Четвертое правило дворянина - Александр Герда

лишь поблагодарила за прекрасную квартиру и быстренько ретировалась. Проводив ее взглядом, я в очередной раз поблагодарил покойного Заплатина, за то, что он отправил девчонку в правильное место — время и деньги были потрачены не зря.

Оставшись один, я захватил с собой бутылочку вишневого ликера, а затем пошел в свой кабинет. Хотелось спокойно посидеть и просто расслабиться в ожидании новостей из Нижнего Новгорода. Следом за мной топал Тосик, который соскучился по мне за несколько дней, но против его компании я не возражал. Пусть дрыхнет себе спокойно возле камина.

* * *

Нижегородское княжество.

Борское охотничье хозяйство.

Больше, чем закатывать ужины, на которых столы ломились от угощений, а гости засиживались до утра, Гаврила Осипович Унковский любил охоту. Ему нравилось, когда лесник разделывает только что убитую и не успевшую еще остыть живность, а потом сразу же готовит что-нибудь вкусненькое.

В такие моменты он всегда чувствовал себя как-то по особому, настоящим хищником, который единолично решает кому жить в этом мире, а кому нет. Все это его успокаивало и лишний раз давало понять — ничего не изменилось, он по-прежнему на вершине славы и успеха. Да, среди таких же хищников, как и он сам, но что это меняло?

На этот раз он особо нуждался в подобном отдыхе. Слишком много странных событий происходило вокруг него в последнее время. При этом собственная служба безопасности пыталась убедить его в том, что ему это лишь кажется. Может быть и так, но в сердце у него поселилась тревога, и он ничего не мог поделать с этим чувством, которое теперь сопровождало его постоянно.

Все началось с того момента, когда он узнал, что в далекой Москве был убит Крестов. Хотя, точной информации об этом не было — нанятый им бандит просто исчез, но вот лично у маркиза никаких сомнений в смерти Креста не было. Всю охрану в имении бандита перебили, весь его дом в крови... Что тут думать? Ясное дело убили, это и ребенку ясно. Ну а то, что не нашли, так это сплошь и рядом происходит — люди часто исчезают, чтобы больше никогда не появиться. Особенно такие, как Крестов.

Больше всего его смущало то, что исполнитель заказа пропал после неудачного покушения на сотрудников компании «Ермолов и партнеры». Ему никак не хотелось верить, что это дело рук Соколова. Да, он отдавал себе отчет, что мальчишка может быть опасен, но настолько, чтобы по щелчку пальцев пропал Крест? Вот это вряд ли. Он, может быть, и зубастая щука, но не акула, в конце концов?

Неужели он все-таки его недооценил и зря положился на рекомендации герцогов при выборе подходящего исполнителя? Нет, это под большим вопросом. Какой им смысл его обманывать? Никакого. К тому же он сам оплачивает весь этот кровавый банкет.

Все это верно, вот только есть один небольшой нюанс. Он чувствовал — что-то идет не так. Такое ощущение, что ему постоянно дышат в затылок. Даже сегодня он взял с собой на охоту охранников, чем удивил своего начальника службы безопасности до невозможности. Никогда еще у него не возникало подобного желания, а сегодня вот гляди-ка — впервые появилось. Если так пойдет и дальше, то у него мания преследования разовьется.

Он недовольно хмыкнул, налил себе рюмку водки, выпил ее и занюхал краюхой свежего каравая. Вот же, сучий потрох! Заставил нервничать самого Унковского! Нет, пора с этим делом завязывать. Завтра вернется в Нижний и срочно в Москву. Нужно нанимать новых людей и все-таки закрывать вопрос. Если Крест оказался слаб, значит нужно искать тех, которые справятся.

Вот только денег все это опять потребует немалых. Может быть, стоит герцогов за мошну потрясти? Почему нет? Господина этого пропавшего они ему рекомендовали, так что тоже ответственность должны нести. Какого черта он тогда в него денег столько вбухал? Ради чего, спрашивается? Ради того, чтобы с ним обычный мальчишка справился? Ну нет, судари милостивые, тогда уж и вы платите.

После этой мысли Гаврила Осипович махнул еще одну рюмку и все вокруг показалось как-то светлее. Чего он раньше до этого не додумался? Вот верно люди говорят — хорошая мысль, всегда приходит последней. Где там лесник с мясом запропастился, что-то слишком долго не идет.

Унковский хотел встать с тяжелого дубового стула, чтобы устроить местному хозяину взбучку, но в этот момент зазвонил телефон. Он посмотрел на экран. Звонила его дочь. Тревога, которая на мгновение покинула его сердце, вдруг опять вернулась с новой силой.

Никто не беспокоит его пока он на охоте, даже члены его семьи — это железное правило он придумал сам много лет назад и до сих пор его нарушили всего один раз. Тогда издохла его любимая псина по кличке Матильда. С тех пор домашних животных лично для себя он не заводил, тогда какого хрена?

— Что случилось? — рявкнул он в трубку и пожалел об этом сразу же, как только услышал испуганный голос своей дочери.

— Отец... В нашем доме какие-то люди и они хотят поговорить с тобой...

В нашем доме? Унковский сжал телефон с такой силой, что пластик затрещал в его руке.

— Дай трубку этой твари! — заорал он.

— Добрый вечер, Гаврила Осипович, — раздался в трубке спокойный, негромкий, но твердый мужской голос. — Меня зовут Леонид Александрович. Почему-то мне кажется, что вы меня знаете.

— Сука! Если с ней или с моей женой что-нибудь случится, я тебя лично на куски порежу! Ты меня понял, падаль?

— С ними ничего не случится, если вы, маркиз, будете делать то, что вам говорят — это раз. Ну а если вам еще раз придет в голову мысль меня оскорбить, то дело начнет идти по другому сценарию и тогда мне останется вам только посочувствовать — это два. Вам все понятно, или что-то повторить?

Унковского просто распирало от гнева. Если бы сейчас этот человек стоял перед ним, то он бы запросто разорвал его пополам голыми руками. Маркизу стоило огромных усилий сдержать себя, чтобы вновь не ответить какой-нибудь грубостью. В его голове проносилось множество мыслей и все они были не очень хорошими. Он уже понял с кем разговаривает — это Верховцев. Серый волк Соколова. Неужели этот мальчишка и в самом деле настолько зубаст?

— Говори, — прошипел он в трубку.

— Вот так получше. Терпеть не могу, когда на меня кричат, — Гаврила Осипович лишь тяжело