В Беловежской пуще - Александр Омильянович

- Внимание! - шепнул Максим партизанам. - Во время проверки на вопросы отвечаю только я, а вы предъявите свои документы. Немецкого не знаете. Оружие держать наготове. Сохранять спокойствие. В случае опасности я атакую первым, а вы - в окно.

Жандармы и эсэсовцы вошли в вагоны. Поезд отправился дальше. Неожиданно кто-то резко открыл дверь их купе. Это был унтерштурмфюрер СС Ульман. За его спиной в коридоре плотной стеной стояли жандармы и эсэсовцы с автоматами наизготовку.

- Хайль Гитлер! - Ульман выбросил руку в приветствии. - Проверка документов, - обратился он к Максиму.

Тот, стараясь скрыть замешательство, ответил на приветствие, вытащил из кармана документ и передал его гестаповцу. Ульман долго и внимательно рассматривал предъявленную ему служебную книжку офицера жандармерии и наконец спросил:

- Где находится место вашего постоянного пребывания?

- В комендатуре Беловежа.

- Это ваши люди?

- Нет, из местной вспомогательной полиции.

- Прошу предъявить документы! - обратился к ним Ульман.

Четверо партизан передали ему свои удостоверения.

- Куда вы едете? - продолжал спрашивать Ульман, не спуская взгляда со всех пятерых.

- В белостокскую тюрьму, - ответил, стараясь быть спокойным, Максим.

- С какой целью?

- За тремя арестованными там бандитами, которых мы должны доставить в Беловеж,

- В чье распоряжение?

- Их потребовало на следствие местное отделение гестапо.

- У вас есть разрешение на выдачу вам бандитов?

- Конечно! Пожалуйста, вот письмо, которое я получил от унтерштурмфюрера СС Киллера, шефа гестапо в Беловеже. - Максим вручил гестаповцу документ, переданный ему Никором.

Ульман несколько раз прочитал бумагу. Ни содержание письма, ни печати не вызывали подозрений. Некоторое время Ульман стоял в нерешительности, глядя то на офицера жандармерии, то на документ, который держал в руках. Вдруг сквозь толпу жандармов протиснулся какой-то офицер, просунул голову в купе и долго, без единого слова, смотрел на Максима.

- Разрешите, - обратился он к Ульману, - задать коллеге несколько вопросов? Вы давно работаете в Беловеже?

- Больше года.

- Удивительно! Я столько раз бывал в комендатуре жандармерии в Беловеже, у меня там столько знакомых, но вас никогда не видел.

- Служба, постоянные поездки... - ответил Максим, усилием воли собрав нервы в кулак, так как понимал, что через секунду-две здесь может разыграться драма.

Гестаповец и офицер жандармерии, который только что задал эти вопросы, обменялись многозначительными взглядами. Затем Ульман обратился к Максиму:

- Извините, но сейчас такая обстановка. Приедем в Белосток, позвоним в Беловеж и все выясним. А пока ваши документы и удостоверения полицейских я задерживаю. Оружие сдать! Поедете под стражей.

Ульман отвернулся от Максима, кивнул стоявшим за ним эсэсовцам и жандармам ж сделал шаг в сторону, чтобы освободить проход.

И в ту же секунду произошло то, чего не ожидали эсэсовцы, заполнившие коридор вагона. Максим, стоявший нарасстоянии шага от открытых дверей, почти неуловимым движением вскинул висевший у него на груди автомат и нажал на спусковой крючок.

Перекрывая треск очереди автомата, Максим подал комйнду товарищам:

- В окно!

Крик Максима смешался с воплями немцев.

Первой очередью Максим скосил стоявшего рядом с ним Ульмана. Жандармский офицер тоже был убит. В это же время зазвенело разбитое стекло, и два партизана исчезли за окном.

Кто-то рванул стоп-кран, и поезд, заскрежетав тормозами, остановился. Максим, уже на на что не обращая внимания, длинными автоматными очередями расстреливал жандармов и эсэсовцев. Вагон наполнился грохотом и дымом.

Жандармы и эсэсовцы тоже открыли огонь. Из-за тесноты в вагоне они не могли ворваться в купе Максима и, забравшись в соседнее, стреляли оттуда сквозь тонкую перегородку.

Максим заметил, что в купе он остался один, а четверо партизан по его команде успели выскочить наружу. Он тоже стал отходить к окну, но в это время был ранен и рухнул на пол. Однако сознания не потерял. Выхватив из рюкзака гранату, он швырнул ее в коридор. Блеск огня, грохот взрыва, звон сыпавшегося стекла, крики раненых...

