Предательства - Лилит Сэйнткроу

Мы поднялись на следующий холм. Земля сама крутилась подо мной, надо было только иногда опускать ноги и касаться поверхности. Я услышала приглушенный звук хлопающих крыльев — бабушкина сова! — и меня охватила неуемная радость, чувство намного более чистое, чем мучительная жажда крови. Я прозрачный сосуд. Я хрустальная девочка. И это было самое лучшее ощущение в жизни.

Не знаю, сколько оно длилось, но силы начали таять. Тяжелее и тяжелее становилось поспевать за миром, но я очень старалась. Вдруг кто-то схватил меня за руку, и все разом остановилось.

Дрожа, я упала на колени. Меня мутило. Кто-то плюхнулся рядом со мной и стал гладить по спине. Двое парней раскашлялись.

— Господи Иисусе! — ахнул кто-то высоким мальчишечьим голосом. Другой рассмеялся, тоненько и неровно, и тут хохот обуял всех. Даже у меня проскакивали отдельные смешки, а желудок твердил: Зачем же так!..

Ноги горели. Я вся горела. А спина дико ныла от боли. Но это неважно. Важно было то, что Грейвс сидел рядом, тер мне спину и смеялся, как ребенок, встретивший Деда Мороза. С другой стороны ко мне прислонился Дибс. Он стоял на коленях и кашлял. Глаза блестели от слез, слезы катились по щекам, но он совсем не грустил.

Спиннинг присел передо мной на корточки, румяный и обветренный, с застрявшими в волосах листочками.

— Ну, что. Угналась. — Хоть раз он не проявил высокомерия. — Такого еще никогда не было.

— Я же говорил, — выдавил Грейвс, уловив момент между приступами смеха и икоты. — Да и в учебниках написано: светочи быстро бегают.

— Хм, — Спиннинг снова посмотрел на меня. Я постаралась сдержать рвоту. Недаром Грейвс предупреждал ничего не есть перед забегом.

Я выровняла дыхание.

— К-когда… п… повторим?

Тут мы все расхохотались и даже забыли про тошноту. Я забыла про то, как поранилась, залезая на крышу, и про то, что жизнь рухнула, и про то, что я оказалась слепым котенком в гуще событий, в которых мало разбираюсь.

Сейчас я просто радовалась солнцу, вервольфам вокруг меня и тому, как каждый из них стал мне… да, другом. И Грейвсу, который гладил меня по спине и весь светился от счастья. То же я испытала, стоя на крыше Школы и глядя сверху на мир, расстилавшийся у меня под ногами. Но сейчас я не чувствовала одиночества. Сегодня я ощутила радость, казалось, навсегда ушедшую из моей жизни в тот момент, когда ко мне в дверь вломился зомби.

Не все потеряно, друзья!

Глава 17

Пустой класс с темной доской на кривой стене находился где-то в недрах Школы. Сейчас, заполненный вервольфами, он нервно вибрировал.

— Значит, тебя тут ничему не учат, — кивнул Спиннинг. — Да, мы заметили.

Интересно, что они еще заметили?

— Ну… Я просто не хожу и все. Зачем мне детсадовская программа? Я ее и в обычной школе могла пройти.

Грейвс замотал головой.

— Прогулы запрещены. За них ждет наказание. Тогда почему тебе все прощают? Ну, понятно, ты на особом счету и все такое, — он пропустил мимо ушей фырканье Спиннинга, — но как-то не сходится. И то, что тебя посадили в отстающую группу, тоже нелогично. Особенно если сама-знаешь-кто может объявиться здесь в любой момент. Наоборот надо было с тобой усиленно заниматься, тренировать тебя, чтобы дать больше шансов выжить.

— А еще Кристоф. — Спиннинг расположился на коричневой скамье, вытянув ноги во всю ее длину. При упоминании этого имени по классу пролетел ропот. — Он уже много лет здесь не появлялся, но его тоже все боятся.

— А ты бы не боялся? — встрял Дибс. — Он опасен. Вспомни, сколько убитых на его счету. Он никогда не стремился никому понравиться.

— Ну, много лет все называют его предателем, но никто еще не сказал ему это в лицо. — Спиннинг пожал плечами. — И вдруг он привозит ее. Я знаю двоюродного брата Хуана — на прошлой неделе говорил с ним во время телефонного часа. Пока Кристоф спасал ваши головы, на него самого тоже охотились. Боевой группе дали задание убить «носферату», но те не поняли, что имелся в виду Кристоф. В результате Кристоф их всех раскидал и запросто мог убить брата Хуана, но не стал. Да еще и надрал задницу вы-знаете-кому, чтобы спасти вот ее.

Меня бросило в жар. Они знают про Кристофа и Сергея? Сейчас, после сна и хорошей, почти до остановки сердца, пробежки мозги заработали четко и ясно. Если Дилан был согласен с Анной, то зачем твердил, что Кристоф будет меня тренировать? Если же нет, то почему молчал, пока она обливала Кристофа грязью? И почему сказал, что он на моей стороне? И какую игру вела Анна? Зачем ей фотографии дома, где умерла моя мама? Я не все помнила про ту ночь, когда не стало мамы. Да и не хотела вспоминать. Боже мой, мне было-то всего пять лет.

Я еще раз прокрутила в голове все имеющиеся факты. Кристоф уверял, что Дилан свой. Не зная того, я поработала курьером, доставив Кристофу его записку. В случае нападения вампиров Дилан должен найти меня. Но даже Дилану я не имела права сказать, что виделась с Кристофом.

Опять не сходится. Но после горячих объятий Кристофа у меня смешались все чувства и мысли… Не думай об этом, Дрю. Но о чем тогда думать? О светлом волосе, оставшемся на тумбочке? О витающих надо мной тайнах, о гнетущем меня вранье?

— Что-то случилось, — сказал другой вервольф. — За ней просто наблюдают. Ну и потом была та ночь.

— Угу. — Грейвс придвинулся ко мне поближе. Он так и не снял плаща, и я теперь поняла, почему. В классе было холодно, особенно когда пот испарялся с разгоряченной кожи. — Никто не пришел, чтобы забрать ее из аудитории и отвести в комнату. Не подозрительно? Если учитывать, как над ней трясутся.

Я посмотрела на потрескавшуюся классную доску. Интересно, когда я в последний раз видела доску, исписанную мелом? В большинстве школ теперь белый пластик, на котором пишут маркерами.

— Дилан не знает, кто обязан был следить за мной в ту ночь. График дежурств исчез, и… — Я осеклась, хотя могла бы еще многое сказать. Но почему я вообще должна верить Дилану? А без упоминания Анны и всего остального больше ничего не расскажешь. К тому же про еще одну светочу лучше помалкивать, тем более, если она так засекречена.

Видимо, я не так сильно засекречена. Убил ли Пепел всех кровососов? Если они все были посланы Сергеем и ни один не вернулся, то он не будет знать наверняка, что я здесь. Если, конечно, предатель — кто бы он ни был — не донес. Или кто-нибудь не выжил и не побежал ему доносить. Кусочки головоломки начали складываться. Наверное, Кристоф это прекрасно понимал и поэтому хотел забрать меня отсюда. Теперь все гадали, успеет ли он вовремя. Во рту у меня пересохло, сердце опять колотилось с бешеной скоростью.