Четвертое правило дворянина - Александр Герда

есть, если я соглашусь лететь, в моем распоряжении будет еще четыре с половиной часа. Вполне достаточно, чтобы собраться, всех поставить в известность и без особой спешки добраться до аэропорта.

Хм... Может и в самом деле полететь отдохнуть пару дней? Почему нет? Никаких сверхсрочных дел, где я должен присутствовать лично, у меня вроде нет, а перед историей с Унковским отдохнуть не помешает — кто знает, когда еще удастся? Да и Салтыковой будет приятно, сломанный мостик обратно поставим — она же не требует, чтобы я немедленно рвал с Василисой, правильно?

— Хорошо. В три часа я буду в Домодедово.

— Да! — не смогла сдержать радость Салтыкова. — Тогда созвонимся ближе к трем! Я побежала сумку собирать!

— Договорились.

— Целую тебя, Соколов, — радостно прокричала она в трубку и отключилась.

Я улыбнулся и откинулся в кресле. Ну и кто мне после этого объяснит, чем руководствуются девушки в своих поступках? Да, удивила, Салтыкова, нечего сказать.

Ну Бог с ней, нужно и мне тогда потихоньку начинать собираться, а то время-то идет.

Я позвонил Верховцеву и поставил его в известность, что пару дней меня не будет. Также сказал куда примерно отправлюсь, а все остальные подробности пообещал сообщить позже. Разумеется, мой начальник безопасности был не в восторге от того, что я опять сваливаю и буду не под его контролем, но что теперь делать — у меня же и личная жизнь имеется.

Времени в запасе было достаточно, поэтому я без особой спешки собрал вещи и закинул пару сумок в лимузин. Поначалу Тосик было разволновался, что его не берут с собой, но в конце концов я смог его убедить, что еду по делам и мне там будет не до него.

Ну и Никодим со своей стороны пообещал научить его играть в шашки, пока меня не будет, так что плюшевый сдался и отпустил меня на все четыре стороны.

Погода была отвратительной. Сыпал густой тяжелый снег, который не давал нам двигаться с большей скоростью, а дворники усиленно скребли по лобовому стеклу.

Впереди нас ехала какая-то фура, которая вела себя как-то странно. Из-под колес в нас летела грязь, водитель несколько раз пытался обогнать ее, но она каждый раз виляла в сторону, будто специально не давая ему этого сделать.

Я обернулся и увидел, что моя машина сопровождения подъехала ближе и теперь находится совсем рядом с нами. Мой водитель в очередной раз попытался обогнать грузовик, но тот вновь не дал нам этого сделать. Что-то мне все это не нравится.

В этот момент грузовик вдруг резко мотнуло в сторону и он начал стремительно снижать скорость. С левой стороны на большой скорости один за другим из снега вынырнули два черных внедорожника, у которых начали открываться стекла пассажирских сидений. Я услышал сухие хлопки выстрелов — это начали работать мои охранники, паля из автоматов по ближайшему к ним внедорожнику.

Твою мать! Я упал в проем между передними и задними сидениями, буквально всунувшись между ними, и вдруг по левой стороне моего лимузина с глухим звуком забарабанили пули. Мне на голову посыпались разбитые стекла.

Я услышал крик моего водителя, машину крутануло, а затем я почувствовал, как мое правое плечо что-то дважды обожгло — как будто пчелиные укусы.

Мой лимузин вертело все сильнее, он перевернулся на бок, потом на крышу, мир перевернулся вверх ногами, а дальше машина с грохотом покатилась по полю. Мне в лицо сыпалась холодная липкая грязь вперемешку с битым стеклом и снегом. «Мерседес» в очередной раз перевернулся на крышу и остановился. Вокруг стало тихо.

Я посмотрел на своего водителя, который в нелепой позе свисал с переднего сидения и смотрел на меня стеклянными глазами. По его лицу струилась кровь, а в районе левого виска зияла дырка, через которую сочилось что-то розово-серое...

Вот сука... По-моему, на Алтай я сегодня не попадаю...

Глава 15

Я открыл глаза и не сразу понял где нахожусь. Белый потолок, яркие люминесцентные лампы, какое-то пиканье постоянное... Что за хреновина? Я посмотрел по сторонам — белоснежные стены, куча оборудования, которое очень похоже на медицинское... И тут я все вспомнил. Ну да, на меня же вчера напали по пути в аэропорт. Вот твари! Не дали пару дней с Салтыковой отдохнуть, видимо придется сначала все-таки с делами разбираться.

Интересно, а сколько сейчас времени? Я посмотрел в окно, и мне показалось, что либо начинает темнеть, либо занимается рассвет. Скорее всего второе. Но если так, то выходит, я здесь уже почти сутки валяюсь? Непростительно долго.

Забинтованное плечо немного ныло, хотя сильной боли не было. Похоже, меня все-таки зацепили, но не критично. Во всяком случае, рука на месте, двигать ей могу, плечо слегка побаливает, но это и вовсе ерунда, на которую не стоит обращать внимание.

Сейчас меня больше интересовал сам факт покушения. Даже не терпится узнать кто это был и чего им от меня нужно? Неужели опять происки Унковского? Да нет, вряд ли. Только с Крестовым разделались, так что ему еще нужно было новых исполнителей найти, а это время. Не думаю, что ему это удалось все сделать так быстро.

Хорошо бы с Верховцевым на этот счет поговорить, да и просто с ним поболтать сейчас будет очень полезно. Где мой телефон?

Я вновь покрутил головой, но его нигде не было. На всякий случай заглянул под одеяло, но и там телефона не оказалось. Кстати, зачем это они с меня нижнее белье стащили? Там у меня вроде как ранений не имелось. По крайней мере я на это надеюсь. Ох уж эти врачи, все у них не так как у всех.

Пока я раздумывал, какую именно хреновину нужно отключить, чтобы ко мне хоть кто-нибудь прибежал, открылась входная дверь, и в мою палату вошел врач. Мужчина лет сорока в светло-зеленом медицинском халате. Он подошел ко мне и спросил:

— Как вы себя чувствуете, Владимир Михайлович?

— Нормально, вроде.

— Плечо не болит? — спросил он и осторожно ощупал забинтованную рану.

— Ничего не болит, есть хочу, — я и в самом деле ощущал лишь легкий дискомфорт.

— Чувство голода в вашем случае — это очень хороший признак. Я скажу, чтобы вам принесли куриного бульона, — сказал он, пощелкал переключателями на одном из приборов, пробормотал что-то невнятное и удовлетворенно хмыкнул.

— Я бы вместо бульона предпочел кусок мяса и телефон.