой закалки. Но красавец, просто красавец! Я до сих пор помню его появление в шестьдесят пятом году - тогда впервые победил Асето. Ах, Тополоне, прекрасный конь!… Таких уже не сыскать. Тогда они не вывихивали ноги, их не дисквалифицировали, и нам не нужны были всевозможные ветеринары и мэры, чтобы услышать - вы не можете участвовать… Уф! - Он с отвращением потряс головой.

- Пеппо, - потрепала я его по руке. - Вы рассказывали о Марескотти. Ромео, помните?

- А, да! Люди говорили, у мальчишки несчастливая рука. Бывало, к чему прикоснется - все, пиши пропало. Лошади терялись, люди умирали. Вот что говорили в Сиене. А все потому, что его назвали в честь Ромео - видишь ли, родовое имя. Шило у парня было в одном месте. Все ему подавай шумно и быстро - он и минуты не мог посидеть спокойно. Вечно какие-то скутеры, мотоциклы…

- Вы его знали?

- Нет, я только знаю, что о нем говорили. Они не вернулись в Сиену, он и его мать. Никто с тех пор их не видел. Ходила молва, что он вырос в Риме как сорная трава, пошел по дурной дорожке и стал наемным убийцей, а потом умер в Нассирии под чужим именем.

Я обернулась к Алессандро и встретилась с его вдруг потемневшими глазами.

- Вы знаете, где эта Нассирия? - негромко спросила я.

Отчего- то мой вопрос неприятно его поразил. Алессандро взглянул на меня с выражением, которое примерно может означать как «ушам не верю, что вы об этом спрашиваете». Пеппо глубоко вздохнул и продолжил:

- По-моему, это легенда. Люди любят легенды, трагедии, заговоры.

- Значит, вы в это не верите?

Пеппо снова вздохнул, с трудом удерживая отяжелевшие веки.

- Откуда мне знать, чему теперь верить? Ну что же они не присылают нормального доктора?

В это мгновение дверь распахнулась, и в палату ввалилось многочисленное семейство Толомеи, окружив павшего героя воплями и сетованиями. Они явно в общих чертах узнали о случившемся от докторши, потому что жена Пеппо, Пия, посмотрела на меня колючим взглядом, отпихнула в сторону и заняла место подле супруга, а остальные не произнесли ни одного слова благодарности. В довершение моего унижения старая Нонна Толомеи приковыляла к двери, как раз когда я собиралась незаметно выйти. У старухи не было сомнения в том, чья преступная глава повинна в этой заварушке.