Ян Жижка - Григорий Ревзин

Радужные настроения пражского мещанства, осуществившего оружием таборитов свои заветные желания, нарушали, однако, сами табориты. С новой силой принялись простолюдины Табора досаждать пражским толстосумам своими суровыми требованиями, настойчивой проповедью воздержанной жизни. Рыхтарж[40], бургомистры, советники, пражские гетманы не знали, как им быть: бюргеры очень боялись в это время ссоры с таборитами, за которыми шла вся пражская беднота, возглавляемая Желивским.

Николай из Гуси, Жижка, Коранда порывались вернуться как можно скорее к себе на Табор, где их ждало большое народное дело. Пражане старались удержать их подольше у себя: ведь, неровен час, крестоносцы, которым помогает половина Европы, могут оправиться от поражения и вернуться под стены столицы. А Вышеград и Пражская крепость все еще продолжали быть двумя католическими копьями, приставленными к груди гуситской Праги.

Но после одержанной победы над общим врагом между двумя лагерями гуситского движения с каждым днем росло взаимное отчуждение. Поддерживаемая плебеями столицы народная, крестьянская ветвь гуситства — табориты — жаждала глубоких социальных перемен и прежде всего решительной борьбы с феодалами до полного уничтожения феодального гнета. А другая, бюргерская ветвь, готова была довольствоваться чуть реформированным католичеством — чашей. Бюргеров больше всего прельщало окончательное закрепление за ними приобретенных богатств. Интересы были непримиримы. Однако именно табориты сделали в те дни попытку, полную наивной искренности, «убедить» пражских бюргеров в том, что приверженцам чаши можно не враждовать и договориться меж собою на основе удовлетворения самых скромных требований «божьих воинов». Уже на четвертый день после снятая осады, 5 августа, табориты предъявили пражской общине свои требования в виде двенадцати статей.

Община таборитов предлагала общине пражан:

1. Чтобы принятые взаимно положения и предписания строго выполнялись обеими сторонами.

2. Чтобы договоренные ранее положения и предписания, на которые дали свое согласие пражские советники, гетманы и общины, строго выполнялись под страхом наказания за нарушение.

3. Чтобы не терпеть и не оставлять без наказания прелюбодеев, распутников и соблазнителей как явных, так и тайных, бездельников, разбойников, богохульников и «умалителей какого бы то ни было сословия».

4. Чтобы не допускались попойки в харчевнях.

5. Чтобы не носили драгоценных одежд — пурпурных, расшитых, разрисованных, тканных серебром, тисненых, вырезанных и всяких украшений и драгоценностей, располагающих к гордыне.

6. Чтобы ни в мастерских ремесленников, ни на рынке не было обмана, кражи материалов, чрезмерной наживы, хитрости, надувательства, выделки бесполезных, суетных вещей.

7. Чтобы устранено было немецкое и иное чужеземное право, а суд и управление производились сообразно со справедливостью.

8. Чтобы священники в образе жизни подражали «первоначальным христианам».

9. Чтобы имущие власть сообразовали свои действия с требованиями совести.

10. Чтобы имущество священников обращено было на общее благо, а священники содержались «по усердию верующих».

11. Чтобы пражане изгнали из Праги всех противников чаши, а изгнанных ранее обратно к себе не принимали.

12. Чтобы упразднили и разрушили все монастыри, лишние церкви и алтари, иконы, сохраненные явно и тайно, драгоценные украшения на них, золотые и серебряные чаши, представляющие собой идолопоклонство и заблуждение.

Эту программу табориты заканчивали словами: «Потому, дорогие братья, выставляем мы такие требования, что хотим душой и телом исполнить волю божью, так как уже многие братья наши за изложенные здесь истины пролили свою кровь и отдали свою жизнь».

Табориты требовали, чтобы общины столицы согласились с этими статьями, «взяли их под свою руку». В противном случае табориты отказывались оставаться дольше в Праге.

В этих статьях наряду с характерной устремленностью в сторону воображаемой «евангельской» и «древнехристианской» аскетической жизни нетрудно увидеть и отчетливое отражение социальных и политических требований таборитов к городу. Так, например, они ратуют против обмана лавочниками и ремесленниками своих клиентов. В ту пору обычной жертвой жульнических махинаций городского мещанства были крестьяне.

Табориты восстают против немецкою права[41], этого бастиона чужеземных купцов и ремесленников, позволявшею им уходить от ответа перед чешским судом за свои проделки. Табориты требуют, чтобы в торговле и ремесле, в суде и администрации вернулись к народному обычному чешскому праву.

Возмущенные частыми поблажками и неуместною «сердобольностью» в отношении врагов чешского народа, табориты настаивают на более строгих мерах против бежавших из Праги и других городов эмигрантов. Наконец их негодование вызывает и то, что в Праге все еще сохранились нетронутые очаги католичества — монастыри и богатые, разукрашенные церкви.

Новая Прага, где сильны были ведомые Желивским городские низы, тотчас приняла требования таборитов. Советники Старой Праги этим требованиям воспротивились.

Но табориты не хотели ограничиться одним провозглашением своих пожеланий и ждать соизволения городских советников. 6 августа они разрушили один из богатейших доминиканских монастырей столицы. Через несколько дней в Збраславе таборитами и пражскими бедняками под водительством Коранды был разрушен монастырь-усыпальница с пышными королевскими гробницами.

А в пражских церквах женщины-таборитки ломали и жгли иконы, уничтожали священнические облачения, драгоценные сосуды.

Пражская беднота жаждала прочных дружественных отношений с таборитами. Но для этого нужно было прежде всего усадить в ратушах Старой и Новой Праги других советников. Ян Желивский, идя против воли столичных богачей, настоял на сходе великой общины трех городов столицы.

Сход, руководимый Желивским, избрал новых. советников — более решительных сторонников тесного военного союза с таборитами. Хотя табориты и были удовлетворены этими переменами, все же они решили как можно скорее вернуться к себе на Табор. Ведь именно теперь, после провала крестового похода следовало, не мешкая, использовать слабость чешских католиков и расширить во все стороны владения Табора, обратив его в то мощное средоточие крестьянскою противофеодального движения, о котором давно мечтали и Жижка и Николай из Гуси.

* * *

До возвращения на Табор надо было договориться с пражанами о будущем чешском короле.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});