Скандальная история - Сандра Браун

Телефон с треском упал на пол, когда Хаскел встал со стула.

— Ты не имеешь права так со мной разговаривать!

— Приходится. — Диллон кивнул в сторону телефона. — Ты зря тратишь время. Работай!

— Я не буду. В мою задачу входит снижение расходов.

— Согласен, пока это не ухудшает качество работ. В данном случае ухудшает.

— Провод, который я заказал, соответствует местным государственным нормам надежности.

— А в соответствии с нормами Диллона Берка — это хлам. Я не буду устанавливать его в моем здании.

— В твоем здании? — переспросил Хаскел с самодовольной улыбкой.

— Закажи провод, который мне нужен, Сканлан.

— Нет.

Диллон ценил доброжелательные отношения и старался избегать столкновений, как только мог. Но он не собирался снижать требования на своем первом объекте. Не хотел и обращаться к Пилоту. Пилот уже сказал ему, чтобы он сам руководил.

— Либо ты садишься на телефон, либо ты уволен.

Узкий подбородок Хаскела отвис.

— Ты не можешь меня уволить.

— Почему это, черт возьми?

— Ах, так. Посмотрим, что на это скажет господин Пилот.

— Посмотрим. А пока считай, что я снял тебя с объекта. И если ты не хочешь, чтобы я выбил из тебя дурь, держись от меня подальше, пока не уберешься совсем.

Врагом Дебры была скука. Первые несколько месяцев во Франции она занимала себя тем, что украшала квартиру, сообразно с их скромным бюджетом, и довольно преуспела.

Они обсуждали с Диллоном, стоит ли ей пойти работать. Но это было невозможно: не было вакансий для учителей в английских школах, а владельцы магазинов предпочитали нанимать своих соотечественников, а не американцев. Поэтому Дебра убивала время, читая, гуляя по узким причудливым улочкам и описывая свою жизнь в длинных письмах к многочисленным родственникам. Хотя она старалась скрывать это от Диллона, но стала тосковать по дому. На нее нападала апатия. Нужно было как-то предотвратить депрессию.

Беременность омолодила Дебру. У нее не было никаких неприятных, неизбежных в ее положении ощущений, и она клялась, что никогда не чувствовала себя лучше. Она была полна энергии. Каждый день они с Диллоном восхищались малейшими изменениями в ее теле. Эта новая близость углубила их любовь.

Чтобы как-то убить время до рождения ребенка, Дебра записалась в кулинарный кружок, занятия в котором проходили совсем рядом с их домом. В кружке было четыре женщины и двое мужчин, все пенсионного возраста. Все вместе с бабушкой-поваром они суетились вокруг Дебры, как наседки. С началом занятий она проводила дни либо в кружке, либо на крошечной кухне, где готовила то, чему научилась, либо в хождениях по близлежащим рынкам, покупая необходимые продукты, чтобы потом проверить свои кулинарные способности на Диллоне. Она возвращалась домой, нагруженная покупками, и поднималась наверх на том подозрительном лифте, которым Диллон запретил ей пользоваться.

В тот день она чуть было не попалась, так как пришла домой буквально за несколько минут до возвращения Диллона. Он сейчас же обнял ее и крепко поцеловал в холодные губы. Затем, улыбаясь, сказал:

— Поехали в Швейцарию?

— В Швейцарию?

— Ты что, не знаешь, что это одна из стран, которая граничит с Францией? Козы и Хейди, Альпы и снег, йо-до-ла-ди-хо!

— Да знаю я Швейцарию! Помнишь, как мы провели субботу и воскресенье в Женеве?

— Там в нашей комнате было зеркало на потолке.

— Так ты и это помнишь?

— Как же я мог забыть? — проворчал Диллон, вновь потянувшись к ней. Их губы слились в поцелуе.

— Нам не нужно зеркало на потолке, — прошептала Дебра, когда они наконец отпустили друг друга.

— Но я должен уехать из города и отпраздновать.

— Отпраздновать что?

— Сегодня я уволил Хаскела Сканлана.

Улыбка Дебры пропала.

Диллон рассказал ей, что произошло.

— Мне чертовски не хотелось идти на конфликт, но он меня вынудил. — Он вгляделся в обеспокоенное лицо. — Ты считаешь, что я поступил неправильно?

— Я считаю, что ты поступил совершенно правильно. К сожалению, мое мнение не имеет того веса, которое имеет мнение самого Пилота.

— Именно поэтому я хочу сегодня уехать в Швейцарию. Если он согласится с моим решением, мы проведем эти дни в Альпах. Если отменит, мне придется уйти из принципа, и в таком случае мы больше не сможем позволить себе поездку в Швейцарию. А если он уволит меня, ехать все равно стоит. Поэтому, пока я еще не лишился заработка и чувствую себя превосходно, пошлем все к черту и уедем.

Они сели на экспресс до Лозанны, затем пересели на другой, до Церматта. Они шутили со студентами, болтали с бабушкой из Монтре, которая вязала шапочку для своего десятого внука, поедали припасы, которые Дебра предусмотрительно взяла с собой.

Диллон пил крепкое красное вино из бутылки, которую предложил ему один из студентов, но отверг затяжку марихуаны. Когда парочка напротив начала целоваться, Диллон и Дебра спросили друг друга, а почему бы и нет. И целовались, пока не уснули.

В Церматте Диллон катался по очень крутым склонам. Беременность Дебры не позволяла ей этого, поэтому она утешала себя прогулками по магазинам и разглядывала толпы богатых туристов. Вместе с Диллоном они покатались на санях, запряженных лошадью, объедались сырным фондю, плотным темным хлебом, белым вином и швейцарским шоколадом.

На обратном пути в поезде Диллон прижал ее к себе и положил ее голову себе на плечо.

— Это был наш настоящий медовый месяц.

— Чем тебе не понравилась наша поездка на Бермуды?

— Нет, все было прекрасно. Но тогда ты была только моя молодая жена. Сейчас ты моя настоящая жена. — Он просунул руку под ее пальто и положил ее на большой живот Дебры. — Я люблю тебя.

Пока они ждали в Лозанне, чтобы пересесть на другой поезд, Дебра купила пачку аспирина.

— Что случилось?

— У меня болит горло.

Остаток пути до Парижа она спала урывками, все время просыпалась от боли.

— Больно глотать, — жаловалась она. Диллон приложил руку к ее лбу.

— Ты вся горишь. Выпей еще аспирина.

— Не хотелось бы, пока не поговорю с врачом. Может быть, это не очень хорошо для ребенка.

Когда они добрались до Парижа, Диллон был уже не на шутку встревожен, хотя Дебра и уверяла его, что горло заболело только из-за горного воздуха.

Проявляя чудеса ловкости, Диллон пробирался сквозь утренние автомобильные пробки, чтобы скорее привезти ее к врачу-акушеру. Они подъехали к его кабинету как раз к началу приема. Медсестра заботливо провела Дебру в смотровой кабинет и попросила Диллона подождать в холле. Ему это не понравилось, но он ждал. Ожидающие приема пациенты отводили от него глаза, и он понял, что, наверное, выглядит как бродяга: он не брился за время поездки и совсем не мог спать в поезде. Наконец его пригласили в кабинет врача.