Высшие кадры Красной Армии 1917-1921 - Сергей Войтиков

28 ноября И.В. Сталин сообщил по прямому проводу В.А. Антонову-Овсеенко о предстоящем образовании под председательством Ленина нового руководящего органа — Совета обороны, который «подчинит себе все действующие комиссариаты и», разумеется, «Реввоенсовет Республики», поставит страну «на военную ногу». Сталин предположил сокращение функций РВСР как следствие образования Совета обороны.

29 ноября на заседании Президиума ВЦИК было принято решение включить в повестку дня пленума ВЦИК постановление об образовании совета[618]. В этот же день Троцкий телеграфировал Аралову (в Серпухов, Реввоенсовету): «Переданная мною вам копия постановления ЦК партии не предназначена для печати или оглашения, а только для ознакомления соответственных партийных работников»[619]. Поздняк метаться! 30 ноября 1918 года Президиум ВЦИК по итогам доклада Льва Каменева, недовольного возвышением Троцкого и потому весьма своевременно поддержавшего Ильича, принял постановление о создании нового военно-политического центра — Совета рабочей и крестьянской обороны, подмявшего под себя Реввоенсовет Республики[620]. Осенью 1918 года Ленин предпринял и ряд аппаратных ходов, нацеленных на «укрепление» руководства РВСР, и, как увидим, не случайно видные партийцы узнавали о создании совета от товарища Сталина.

Глава 3

«Уйти куда угодно, хоть к чёрту…»: как Ленин старательно укреплял епархию Троцкого Сталиным

Первым аппаратным ходом Ленина стало введение 8 октября 1918 года в Реввоенсовет Республики давнего недоброжелателя Троцкого — одного из старейших и наиболее преданных своих соратников, стоявшего у истоков партийной кассы — Сталина! 21 июня 1919 года в РВСР ввели старого большевика, соратника Ленина по эмиграции Гусева, и всему аппаратному планктону стал ясен замысел руководителя партии: Гусев будет таким «замом», который де факто заменит руководителя. Ильич был мастером подобных назначений. (Заметим попутно, что Сталин потом регулярно использовал излюбленный финт своего учителя.)

Когда в июле, разойдясь с Троцким в вопросах стратегии, Ленин заменил на посту Главкома Сергеем Каменевым Иоакима Вацетиса, засадив последнего по обвинению в подготовке военного переворота — позиции Гусева особенно укрепились[621]. Одновременно Сталина отправили сражаться с Деникиным: катастрофическое положение требовало присутствия на фронте одного из самых авторитетных и жёстких партийных организаторов.

13 июля на заседании РВСР, в отсутствии Троцкого, был обсуждён вопрос «О конструкции Реввоенсовета Республики». Реввоенсовет постановил «все решения, принятые сокращённым составом Реввоенсовета Республики в лице Э.М. Склянского, С.С. Каменева и С.И. Гусева, считать решениями Реввоенсовета Республики. Этот состав должен был действовать как перманентный орган. 8 июля СНК постановил «ввиду того, что некоторые члены Революционного военного совета Республики несут работу на фронтах и не могут исполнять своих обязанностей по должности члена Реввоенсовета Республики, утвердить Реввоенсовет Республики в составе: председателя Л.Д. Троцкого, заместителя председателя Э.М. Склянского, Главнокомандующего С.С. Каменева и членов И.Т. Смилги, С.И. Гусева и А.И. Рыкова. Остальные члены Реввоенсовета Республики освобождаются от занимаемых должностей членов Реввоенсовета Республики»[622].

Впрочем, на этот раз Ленин перемудрил: назначение в высший военный орган двух евреев-антагонистов и на важнейший фронт «чудесного грузина» означало упряжку из Лебедя, Рака и Щуки. Выводы были сделаны по получении письма И.В. Сталина с просьбой о переводе с Южного фронта на другую работу (15 сентября 1919 г.). Этот документ со свойственной Сталину суровой прямотой фиксирует точку кипения в отношениях высших военных руководителей — в данном случае, с одной стороны, члена РВСР Сергея Гусева и Главкома Сергея Каменева, с другой — самого Иосифа Сталина.

Тов. ЛЕНИН!

Месяца два назад Главком (С.С. Каменев. — С.В.) принципиально не возражал против удара с Запада на Восток через Донецкий бассейн — как основного. Если он всё же не пошёл на такой удар, то потому что ссылался на «наследство», полученное в результате отступления южных войск летом, т.е. на стихийно-создавшуюся группировку войск в районе нынешнего Юго-Восточного фронта, перестройка которой (группировки) повела бы к большой трате времени — к выгоде Деникина. Только поэтому я не возражал против официально принятого направления удара. Но теперь обстановка и связанная с ней группировка сил изменилась в основе: 8-я армия (основная на бывшем Южфронте) передвинулась в районе Южфронта и смотрит прямо на Донецкий бассейн, конкорпус Будённого (другая основная сила) передвинулся тоже в район Южфронта, прибавилась новая сила — латдивизия, которая через месяц, обновившись, вновь представит грозную для Деникина силу.

