Каждый мародер желает знать… - Саша Фишер

чиркнул обратной стороной ножа по своей бороде.

— Гиена, ну подумай ты единственной оставшейся у тебя извилиной, а? — я взвесил в руке пустую бутылку, примериваясь запустить ее в ближайшие кусты, но передумал. Нефиг мусорить тут. — Если бы он непременно хотел нас уморить, то стал бы он эту канитель с экспедицией затевать и сидр ящиками закупать? Он мог бы эти деньги любым ушкуйникам с Уржатки выдать, и они нас, как миленьких бы ухайдокали.

— Так мож он зло после затаил... Гиена зыркнул на Стаса, всем своим видом показывая подозрительность, но уже без прежнего задора. — Да ладно, ладно, Боня, согласен. Не сделали мы ему покамест ничего плохого.

— Короче, Стас, — я поднялся и потянулся за ножом. В глазах Стаса снова мелькнул страх. — Не знаю, что ты там от нас скрываешь. Твое право, у каждого свои секреты. Разбираться, кто кому чего и сколько должен, вы будете с Бюрократом.

Я обошел сидящего на траве Стаса, наклонился и перерезал веревку, стягивавшую его запястья.

— Мир? — я убрал нож обратно в ножны и протянул Стасу руку.

Тот сомневался, наверное, целую минуту. Смотрел на меня снизу вверх, и лицо его было прямо-таки рингом боя между недоверием и надеждой. Терпеть, блин, не могу такие вот ситуации, когда что-то идет не так, все истерят, потом начинают выяснять, кто мудак. И этот вот вбитый клин чем дальше, тем сложнее вытащить. Собственно, я поэтому и забил на логичные доводы своего голоса разума. Либо выход из ситуации — прирезать Стаса, либо...

— Мир, — сказал Стас и принял рукопожатие. Я помог ему подняться.

— Ну так что, заглянем в Егорьево? — спросил я. — Правда не знаю, зачем. Просто мы в дороге, до Томска — рукой подать... Знакомства что ли какие заведем на безрыбье...

Сначала я увидел коров, конечно. Они паслись на склоне пологого холма. Лоснящиеся такие, все примерно одинаковой масти — черно-белыми пятнами. Кто-то когда-то в прошлой жизни мне читал пьяную лекцию о том, чем мясные породы коров отличаются от молочных, но я, разумеется, ничего не запомнил. Логика мне подсказывает, что мясные коровы — это большие и толстые, а у молочных — больше сиськи. В смысле, вымя. Вот только определить, как какой именно разновидности относились пасущиеся на склоне буренки, моей логики все равно не хватило.

— Говорят, что егорьевские старосты принимают в свою деревню любого, кто приведет черно-белую корову, — сказал Стас, который снова сидел в кабине рядом со мной. Марьяна я отправил в кузов, к Гиене и Натахе. Пусть познакомятся поближе.

— Так это все ворованные коровы? — хохотнул я. — А я-то думал, что они породу вывели специальную, гадал, мясная она или молочная...

— Ну, это может еще и неправда, — Стас криво усмехнулся. — Рассказывают, скорее как анекдот. Мол, пришли как-то ватажники к жителям Егорьева и попросились на постой. Ну а те их пустили и попросили как-нибудь при случае коровок им пригнать. А то случился там мор на коров как-то... — Стас явно повеселел, расслабился и болтал едва ли не больше, чем раньше. — А ватажникам так понравилась стряпня егорьевских кумушек, что они пошушукались среди себя и принялись водить коров. А потом это постепенно стало традицией. А коровы одинаковые, чтобы сбивать с толку тех, кто искать начнет.

Я покивал и глянул на Стаса. Интересно, не ошибся ли я, доверяя этому парню? А вдруг Гиена прав, и он действительно устроит какое-нибудь западло ночью?

Фу, блин!

Опять я об этом думаю!

Я тряхнул головой и принялся внимательнее осматривать окрестности, а не только дорогу. Тем более, что она теперь появилась. Неплохая накатанная грунтовка, явно по ней всякий колесный транспорт ездит. Хотя, наверное, больше телеги, чем машины...

Первые дома я чуть не пропустил — очень уж далеко они друг от друга были разбросаны. Прямо фермы... Хотя, ухоженность полей такая себе. Никаких тебе ровных грядочек и идеальных дорожек. Если бы не покосившиеся заборы, я бы наверное и не понял даже, что это частные владения. А потом мы незаметно въехали на холм, и перед нами раскинулось все Егорьево. Во всей, так сказать, красе.

Ну, красиво, кстати, и правда было. В пологой котловине играли красно-золотыми бликами три вытянутых озера. Как будто лепестки. Издалека дома смотрелись весьма живописно — белые стены, много зелени, над крышами кое-где вьется дымок... Ужин готовится, наверное.

Между двумя озерами слева располагался явно центр. Обширная прямоугольная площадь, деревянный шатер церквушки, двухэтажный кабак или что-то в таком духе. Большой навес, кажется, это что-то вроде местного «банкетного зала». Ряд лотков для торговли, но сейчас за ними никого не было — все-таки вечер уже. По центру площади — статуя в полтора человеческих роста. Кому — отсюда было не видно.

А у дальнего края третьего озера, самого длинного, стояли беленые строения, в которых даже такой далекий от деревенских дел человек как я безошибочно определил коровники.

Ну что ж, все довольно миленько выглядит. У парочки домов я увидел припаркованные грузовички, а вооон с того края эта штука странных очертаний — явно паровой трактор столетней давности. На ходу, судя по тому, что отполирован до блеска. Никаких тебе хищных силуэтов шагоходов, да и вообще ничего странного.

Просто деревня.

Большая.

Где-нибудь на Диком Западе сказали бы, что это город вообще...

Я снова нажал на газ.

— Ты собираешься прямо в центр на машине въехать? — спросил Стас.

— Ну да, — я пожал плечами и посмотрел на него. — А что? Нельзя? Дорога вроде есть, запрещающих знаков я не вижу...

Глава 17. Чем заняться мертвецу в Егорьеве

На внушительном куске продуманно-необработанного камня возвышалась горделивая фигура в чем-то вроде старинного сюртука. Герой смотрел куда-то вдаль с лицом задумчивым и... Даже не знаю, каким. Полным великих дум, очевидно. Об отечестве беспокоится, не иначе.

— Это что ли Ларошев? — спросила вдруг Натаха, сбив весь мой возвышенно-философский настрой.

— Да не, не может быть! — я помотал головой и опустил взгляд на постамент. Вот черт!

«Ларошеву Владимиру Гаевичу, светочу и благодетелю. Будь вечно примером для нас и наших потомков».

Я не выдержал патетики момента и заржал. Потом закалялся, поняв, что несколько аборигенов вот уже минут десять как не сводят с нас взглядов. С того самого момента, как я заглушил мотор,