В Беловежской пуще - Александр Омильянович

Дежурный офицер вихрем ворвался в казино и во всю глотку крикнул:

- Тихо!

Оркестр замолчал, оборвав мелодию.

- Тревога! Всем офицерам явиться на свои места! - произнес дежурный не переводя дыхания.

В казино все забурлило. Через минуту в нем остались только обслуживающий персонал и оркестр, а на столах - недопитые рюмки и недоеденная закуска.

Завелли, Фриватт и Клаузер застыли у телефонных аппаратов. Офицеры, входившие в кабинет шефа, из обрывков телефонных разговоров еще не могли понять, что произошло. Предполагали самое худшее. Наконец Завелли положил трубку и голосом, полным ярости, крикнул собравшимся:

- Господа офицеры прохлаждаются в казино! Коньяк, танцы! А бандиты не теряют времени... Объект "Эйхе-ФА" прекратил существование!

- Что?! - вырвалось у некоторых офицеров.

- А то! А в эту минуту он уже догорает. Эх, Штангер. Твой план обеспечения безопасности...

- Но, герр майор...

- Молчать! - не владея собой, кричал Завелли. - Все команды сейчас же направить к месту происшествия. Капитан Клаузер возглавит операцию. Через минуту я должен видеть вас, господа офицеры, в боевом снаряжении, отправляющимися на операцию. Разойтись!

Офицеры, толпясь, двинулись к выходу.

- Штангер и Хайден, задержитесь! - приказал За-велли.

Названные по фамилии замерли на месте. Завелли некоторое время молча смотрел на них, так как никак не мог побороть ярости.

- Иди в шифровальную комнату, - кивнул он Хайдену, - соединись с батальоном, который направлен в помощь охране объекта, и подробно обо всем расспроси, так как донесение, которое я получил, было хаотичным и неполным. Может, там все не так плохо? - Завелли старался успокоить сам себя. - Я продиктую Штангеру донесение "Валли I" ж в Кенигсберг.

Штангер сел за пишущую машинку, вставил бумагу и вытер платком вспотевшие ладони.

- Пиши! - буркнул Завелли.

- Слушаю, герр майор.

- Сейчас, минутку, донесение надо напасать так, чтобы не свалили на нас вину.

- Понимаю, герр майор. Позволю себе заметить, что захват объекта непосредственной атакой исключался. Вы ведь, герр майор, изучали мой план и схемы. Капитаны Клаузер и Денгель - тоже. Дело могли погубить только расчет объекта или его командование. Они слишком уверенно чувствовали себя на этой территории, даже шутили по поводу наших предостережений.

- Отправим с нарочным копию схемы обороны и ваших рапортов. Начинай писать. Сегодня вечером... Нет, подожди. Надо указать точное время. Завелли возбужденно ходил по кабинету, до хруста сжимая пальцы рук. Штангер краем глаза наблюдал за мрачным лицом шефа.

Через минуту вернувшийся Хайден доложил:

- Есть донесение, герр майор!

- Говори.

- Объект полностью уничтожен. Уцелели только мачты антенн.

- Личный состав?

- Потери еще неизвестны. Но... погибло много... - тихо докончил Хайден.

- Ты с ума сошел?

- Никак нет, герр майор! Со мной говорил солдат из расчета дзота...

- Каким образом этих болванов застали врасплох?

- Он этого но знает. Говорил, что во время ужина столовую закидали гранатами, а затем начался настоящий огненный ад...

Завелли сел, положил лоб на сплетенные пальцы рук и, стиснув зубы, уставился в одну точку на столе. Штангер и Хайден выразительно посмотрели друг на друга, не смея прервать угрюмого молчания шефа.

ОПЕРАЦИЯ "МАКСИМ"

Объект "Эйхе-ФА" прекратил свое существование. Скрупулезное расследование, которое проводила группа офицеров разведки из "Валли I" и люфтваффе, не установило ничего нового. Следствие зашло в тупик.

Штангер по-прежнему поддерживал связь с Никором. Однажды он получил от партизан информацию, заставившую его крепко задуматься. Никор сообщал:

"Каратели арестовали троих моих партизан. Один из них - Василь, офицер-десантник, отличный специалист по разработке и проведению диверсионных операций. Двое других - рядовые. Они находятся в тюрьме в Белостоке. Необходимо принять меры по их спасению. Хотел совершить налет на тюрьму, но лобовая атака исключается из-за неудобного расположения тюрьмы и ее сильной охраны. Жду твоих распоряжений".

Штангер прочитал все это несколько раз и уничтожил. "Как они могли попасться? Надо что-то придумать... Они на меня надеются..."

Штангер мысленно представил себе расположение белостокской тюрьмы. Он знал тюрьму, ибо в свое время ему пришлось побывать в ней. Помнил ее толстые стены и систему охраны. А теперь вот ему предстояло спасти из нее троих заключенных.

