пансион-3 - екатерина богданова

Лекари сначала боялись его и требовали убрать животное, но потом радовались вместе с ним, а старая мамочка Парнияни, принявшая не один десяток привилегированных младенцев, даже обняла лохматого туманного пса и поцеловала его в мокрый нос. После чего они оба долго фыркали и морщились.

И вот сейчас, спустя пять лет, Туманчик опять пришёл ко мне.

— Передай ему, я верю в нас, — прошептала, обняв пса и зарывшись лицом во влажную, пахнущую предрассветными сумерками шерсть лицом.

О том, что Туман появился потому, что ему дала силы находящаяся недалеко от нас Эмани я сейчас старалась не думать. Пусть она зло, но я была благодарна ей за то, что она создала энергию, через века воплотившуюся в этого неподражаемого зверя. И боялась, что низвергнув её, мы потеряем силу тумана, давшую жизнь стольким людям, и мне в том числе.

Ведь именно эксперименты Немии с туманом дали мне второй шанс на жизнь. Но, с другой стороны, она приложила руку к гибели моих родителей и обрекла меня на судьбу фаворитки. Доминант дал жизнь Караю, но он же подверг его мать зверским пыткам. Туман во все времена давал людям благо и очернял его злодействами. А теперь мы должны уничтожить его прародительницу и я боялась, что вместе с Эмани уйдёт и её детище.

С этой мыслью я и уснула под мерное дыхание Туманчика.

* * *

Утро настало так же неожиданно, как и закончился предыдущий день. В мою спальню ворвалась принцесса Лелиан и, бесцеремонно сдёрнув с меня одеяло, провозгласила:

— У нас тут всё из рук вон плохо, а ты всё больной притворяешься!

— Во-первых, я не притворяюсь, а во-вторых, у меня уже ничего и не болит, — слукавила я.

— Не хотела тебе говорить, но когда ты лжёшь, у тебя левая бровь дёргается, — рассмеялась Леля. — Признавайся, голова ещё болит?

— Не так, как сердце, — неожиданно для себя призналась я в том, в чём никому признаваться не собиралась.

Лелиан задумчиво осмотрела меня с ног до головы и вынесла вердикт:

— Необходимо провести женский пикник.

— Сейчас не до этого, — отмахнулась я.

— Ошибаешься! — воскликнула принцесса. — Твой муж занят структурированием возренийских магов, мой брат делает то же самое с наминайским сопротивлением, Ронни разрабатывает артефакт для излечения принцессы Никеллы, и даже доминант Рафэ при поддержке твоего незаменимого советника Мордока и его подчинённых собирает оставшихся верными соплеменников. Мы будем им только мешать. А тебе, твоим фрейлинам, ну и мне конечно же, не помешает немного отвлечься. Как раз расскажешь, что так ранило тебя.

Мы будем им только мешать. А тебе, твоим фрейлинам, ну и мне конечно же, не помешает немного отвлечься. Как раз расскажешь, что так ранило тебя.

Хотелось сказать, что ранила меня мраморная собака, но вместо этого я попыталась возразить.

— Не думаю… — начала я.

— Не обсуждается, — перебила меня Леля. — Сейчас же распоряжусь. Собирайся.

И принцесса убежала, не позволив мне даже попытаться возразить.

Вернулась она спустя полчаса, приведя с собой Дамон и Касиян.

— Ты ещё в постели? — возмутилась принцесса. — Даже я, пережив ужас произведения на свет младенца всего пару дней назад, не валяюсь в кровати до обеда.

— Магия подняла тебя на ноги через несколько часов после пережитого ужаса, — язвительно заметила я, натягивая одеяло на голову. — И сейчас ещё утро, — пробурчала уже из-под одеяла.

— Неважно. Вставай! — велела неугомонная Лелиан.

Мне бы возможно и удалось отделаться от назойливой подруги, но фрейлины её поддержали и пришлось выбираться из уютного укрытия.

Общими усилиями девушек я была готова к прогулке уже через полчаса. Самым сложным было принять ванну и смыть с волос кровь. Но и тут девушки помогли мне, охая и причитая — как же меня так угораздило.

Как оказалось, Леля обо всём уже позаботилась и в восточной части сада, вдали от стойкого запаха гари после пожара и посторонних глаз, нас ждал накрытый стол под наскоро сооружённым навесом.

— Не Наминайские шатры весеннего цветения, но тоже не плохо, — гордо заявила Леля, схватив со стола бутылку вина и усевшись прямо на траву. — Несите бокалы и фрукты, — распорядилась она, демонстрируя нам свою добычу.

— Что? — спросила, любуясь игрой бабочек в лучах утреннего солнца.

