Месть Артефактора — 2 - Антон Сергеевич Федотов

человеческой природой и законами тогдашней власти. Грубо говоря, он не мог не возникнуть?

— Почему? — Поинтересовался безопасник, кладя на язык таблетку шалфея.

— Потому что иначе он бы не возник. — Отрезал парень. — Значит, тогда именно такой инструмент стал ответом на вызовы времени. Альтернатива его отсутствия мне неизвестна. Так что отношения у меня к нему никакого нет.

— Понял тебя, — покивал каким-то своим мыслям Ловчий. — Что ж, тогда к делу. Как ты понимаешь, доверенные люди нужны Трону всегда. Род Воронцовых всегда составлял "опричнину", как бы она в данный момент времени не называлась. Опора самодержавия. Беда в том, что Роду это стоило слишком дорого. За последние триста лет лишь один мужчина из десяти рода умирал своей смерти. Нынешний глава Георгий Романович в двух последних мировых войнах потерял практически всех своих родных и слуг. Последней каплей стала потеря его сына в смуте пятнадцатилетней давности. Виктор был серьезным профессионалом... И погиб при исполнении. Подробности до сих пор не рассекречены. Однако Род из рук императора принял сразу несколько орденов. Посмертно.

Алексей откинулся на спинку кресла. Он не совсем так хотел узнать об отце Елены, но сейчас...

— По сути родных, кроме внучки, у него и не осталось почти. А сам он ушел от мира и ведет затворнический образ жизни. Денег роду вполне хватает, но сам Григорий Романович буквально затухает. Признаюсь честно, мой начальник не раз пытался вернуть его к работе, но... Я присутствовал при одном из разговоров, но даже не представляю, какой силы должна быть встряска, чтобы вернуть его к жизни.

Приимков помолчал недолго.

— Ингварь Георгиевич, вы же понимаете, что именно я собираюсь сделать? — Поинтересовался он негромко.

— Конечно. — Кивнул тот в ответ. — Я не зря сижу на своем месте и умею думать. Более того, в случае, если ты придешь сюда с этим вопросом, я уполномочен передать тебе предложение от Михаила Васильевича Пожарского. Ректор готов выступить гарантией твоей защиты... При переговорах.

"Да твою ж державу!", — поморщился Алексей. Вот и мучайся вопросом, кто именно его "играет". Или даже так: тут есть вообще хоть кто-то, кто этого не делает?!

Вот и Минин с Пожарским решили использовать оказию, чтобы "встряхнуть" своего боевого товарища и попытаться вернуть того к жизни.

А вот головой рисковать, похоже, как раз таки ему.

— Я согласен. — Кивнул парень сухо.

Осталось только понять, согласна ли она?

* * *

— Цени женщину, которая совершенно точно знает, сколько ложек сахара класть в твой кофе! — Слегка подбодрил себя Приимков, делая первый шаг в приемную.

Группа поддержки должна была прибыть через пару минут. Конечно, Таня им потом этого не простит, но... Решение нужно принимать быстро, а у нее куча дел со своим научным руководителем и отключенный телефон. Оставалось только надеяться на то, что Долгорукая удовлетворится записью, которую ей предоставит нынешний ассистент.

— Как прошло? — Тепло улыбнулась Лена.

Приимков почесал затылок в легкой растерянности. Этого момента он как-то не учел. Сейчас придется признаться, что за закрытыми дверьми они говорили о семье девушки.

— Все неплохо, красавица, — слегка рассеяно выдал парень. — Мы говорили о вас. Вернее, о твоей семье.

Она НЕ разозлилась. Да, удивилась. Возможно, действительно, это не совсем то, что она желала услышать. Но все же Елена-Премудрая только поинтересовалась:

— Обо всех разом или о ком-то в частности? — Приподняла она бровь, вновь укутываясь в свою "броню".

— О том, что привилегиях роду Воронцовых. — Негромко сообщил парень.

Вот это девушке совсем не понравилось. Во всяком случае, лицо ее застылою Хотя к чести ее можно было добавить, что никаких определенных выводов она для себя не сделала. Вся же ее холодность была скорее защитной реакцией. Разговор о привилегиях ее семьи и их особые отношения с Романовыми не в первый раз всплывали от молодых людей. И заканчивалось это все обычно плохо. Настолько, что она ничуть не сожалела о том, что не всем удавалось уйти на своих ногах после объяснений с дедом.

— И какая именно из них тебя интересует? — Без всяких эмоций переспросила она.

— Лена... — Негромко выдохнул Приимков. — Вполне осознаю, как это звучит. Однако, спешу заметить, что господин Минин просто не стал бы обсуждать со мной такие вопросы, если бы считал, что я способен причинить тебе или вам вред, верно?

Воронцова выдохнула. Причем искренне. Во всяком случае, она даже сделала попытку улыбнуться. Действительно, в то, что дядька, у которого она на руках буквально выросла, сможет ее обидеть, она не верила.

— Так почему ты сначала не поговорил со мной? — Спросила она. — Я бы ответила.

— Ответила бы... — Согласился молодой человек. — Вот только у Ингваря Георгиевича допуск рангом чуть выше. И он имеет представление о вопросе.

Парень по-простецки развел руками. Мол, потому и поперся.

И девушка вновь не разозлилась. Она прекрасно отдавала себе отчет, что не смотря на все к ней отношение Пожарского и Минина, она прекрасно осознавала, что ничего сверх того, что ей знать можно, она ни от одного из них не узнает.

— Что же тебя так заинтересовало в наших привилегиях? — Уже куда мягче поинтересовалась она.

— Гвардия.

Лене понадобилось некое усилие, чтобы сохранить личо. Такого она не ожидала. Куда вероятнее ей казались торговые преференции или налоговые льготы. Не говоря уже о личных запасах родовой казны. Но вот чтобы так вопрос стоял... Нет, она с детства знала обо ВСЕХ привелегиях и дарах государя своей семьи. Верность Трону (а не человеку, который на нем сидит) воспитывали в ней с детства в том числе и таким образом.

А подарков от целых восьми царей собралось немало...

— Какое из уложений? — Уже деловито поинтересовалась она.

Приимков не колебался:

— Дар от двадцатого года императора Российского, короля Польского и князя Финляндского.

Лена задумалась. Да, по итогам подавления Смуты ее прапрапрадед многое получил от Трона. В том числе, и в части содержания гвардии. Однако это был довольно большой документ. Нет, девушка могла бы по памяти перечислить суть каждого из пунктов (а ведь когда-то наизусть учила!), но какой из них мог бы?..

— Высочайшее прощение... — Выдохнула она.

Алексей кивнул. Любой, поступивший на службу Воронцову человек мог считать, что служит императору лично. И, если глава рода