Он долго размышлял, какой план операции избрать в сложившейся ситуации. После нескольких часов раздумий ему показалось, что он нащупал хороший вариант. И он стал искать один документ. Просмотрел ряд папок и бумаг, лежавших в шкафу и на его рабочем столе. Наконец нашел то, что искал. Этот документ должен был сыграть важную роль в реализации его плана.

Но для этого надо было встретиться с Никором. Центр запрещал ему прямые контакты с партизанским командиром, но Центр находился далеко, а здесь речь шла о жизни трех героев, И Штангер рискнул.

Он написал Никору: "Завтра в 23.00 жду в зарослях орешника под дубом на северо-восточной стороне парка. Придешь один. Пароль: "Сердце", отзыв: "Клетка".

Свернутую трубочкой бумажку он вложил во фляжку, затем вышел из дворца прогуляться и отнес свой ответ в тайник.

В одиннадцатом часу вечера Штаигер покинул казино. Шел очень медленно, то и дело останавливаясь и прислушиваясь. Дойдя до условленного места, забрался в заросли орешника и тщательно прикрылся плащ-накидкой. Надел темные очки, поднял воротник, надвинул шляпу. Он волновался, так как ему предстояло встретиться с глазу на глаз с легендарным Никором.

Спустя несколько минут послышался шорох шагов. Кто-то осторожно крался в его сторону. Несмотря на темноту, Штангер разглядел высокого, плечистого мужчину с автоматом в руке.

Штангер тихо свистнул. Мужчина резко вскинул оружие.

- Пароль? - вполголоса произнес Штангер.

- Сердце, - послышалось в ответ, и тот же голос спросил: - Отзыв?

- Клетка.

Никор проскользнул меж ветвей орешника и только тогда увидел сидевшего там Штангера. Тот сердечно поприветствовал его ж сказал:

- Спасибо тебе за смелое нападение на высоту сто восемьдесят пять.

- Дело прошлое, что о нем говорить, - ответил Никор, не отрывая взгляда от Штангера.

- Учти, операция по освобождению твоих товарищей очень рискованная и опасная.

- Я понимаю. Видишь ли, Василь - отважный, почти незаменимый специалист. Двое других тоже очень опытные партизаны. Я не могу их оставить в беде. Если есть хоть какой-нибудь шанс - я должен использовать его для их спасения.

- Ясно. Если б я не понимал всей важности твоего сообщения, не пошел бы на риск этой встречи. Слушай мои соображения. Есть у тебя кто-нибудь, кто хорошо знает немецкий язык?..

- Есть, - ответил Никор.

- Хорошо. В этой операции должны участвовать люди, готовые ко всему. Понадобятся обмундирование офицера жандармерия и мундиры полиции. Ну и конечно документы...

- У нас все это есть...

- Замечательно! От меня получишь документ, заверенный здешним отделением гестапо. Печать и подпись будут подлинные. В нем будет указано, что конвою во главе с офицером таким-то надлежит немедленно выдать из тюрьмы задержанных бандитов для препровождения их в Беловеж. Назовешь мне фамилии арестованных. Патруль до Белостока может ехать поездом. У полицейских, а тем более в присутствии офицера жандармерии, документы не проверяют. Понимаешь?

- Ясно.

- Слушай дальше. Когда они отправятся на задание, я позвоню в тюрьму о том, что местное отделение гестапо выслало свой конвой за такими-то бандитами, и прикажу немедленно их выдать. Как только их выведут за пределы тюремных стен, сам знаешь, что они должны делать. Как тебе все это нравится?

- Хороший план. Другого выхода нет.

- Ну а как насчет слабых мест плана?

- Тот, кто знает немецкий, выкрутится. А четверо других?

- Они будут работать под местных полицейских, поэтому будет ясно, почему они не знают немецкого языка. Не думаю, чтобы тюремное начальство после ознакомления с письмом за подписью здешнего шефа гестапо и после телефонного звонка с уведомлением о прибытии конвоя начало бы проводить тщательную проверку или допытываться о подробностях. Для них приказ есть приказ. А риск есть всегда и во всем. Не тебе это объяснять...

- Да, риск есть всегда, - медленно произнес Никор. - Жаль, что нет Памира. Он хорошо знал немецкий и имел подходящую внешность. Орел был в подобных операциях.

- Что с ним?

- Погиб на высоте сто восемьдесят пять. Я сам бы поехал, да слабо знаю немецкий...

- Тебе, как командиру, нельзя оставлять отряд и идти на такую операцию.

- Знаю. Тебе ведь тоже нельзя было приходить сюда на личную встречу со мной, - шутливо заметил Никор.

- Это другое дело. Здесь нет риска, там есть. В любое время может случиться непредвиденное. Все заранее не предусмотришь.