Совокупность ошибок (СИ) - Фабер Ник

Аль Хан слушал его, в гневе сжимая кулаки от собственного бессилия. Члены экипажа «Бельмонта» смотрели на них обоих, но ни один не произнёс ни единого слова. Да Шехар их и не замечал. Всё его внимание было обращено на молодого и уверенного в себе человека, который сидел сейчас перед ним. И каждое сказанное им слово, отдавало болью. По той простой причине, потому что это была правда. Простая и ничем не замутнённая правда.

-Я не знаю.- Наконец произнёс он.

-Я тоже,-согласился с ним Том.-Никто не знает, достоин ли он сам. За него это решают другие. И им будет крайне тяжело это сделать, если ты умрёшь раньше, прежде чем сможешь доказать, что ваши люди не зря доверились твоему отцу и старшему брату.

***

Том сидел в уютной тишине собственной каюты, раз за разом проверяя расчёты курса, которые прислал ему Майкл со своими помощниками. Сорено оказался прав и рассчитать подходящую траекторию, на которой «морской ястреб» должен будет отделится от эсминца и отправится в достаточно долгий полёт по баллистической траектории, используя для коррекции курса лишь свои двигатели пространственной ориентации, было не так просто. Во главу угла ставилась незаметность и скрытность, а значит бот сможет задействовать свои маршевые двигатели лишь на самой малой мощности вплоть до самого момента торможения, чтобы не быть обнаруженным. Силовая установка «морского ястреба» была достаточно слабой, что позволяло ей оставаться незамеченной даже на сравнительно небольших расстояниях. Учитывая его характеристики, дистанция гарантированного обнаружения будет в районе двух с половиной — трёх световых минут.

Траектория полёта бота после ускорения была рассчитана таким образом, чтобы ястреб подлетел к спутнику с его обратной стороны, относительно расположенных на его орбите платформ. Ледяная луна должна будет скрыть излучение частиц Черенкова двигателя при торможении. Хотя данный манёвр будет возможен лишь в том случае, если Шехар сказал правду и у добывающего комплекса действительно не было внешнего охранения, которое могло бы засечь «ястреба» на подходе к луне.

У Тома не было причин не верить ему. Тем не менее он уже почти три часа сидел и перепроверял данные. Раз за разом. И заставил Майкла и его ребят делать тоже самое. Одна ошибка может стоить людям жизни, а в ситуации подобной этой, когда было столь много неизвестных переменных, вероятность допустить фатальный промах была чрезвычайно велика.

Откинувшись на спинку кресла Райн потёр глаза пальцами и протянул руку к стоящей на столе герметичной кружке, наполненной горячим, чёрным кофе. Движение вышло чуть более резким, чем ему хотелось и плечевой сустав, в том месте где протез крепился к его телу, отозвался мерзкой и тягучей болью. Скривившись, Том несколько раз пошевелил рукой, но боль стала только сильнее.

Выругавшись, Райн начал разминать ноющий сустав правой рукой, смотря на звёзды за бортом эсминца. Массивная бронепластина, которая во время боя наглухо закрывала панорамный иллюминатор сейчас была открыта, позволяя насладится никогда не надоедавшим ему видом. Будучи капитаном, ему полагалась самая просторная и роскошная каюта на корабле и немного подумав, Том не стал отказываться от такого предложения. В космосе свободное пространство всегда было в дефиците и если была возможность получить лишний квадратный метр, то ею стоило воспользоваться.

Пальцы уже привычными движениями принялись массировать болевшее место через плотную ткань контактного скафандра, который он и весь экипаж продолжали носить на случай новой, неожиданной атаки. В который раз за последние две недели Том выругал сам себя за то, что всё-таки не нашёл времени посетить Бентонский флотской госпиталь. Протезу требовалась калибровка, но из-за спешки, связанной со скорым отправлением в последнюю неделю, он никак не мог найти времени для этого, да и особых проблем протез тогда не доставлял. Неприятные ощущения были во время физических нагрузок, которые за два с половиной месяца, которые «Бельмонт» простоял на стапеле были для него не частым явлением. Лишь во время их почти двухнедельного перелёта с Траствейна на Сульфар, когда он ежедневно проводил по паре часов в день в тренажёрном зале, плечо начало отзываться протяжной болью. Спарринги, сначала с Лизой, а затем и с Шехаром, тоже не делали ситуацию лучше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Может сходить к доктору Баркли — подумал Райн, привычными за две недели движениями массируя плечо и чувствуя, как боль уходит. Начальник медицинской службы «Фальшиона», лёгкого крейсера на котором началась карьера Райна в организации, вызвался перейти к нему на корабль, когда Мэннинг объявил о формировании экипажа для нового эсминца.