Партизан чувствовал, что теряет сознание. Любой ценой Максим хотел подползти к лежавшему ночти рядом убитому гестаповцу и забрать у него документ, полученный от Никора. Нужно было уничтожить документ. Но сил у Максима не хватило. С трудом достал он вторую гранату, зубами вырвал чеку и зажал корпус в руке. Как в тумане, он слышал стрельбу возле вагона, кряки, лай собак. Когда немцы снова полезли в его купе, он отпустил рычаг. Взрыв отбросил атаковавших,

Максим этого уже не видел. Для него бой закончился. Выстрелы и взрывы гранат возле вагона и дальше, в поле, не затихали. На помощь жандармам и эсэсовцам прибежали солдаты и офицеры, ехавшие в поезде.

Окруженные партизаны дрались до последнего, однако перевес был на стороне противника. И это решило исход трагической непредвиденной схватки группы Максима с врагом.

Было время обеда, и почти все офицеры разведцентра "Хорн" находились в столовой. Неожиданно к столику Клаузера направился дежурный офицер. Он шепнул Клаузеру несколько слов, и они оба быстро покинули казино.

Не прошло после этого и пятнадцати минут, как дежурный офицер вновь появился в казино и крикнул:

- Господ Штангера и Швинда просят немедленно прибыть во дворец.

- Что случилось? - спросил Штангер, проходя мимо дежурного.

- Не знакю. Вас вызывает капитан Клаузер.

Штангер машинально ощупал пистолет в кармане и быстрым шагом направился во дворец. У подъезда заметил "мерседес" Завелли. Жтангер постучал в дверь кабинета Клаузера, пропустил вперед Швинда и вошел сам.

- Герр капитан, по вашему приказанию прибыл! - доложил каждый из них.

Клауаер кивнул им, продолжая говорить по телефону.

- Ну, быстрее, сколько можно ждать? - подгонял он кого-то на другом конце провода. - Наконец-то! Пусть две местные автомашины с охраной сейчас же прибудут во дворец. Немедленно! - Он бросил трубку и обратился к обоим офицерам. - Господа, вы поедете со мной. Иметь при себе оружие. Вы, - он указал на Штангера, - заберете пишущую машинку и бумагу. Только быстро!

Оба офицера, ни о чем не спрашивая, бегом бросились выполнять приказание.

- Ты понял что-нибудь? - спросил Штангер Швинда.

- Нет, но что-то, видимо, произошло...

Через несколько минут они уже сидели в "мерседесе". Ко дворцу подкатили две машины с охраной. Клаузер занял место рядом с шофером "мерседеса" и приказал:

- В Бельск-Подляски! Гони что есть силы.

Машины рванули с места. Штангер не смел ни о чем спрашивать Клаузера. Капитан грыз спичку и сосредоточенно всматривался в штабную карту, разложенную на коленях. Штангер шепнул Швинду:

- Спроси у капитана, что случилось и куда нас черт несет?

- Герр капитан, разрешите, спросить? - рискнул Швинд

- Момент, герр лейтенант, момент... Юхновец... железнодорожный путь... - бормотал Клаузер, водя пальцем по карте. - Да, господа, едем под Белосток. Минуту назад мне звонили из Белостока и сообщили, что группа бандитов из Беловежской пущи...

Штангер вздрогнул как от удара электрическим током и впился руками в сиденье автомашины.

- ...вступила в бой с жандармами. Подробностей не знаю. Мне сообщили только, что произошло это в поезде, что имеются большие потери. Скоро все узнаем.

"Значит, весь план операции провалился... Убиты? Взяли живыми? Ранены? Как попались? Успели ли уничтожить документ? Как попались? Клаузер сказал о больших потерях. Значит, бой... Что думает Никор? Еще не знает, еще верит и ждет..." - хаотичные, бессвязные мысли громоздились одна на другую. Стараясь успокоиться, Штангер курил сигарету за сигаретой и смотрел в окно.

Вихрем промчались через Хайнувку. Клаузер все время торопил шофера. Две сопровождавшие их машины остались далеко позади, но здесь Клаузер уже не боялся ехать без охраны: замаячили дома Бельек-Подляски.

- Остановись на минуту возле здания гестапо! - приказал он шоферу. Господа, подождите меня, я сейчас вернусь, - бросил он Штангеру и Швинду и исчез в здании. Долго ждать его не пришлось. Клаузер тут же вернулся и сообщил: - Никого нет. Все уехали туда. Едем дальше! - бросил он шоферу.

"Через минуту я буду знать все... Беля письмо попало к ним в руки, не захотят ли они подвергнуть его графологическому анализу? Хотя - пусть делают! Подпись и печать - настоящие... Необходимо сразу же подозрения Клаузера направить на унтерштурмфюрера Киллера... Он его уберет. Это будет наилучший выход..." - размышлял Штангер, поглядывая на хмурое, испещренное оспинами лицо Клаузера.

Мчась по ухабистой дороге, их машина приближалась к цели. Еще издалека они увидели больше десятка автомашин и толпу жандармов и эсэсовцев. На железнодорожном пути стоял вагон с выбитыми окнами и огромным проломом в стене, образовавшимся в результате взрыва.