— Как что? Ты же сама сказала, что твоё сердце обливается кровью от огромной боли! — патетично воскликнула принцесса.

— Что-то не припомню, чтобы говорила что-то подобное, — усмехнулась я.

— Ну как же? Ты же сама сказала, что сердце у тебя болит больше, чем голова, — возмутилась Леля. — А учитывая то, что я видела рану на твоей голове, уверена, что речь шла о чём-то кошмарном.

— А расскажи-ка мне, какие проблемы у вас с Рондаем? — задала я встречный вопрос.

— Невежливо о таком спрашивать, это наши личные семейные дела, — надула губы принцесса.

— Вот и я не горю желанием обсуждать свою личную, семейную жизнь, — ответила сухо.

— Значит, это Карай обидел тебя, — сделала и так очевидный вывод Демон.

— И что он ещё натворил? По-моему, его смерти, а потом и потери памяти было более чем достаточно для испытания ваших отношений, — недовольно произнесла Касиян.

— Он потерял не только год своей жизни, а нечто гораздо большее, — отвернувшись прошептала я.

— Совесть? — предположила Леля. — Так она у него и раньше была весьма избирательной. Не понимаю, как я могла его любить.

— Лучше помолчи. Учитывая то, за кого ты вышла замуж, не тебе судить, — посмеиваясь проговорила Дамон.

— Я бы попросила! — ощетинилась принцесса. — Вы просто не знаете Ронни так, как знаю его я.

— Ты бы тоже могла помолчать, Мона. Твой кавалер по недостаткам вне конкуренции, — заливисто рассмеялась Касиян.

— Зато Раффи умный, сильный и серьёзный, — с гордостью заявила Дамон.

— Так наш консорт тоже не глуп, и слабым его не рискнёт назвать даже придворный шут, — ответила Ян.

— Ну, мой Ронни вообще гениален, — скромно заметила Лелиан.

— Я думала мы пришли сюда, чтобы отдохнуть от мужчин и притвориться, что всё не так плохо, как есть в действительности, — прервала я их состязание. — Так давайте хотя бы на час забудем о мужьях и поклонниках.

— А о чём же нам тогда говорить? — удивилась принцесса.

— Действительно, это же самая интересная и животрепещущая тема, — поддержала её Дамон.

— Поговорим о вере, — предложила я.

— А о чём же нам тогда говорить? — удивилась принцесса.

— Действительно, это же самая интересная и животрепещущая тема, — поддержала её Дамон.

— Поговорим о вере, — предложила я.

— Кажется, наша королева пострадала намного больше, чем мы думали, — многозначительно протянула Касиян, покосившись на мою голову.

— Ваше величество, вы часом не повредились рассудком? — ехидно улыбаясь поинтересовалась Дамон.

— Должно быть, у меня действительно было временное помрачение, если я согласилась остаться наедине с вами, — не удержалась от смеха я. — Но нам всё же нужно поговорить именно о вере. Как оказалось, тайны и недомолвки приводят к плачевному результату. И ярким примером тому является предательство статс-дамы.

— Какое предательство? — почти в один голос вопросили фрейлины.

— Вы все уже знаете о том, с какой угрозой мы столкнулись. И как бы нелепо это не звучало, решение этой дилеммы заключается именно в вере. Мы либо верим, либо нет. В нашу ли богиню, в её безумную сестру или в свои силы. Но мы должны верить. Тётушка сделала ошибочный выбор, поверив в победу Эмани и заключив с ней сделку. Результатом которой является теперешнее состояние Никеллы, — я говорила спокойно и уверенно, но в душе кипела ярость. Я ненавидела Эмани за то, что она разрушила нашу спокойную размеренную жизнь и презирала себя за эту ненависть.

— Мы и только мы выбираем, как будем жить и за что радеть. И нам жить со своим выбором, каким бы он ни был, — произнесла и смолкла.

Подруги молчали довольно долго. Первой не выдержала Мона.

— Да вы издеваетесь! — воскликнула она. — Я требую подробностей. И пожалуйста, без религиозного пафоса. О том, что эти сестрицы имеют место быть я и так знаю. И даже верю, что они нас всех погубят, если мы не укажем им их место!

Пикник превратился в долгую и нудную лекцию о становлении нашего мира и противостоянии двух высших сущностей, не поделивших сферы влияния. Но в результате все мои подруги были посвящены в малейшие детали происходящего. И все они дружно заверили меня, что мы справимся с любой бедой, если будем поддерживать друг друга. Единственное, о чём я умолчала, были умершие чувства Карая. И я бы возможно позволила себе пожаловаться подругам, если бы не ночной визит Туманчика, явно показавший, что Карай всё ещё неравнодушен ко мне, даже если он сам об этом и не знает.