Я буду только для тебя - Ярина Рош

class="p1">— Мам, а это от тебя, — серьёзно ответила она на её вопрос: откуда такая спесь взялась?

И Оливия только сейчас призадумалась о своём состоянии. Раньше она помнит, что всегда бегом и с улыбкой проходила по улице: со всеми поздоровается и раскланяется.

Неужели сейчас она ходит горделивой походкой и никого не замечает?

Да нет же! Кого встречает, — обязательно поздоровается и поговорит, если задают вопросы.

Неужели всё же урок людской подлости отложился так сильно не только в душе, но во всем её облике? И отчётливо поняла, что у неё —настороженное отношение к окружающим. Она просто закрылась от всех, не позволяя приблизиться к ней.

—А выходит, что права Марья. Хожу, а не бегаю. И походка строгая, спина прямая, будто кол проглотила…. И никому не доверяю, и душу никому нет желания открывать…. Да, довела себя до ручки… Хорошо, что нет злобы на людей… Как бы не сорваться! Мне в данный момент нужна спокойная жизнь, и тогда всё наладится. Страхи уйдут. Я расслаблюсь. Надеяться на прежнее состояние не стоит, но и нервозность уйдёт, страх уйдёт и разочарование в людях! Хотелось бы уже стабильности в жизни, хотя бы в моральном плане. А то пример пока для ребёнка — отрицательный. Хорошо, что Марья пока не понимает так глубоко, а копирует только походку. Надо себя тоже контролировать: как говорю с людьми, как двигаюсь и убрать со лба надпись «не подходи — убью», — решила она про себя.

Она вздохнула и полностью осознала своё состояние, которого раньше не могла чётко определить, но и если правду говорить, старалась не думать о нём. А стоило!

Слишком много навалилось на Оливию за последнее время, и она сейчас чувствовала себя сжатой пружиной, которая в любой момент может распрямиться, и тогда произойдёт…Не хотелось даже предполагать, что!

— Ромашку попить не помешало бы…. И вообще, наши дети бы в их возрасте бегали, как оглашённые, а на этих хрупких плечах уже лежит груз забот. И мои уже чувствуют себя взрослыми и ответственными, — призналась она себе и вздохнула расстроено.

Как бы ей хотелось, чтобы они отдыхали побольше, играли в какие—нибудь игры, бегали!

Оливия вспомнила и своё детство с подвижными играми: как играли и в классики, и в банки, и в волейбол….

А её дети гоняли футбол, катались на велосипеде, играли в скалочку….

— Игры! Можно же сделать шашки или нарды! Или монополию! Нет, здесь нужна бумага. Решено! Пойду к столяру и договорюсь с ним о том, чтобы сделать шахматную доску и фишки. Надеюсь, он их соорудит, и тогда будем играть вечерами. Вот и будет развлечение в свободное время, — с энтузиастом решила она.

И, не откладывая в долгий ящик, Оливия направилась к нему.

19

Но деревенский столяр не стал заморачиваться с «придурью бабёнки», и она договорилась с городским мастером при последующем посещении города.

Оливия всё же съездила в город с соседом. Только договорились, что он утром довезёт её до города и уедет обратно, а домой девушке придётся одной возвращаться пешочком или на попутке — как повезёт.

И тогда–то у неё появилась возможность походить по базару и рассмотреть всё досконально.

И, обходя все ларьки, она с сожалением констатировала, что продуктовая ниша занята и товара разнообразного очень много.

Даже разновидность сыров исчислялась в тройном виде. Только моцареллы в продаже не было.

У девушки зародилось желание предложить этот рецепт и получать с него маленький процент, но её и слушать не захотели.

— Им это неинтересно, — возмущалась она. — Просто у них жадности много — поэтому и неинтересно.

Обойдя весь базар, Оливия купила пирожок и, расстроенная, присела на лавочку напротив салона одежды.

Вздыхая, прокручивала в голове все доступные идеи по воплощению их в жизнь и возможности хоть какого–то приработка.

Она рассеянно наблюдала, как входят и выходят женщины из салона и мимолётно разглядывала их одежды.

И замерла, не донеся пирожок до рта.

— Кружева! — прошептала она.

Запихнув остатки пирожка в рот и, проглотив его, почти не жуя, она стала обходить все салоны и лавки с тканями и готовыми изделиями.

Кружев не было, а значит, она может вязать первое время воротнички и манжеты, а затем различные накидки, болеро, шрак (разновидность болеро).

И это же можно вязать и из шерстяных ниток, благо здесь здешняя мода отличалась разнообразием, и ей не помешают некоторые новшества.

Брать на себя роль законодательницы моды в её планы не входило, но приукрасить внешний вид платье никто не запрещал.

Оливия зашла в «Лавку для хозяек», где был большой ассортимент выбора ниток. Купила для пробы тонкие льняные нити, а крючок ей пришлось заказать у кузнеца, — в продаже такого инструмента не было.

У себя в деревне она не рискнула сунуться с таким заказом, — не хотелось опять получить отказ, а напрягать Ивана по такому поводу не стала: мал ещё, и он — только подмастерье, выполняющий задания своего мастера.

К вечеру девушка еле добралась до дома. Ей попадались подводы, ехавшие в сторону города, а вот в её сторону никого не было.

— Печалька, — подшучивала она по этому поводу, но её радовало, что было не так пусто на дороге, и очень часто Оливии навстречу спешили люди.

— Не так страшно и одиноко, — шептала она.

Через день она с соседом совершила ещё раз прогулку в город и забрала шашки и крючок.

Шахматную доску девушка разлиновала и покрасила нужные квадратики морилкой, взятой у столяра.

Теперь вечера у них приобрели семейный характер. Научив детей играть в шашки, она сидела рядом с ними и вязала воротнички, надеясь на сотрудничество в городе с какой–нибудь хозяйкой салона.

Иногда она принимала участие в игре. Первое время выигрывала, а потом ребятишки стали вдумчивее играть, и пришлось ей отдавать первенство им.

— Ещё бы вам шахматы показать! Только кто их сделает? — вздыхала она.

— Так, столяр, — предложил Иван.

— Наш столяр даже шашки не захотел сделать, а там нужно вырезать фигурки, а это совсем другое ремесло. Нужен человек, который украшал дома резьбой, — вот он точно бы справился, — объяснила она трудности в изготовлении шахматного набора.

И вскоре Иван приглашал друзей поиграть с ним, объясняя правила, а они с Марьей занялись рукоделием.

Оливия вязала крючком, а Марья вышивкой. Изготовив немного изделий, она отвезла их в