Через десять минут, когда боль ушла окончательно, Том наконец признался сам себе, что неразумно просто терпеть боль и ничего с этим не делать. По меньшей мере это было глупо, а по большей просто безответственно. Поэтому он поднялся с кресла и пошел к выходу из каюты. Но прежде чем ему удалось преодолеть половину расстояния, разделявшего его рабочее место и герметичную дверь, та издала звук, и с едва слышным шипением отъехала в сторону. Свет из коридора осветил стройную фигуру в таком же, как у него, скафандре с нашивкой на плече в виде расправившего крылья, черного дракона, сжимавшего в пасти меч.

-Уходишь?- спросила Лиза с тёплой улыбкой, которая предназначалась для него одного.

-Да, хотел спустится к доктору Баркли.

Её глаза чуть сузились, внимательно посмотрев на его левое плечо.

-Опять рука?

-Ага. Давно нужно уже было это сделать. У тебя что-то важное?

-Да, я составила список снаряжения и тех, кто полетит на Индриан.

Она махнула небольшим инфочипом, зажатым между средним и указательным пальцем правой руки.

-Хорошо, давай посмотрим.

-А как же...

-Потом. Сначала нужно разобраться с делами.- Райн развернулся и направился обратно к своему терминалу.

Лиза хотела было сказать, что это может и подождать... но лишь мысленно пожала плечами. Пройдя вслед за ним, она села в одно из двух, намертво закреплённый в пол каюты, кресел и положила чип на сенсорную поверхность стола. Пока Том изучал принесённые данные, Вейл молча смотрела на его сосредоточенное лицо.

Лиза поняла, что он дошел до списка тех, кому предстояла вылазка на орбитальные платформы, когда Том посмотрел на неё. Его зелёные глаза смотрели на неё с недовольством и небольшой толикой раздражения.

-Ты...

-Том, это не обсуждается.

Её голос был тихим и спокойным. Райн вздохнул и откинулся на спинку кресла.

-Лиза, я не хочу, чтобы ты летела туда. Это вполне себе может быть билет в один конец и...

-Знаешь,-перебила его Вейл.- Несколько часов назад, ты выдал довольно таки проникновенную речь о трудности лидерства. То, что ты сказал Шехару, абсолютная и полная правда. А теперь, ты не хочешь, чтобы я летела туда потому...Почему? Потому что это опасно? Тебе не кажется, что у тебя двойные стандарты?

Том не ответил. Освещение в каюте было отрегулировано до лёгкого полумрака, который хорошо контрастировал с ярким освещением остального корабля. Это позволяло дать отдых глазам. И без того резкие черты его лица стали словно высеченными из камня, когда он понял, что ему просто нечего ответить на её слова.

-Скажи мне, Том, сказал бы ты мне эти слова, если бы мы не были «вместе»?

На последнее слово она сделал особое ударение.

-Я... Лиза, просто...

-Вот именно. Всё очень просто. Слушай, я понимаю, что ты переживаешь за меня. Но я, знаешь ли, не первый год этим занимаюсь. Да что там, я в команде Сергея уже шестнадцать лет и повидала чертовски много дерьма за это время. Поверь, я вполне могу за себя постоять.

На минуту в каюте повисло молчание. Вейл знала, насколько упёртым он бывает. Принимая решение, Том готов был вцепится в него зубами, но не изменить своему выбору если верил, что был прав. Это качество было его сильной стороной. Оно же могло бы быть и слабостью, если бы не гибкость, с которой Райн подходил к анализу стоящих перед ним проблем. Вселенная не была высечена в камне и Том готов был изменить своё мнение, если будет понимать, что он ошибался. Умение вовремя признать собственные ошибки, если они были и вовремя находить способы их решения было чрезвычайно важным для того дела, которым они занимались.