Королева отступает последней - Валерия Михайловна Чернованова

во Флаосе.

Надев чистую рубашку, император приказал одному из замерших у входа стражников:

— Отвезите кадета Стейрода в Гротвер. Лечиться или подыхать — мне без разницы. Я больше не хочу о нём слышать! Не желаю ничего знать и даже вспоминать!

От императора Вейнанд уходил с маленькой, но такой значимой победой. Правда, ликовать и выдыхать с облегчением было рано — Риферу по-прежнему грозила опасность. Императрица и раньше пыталась укоротить ему жизнь, а теперь это может стать для неё навязчивой идеей. Регенштейны всегда были известны злопамятностью и мстительным нравом, а Найферия уже давно стала одной из Регенштейнов.

— Теперь уже точно не простит и не забудет, — хмуро пробормотал генерал, минуя сумеречную анфиладу и надеясь, что её величество согласится его принять.

Если узнает, что на Рифера напали, возможно, сменит гнев на милость. Возможно, согласится дать мальчишке ещё один шанс. Возможно...

— Её величество вместе с дочерьми сегодня утром покинули столицу, — сообщил стражник, охранявший опустевшие покои императрицы.

— Известно, куда её величество отправились? Когда намерены вернуться? — мысленно выругавшись, спросил Вейнанд.

— Ничего не знаю, — ответил военный и замер, словно закаменев.

В тот вечер Вейнанду так и не удалось выяснить, куда и зачем отправилась правительница. Придворные сплетники только разводили руками, а возвращаться с расспросами к Адальгеру он не решился. Тогда уже его начнут допрашивать, что у него за дело такое срочное к её величеству.

Пришлось отправляться в Кальдерок с половинчатой, сомнительной победой. В то, что Найферия просто возьмёт и забудет о сорванной свадьбе, он не верил.

Вернувшись в академию, первым делом отыскал Рифера. За минувший день ему так и не представилась возможность поговорить с Ноэро, а поговорить было нужно. И, к слову, сделать это следовало уже давно. Вейнанд злился на себя за то, что не встряхнул мальчишку раньше, когда тот только вернулся. Вместо этого столько времени закрывал глаза на его слабости и изъяны.

— Ты не мог бы нас оставить? — попросил он Бриана, постучавшись в их с Рифером комнату.

Кадеты сидели по разным углам крошечного помещения, и было видно, что ни один, ни другой не рад такому соседству.

— Я всё равно собирался в библиотеку... — Бастард спешно поднялся и, бросив взгляд на помрачневшего Ноэро, вышел из комнаты.

Вейнанд оглядел тесное помещение, невольно возвращаясь мыслями к Лайре. Несколько недель она делила эту каморку с мужчиной. Ладно, не с мужчиной — мальчишкой, но легче от этого не становилось. Порой он ревновал её к Торнвилу. Даже теперь, будучи собой, она проводила с ним почти всё свободное время, и никто не возражал. Они ведь друзья. Одногруппники. Ходят вместе на занятия, вместе занимаются вечерами. В то время как он, тот, кому она так нужна, вынужден довольствоваться лишь короткими тренировками. Мимолётными взглядами, редкими прикосновениями... Опять же лишь во время джаровых занятий. Таких мгновений было ничтожно мало, и он никак не мог заставить себя смириться. Выжечь из сознания мысль, что она навсегда останется чаровницей Великого.

И никогда не будет его любимой.

— Вы хотели поговорить... — несмело нарушил Рифер затянувшееся молчание.

Заставив себя перестать думать о другой Ноэро, Вейнанд опустился на край кровати и посмотрел на кадета.

— Хотел. Об ошибках, которые ты продолжаешь совершать.

Не сдержавшись, Рифер закатил глаза и нервно выцедил:

— А её ошибки вас не смущают? Не смущает, что она всё и всегда решает за меня!

— Наверное, потому что ты не способен принять ни одного серьёзного решения, — жёстко парировал Вейнанд. — Сбегать — это не решение. Это проявление слабости, на которую ты, как мужчина, как глава рода, не имеешь права.

Нервно захлопнув книгу, Рифер скривился, а потом, уже без прежнего запала, пробормотал:

— Я испугался гнева императора. Что бы Лайра ни говорила, он бы меня наказал!

— А гнева императрицы ты не боишься? Не боишься, что следующий её убийца до тебя всё-таки доберётся? Но даже не в этом дело, — не дав мальчишке вставить и слова, продолжал Вейнанд. — Ты обесчестил принцессу. Тебе предложили исправить ошибку, в той мере, в какой её вообще можно исправить, но ты, вместо того чтобы взять на себя ответственность, выбрал путь подлеца и труса.

— Я... я не знал, кто она... — сначала краснея, а потом бледнея, пролепетал Ноэро. — Когда мы познакомились...

— Какая разница? Рифер! — Вейнанд с трудом справился с желанием схватить его за плечи и хорошенько встряхнуть, а лучше — сразу врезать. — Принцесса, крестьянка, обычная горожанка... Какая, к джарам, разница?! Она же не шлюхой в борделе притворялась! Тебе хватило совести с ней спать. С глупой шестнадцатилетней девчонкой. Так имей же храбрость посмотреть последствиям в глаза!

Так и хотелось добавить, что покойный фельдмаршал от такого сына уже давно бы отрёкся. Но он сдержался, хоть и было непросто. Вместо жёстких, но таких искренних слов поднялся и бросил:

— Вместо того чтобы обвинять во всех проблемах сестру, которая уже не раз рисковала из-за тебя жизнью, стань наконец-то мужчиной.

 Глава 14

Лайра Ноэро

Второй день учебной недели ознаменовался неожиданным появлением чаровиков в красных кафтанах. Шёл урок истории, и из окон лекционного зала отлично просматривались ворота и подъездная дорога, по которой прогромыхала чёрная, без всяких гербов карета. Из неё-то и показалась «красная» троица, а чуть позже за обедом вся столовая гудела, обсуждая внезапный арест кадета Ника Стейрода.

— Ну наконец-то! — воскликнул Ронан.

А Лоунард, активно работая челюстями, добавил:

— Давно пора было!

— Может, ещё вернётся? — предположил Нейл, задумчиво кроша в опустевшую тарелку кусочек ржаного хлеба.

— Я бы на это не надеялся, — покосился в мою сторону Бриан, после чего довольно улыбнулся своим мыслям.

Рифер тоже сидел с нами, но почти не принимал участия в разговоре, а если и отвечал, то смотрел при этом куда угодно, но только не на меня. Он вообще делал вид, что за этим же столом не сидит его сестра. Я явно стала для него невидимой, прозрачной, а может, настолько маленькой, что без монокля Лайру теперь было не заметить.

Зато друзья заметили, что между нами едва ли не искрит от напряжения и, разумеется, стали допытываться.

— Что это с вами? — вытирая рот тыльной стороной ладони, поинтересовался Лоунард.

— Опять поругались? — попал в самое яблочко Киернан.

Оба выжидающие