Вы видите, что старой группировки («наследства») не стало. Что же заставляет Главкома (Ставку) отстаивать старый план? Очевидно, одно лишь упорство, если угодно, фракционность, самая тупая и самая опасная для республики фракционность, культивируемая в Главкоме «стратегическим» петушком Гусевым. На днях Главком дал Шорину директиву о наступлении на Новочеркасск через Донские степи по линии, по которой, может быть, и удобно летать нашим авиаторам, но уж совершенно невозможно будет бродить нашей пехоте и артиллерии. Нечего и доказывать, что этот сумасбродный (предполагаемый) поход в среде враждебной (подчёркнуто В.И. Лениным) нам, в условиях абсолютного бездорожья — грозит нам полным крахом. Не трудно понять, что этот поход на казачьи станицы, как это показала недавняя практика, может лишь сплотить казаков против нас вокруг Деникина для защиты своих станиц, может лишь выставить Деникина спасителем Дона, может лишь создать армию казаков для Деникина, т.е. может лишь усилить Деникина. Именно поэтому необходимо теперь же, не теряя времени, изменить уже отменённый практикой старый план, заменив его планом основного удара через Харьков, Донецкий бассейн на РОСТОВ. Во-первых, здесь мы будем иметь среду не враждебную, наоборот, симпатизирующую нам, что облегчит наше продвижение; во-вторых, мы получаем важнейшую железнодорожную сеть (Донецкую) и основную артерию, питающую армию Деникина — [ж.-д.] линию Воронеж — Ростов (без этой линии казачье войско лишается за зиму снабжения, ибо река Дон, по которой снабжается Донская армия, замёрзнет, а Восточно-Донецкая дорога Лихая — Царицын будет отрезана); в-третьих, этим продвижением мы рассекаем армию Деникина на две части, из коих: добровольческую оставляем на съедение Махно, а казачьи армии ставим под угрозу захода им в тыл; в-четвёртых, мы получаем возможность поссорить казаков с Деникиным, который (Деникин) в случае нашего успешного продвижения постарается передвинуть казачьи части на Запад, на что большинство казаков не пойдёт, если, конечно, к тому времени поставим перед казаками вопрос о мире, о переговорах насчёт мира и прочие; в-пятых, мы получаем уголь, а Деникин остаётся без угля. С принятием этого плана нельзя медлить, так как главкомовский план переброски и распределения полков грозит превратить наши военные успехи на Южфронте ни во что. Я уже не говорю о том, что последнее решение ЦК и правительства — «Всё для Южного фронта»[623] игнорируется Ставкой и фактически уже отменено ею. Короче; старый, уже отменённый жизнью план ни в коем случае не следует гальванизировать, — это опасно для республики, это наверняка облегчит положение Деникина. Его надо заменить другим планом. Обстоятельства и условия не только назрели для этого, но и повелительно диктует такую замену. Тогда и распределение полков пройдёт по-новому. Без этого моя работа на Южном фронте становится бессмысленной, преступной, ненужной, что даёт мне право или, вернее, обязывает меня уйти куда угодно, хоть к чёрту, только не оставаться на Южфронте.

Ваш Сталин

Серпухов, 15/IX.

Помета В.И. Ленина: «В архив. Секретно»[624].

На следующий же день, 16 сентября, Ленин сделал выговор Гусеву за неэффективность работы Реввоенсовета — Троцкого пришлось пока оставить на делах. И в дальнейшем Сталин постоянно расходился во взглядах с Главкомом Каменевым по важнейшим стратегическим вопросам. В роли арбитра выступало Политбюро ЦК и лично товарищ Ленин[625].

8 июля 1919 года в состав Реввоенсовета Республики ввели заместителя председателя СНК и председателя Высшего совета народного хозяйства Алексея Рыкова. Формально — для координации работы РВСР и ВСНХ[626]. На следующий день декретом ВЦИК учреждена должность Чрезвычайного уполномоченного Совета рабочей и крестьянской обороны по снабжению Красной Армии и Флота, на которую, естественно, назначили Алексея Ивановича[627]. Помимо всего, Ленин, вероятно, хотел ввести в состав высшего военного органа авторитетного партийного работника, неоднократно доказавшего на деле свою лояльность. Впрочем, Троцкий воспринимает назначение А.И. Рыкова буквально: направляет ему бумаги по вопросам промышленности не как председателю ВСНХ, а как члену Реввоенсовета — своему подчинённому[628]. Хотя уже с 15 июня Рыков присутствует на заседаниях совета и делает на них доклады[629], вряд ли обращение Троцкого он воспринимает как норму.