Танец маленьких искр. Антре. Том 1 - Иван Аккуратов

крикнул мужской голос. — Не выпускай их пока, дождись команды. — И после паузы: — Герт, у тебя там всё в порядке?

— Да, — каркнул солдат. И, будто ощутив уверенность, улыбнулся Сайрусу, показав зубы. — Чего стоишь? Проваливай! Мы же не хотим, чтобы с девочкой что-то случилось.

Сайрус сжал губы, но спорить не стал. Он отступил вглубь каюты, обогнул Беври и до сих пор стоявшую на ногах Астру, аккуратно опустил Лию к Зеф на руки, а затем устроился рядом.

— Бев, дай полукровке сесть, — бросил он всё ещё напряжённым голосом.

— С какой радости? — отозвалась Беври. — Пусть она чешет в дальнюю часть каюты. Из-за неё мастер чуть не...

— Заткнись, Бев, — резко оборвал её Сайрус. — Она, хотя бы, не долбанная трусиха, как ты.

Беври обиженно фыркнула, но всё же подвинулась. Астра села на пол. Места ей почти не осталось, так что пришлось подогнуть под себя ноги. Напряжение окончательно схлынуло, и от усталости и духоты теперь закрывались глаза.

— Я... — тихо заговорил Сайрус. — Я должен был сразу заметить, что она дышит.

— Каждый из нас поступил бы также, — пожала плечами Астра, глядя, как Зеф поглаживает Лию по волосам.

Сайрус хмыкнул.

— Разве? — голос его оставался едва слышным, будто он обращался только к Астре. — Порой мне кажется, что бы я не делал... Он никогда не останется доволен.

Астра с удивлением взглянула на него. Слышать такие слова от Сайруса, одарённого, сына мастера Безелика, было сродни чуду. И ей вновь показалось, что он обращается именно к ней. К ней, всю жизнь пытавшейся впечатлить весь лагерь, чтобы стать его частью. Наверное, она должна была найти слова, чтобы подбодрить его. Но не нашла.

— Потому что ты — идиот, — произнесла вдруг Зеф. — Все вы — дурни, из-за которых могли пострадать и девочка, и инструктор.

Она сказала это безапелляционным тоном и, в тоже время, очень мягко. Будто похвалу. И у Астры в груди почему-то стало немного теплее.

— Ты бы знала, что делать, Зеф, — поморщился Сайрус. — Надо было позволить тебе ей помочь.

— Но я не попыталась, — таким же спокойным голосом ответила Зеф. — Я, твою мать, оцепенела до одури и чуть не обделалась от страха. Так что... — она вздохнула. — У каждого из нас свои недостатки.

Они замолчали. Каким-то образом Зеф сумела успокоить всех. Даже Беври сидела смирно — не смотрела в их сторону, но и не толкала Астру и даже уступила ей чуть больше места. Астра часто думала, что было бы неплохо изменить мир. Сделать его лучше и справедливей. Немного, бездна его дери, более приятным местом. Но правда была в том, что для этого требовались люди вроде Зеф. А не она, Сайрус, Аллемон или даже инструктор Безелик.

Корабль наконец заглушил двигатели, замер и затих. А люди вокруг, наоборот, чувствуя приближавшуюся свободу, суетились, собирая немногочисленные вещи.

— Знаешь, а ты молодец, — вдруг снова заговорил Сайрус, глядя прямо на Астру. — Я много раз слышал о том пожаре, после которого всё поменялось. Слышал, что ты потеряла мать. Знаю, что все винят её в том, что в лагерь больше не впускают горожан, а к нам так относятся, но... Ты в этом не виновата.

— Я... — Астра опешила, заморгала, обнаружив, что все мысли в голове сменились пустотой. Или тьмой, которой мозг пытался оградить её от воспоминаний. — Я почти не помню тот день.

— Совсем? — недоверчиво спросил Сайрус.

И она попыталась кивнуть ему. Соврать, как делала уже тысячу раз. Но именно в это мгновение сквозь тьму просочились... Не воспоминания событий, нет. Скорее воспоминания ощущений. Запах дома. Тёплый взгляд мамы и морщинки в уголках её губ, которые появлялись при улыбке.

Звук. Звук музыки, льющейся будто бы ниоткуда. Обволакивающий их комнату.

Ощущение полёта, когда мать подхватила Астру и невысоко подбросила в воздух. Ощущение свободы. Безопасности. Того, что ей всегда будет так хорошо.

Её смех — искренний и настоящий, словно тогда она была совсем другим человеком.

Её движения, когда мама поставила её на ворсистый ковёр. Закружила, а затем отпустила. Движения, сперва неуверенные, по-детски неуклюжие, будто она с трудом понимает, как управляться со своими конечностями. А затем настырная мысль: «я уже не маленькая, я с этим справлюсь!». И как её подхватила музыка. Как она отдалась ей. Танцевала, под ритмичные мамины хлопки.

А затем...

Астра в ужасе отдёрнулась от этого воспоминания. Почувствовала обжигающий жар, будто кровь её закипела. И вместе с тем ледяной пот на коже. Почувствовала, что задыхается, будто вновь оказалась в чёрном, непроглядном дыму. Почувствовала вкус гари на языке. Услышала крик.

Отвернулась, ощущая, что её сейчас стошнит. Ощущая, что должна вскочить на ноги, убежать, спастись. И в тоже время, что у неё нет сил пошевелиться.

И вдруг кто-то с силой ударил в дверь. А затем снова — так что гул прошёл по доскам пола.

— Герт! Слышишь? Выпускай их! Палубы свободны!

И все вокруг засуетились, закружились, словно в танце. Спеша к выходу из этого жуткого заточения. И совершенно забыв о маленькой девочке в доме, охваченном огнём.

Все, включая саму Астру.

Глава 7. Гостеприимство Иль'Пхора. Часть 2

— Дальше — ни слова, — Безелик остановил их прямо на лестнице. — И держите капюшоны опущенными.

Он распахнул дверь, впуская морозный воздух, монотонный шум дождя и звуки улицы. Астра сделала один шаг, другой, и...

Астра никогда не видела город на спине Иль’Пхора. Прожила на Титане двенадцать из четырнадцати лет своей жизни, но покидала лагерь только один раз — на двухмачтовом паруснике, который забрал две дюжины детей от маяка слушателей и перевёз на Иль’Прит.

И теперь она беспомощно замерла, едва оказавшись на верхней палубе.

Перед ней раскинулась всего одна улица — замощённая камнем мостовая набережной вдоль пристани. Но даже она была такой широкой, что у неё едва не кружилась голова. Глаза разбегались от череды разноцветных ларьков и палаток. От броских вывесок, лампочек фонарей и ярких, подмигивающих гирлянд, которыми были увиты столбы и балконы. Дома, серые и коричневые, желтые, зеленоватые, белые, как свежий снег, жались к дороге, выглядывали друг у друга из-за черепичных крыш, тянулись к небу острыми башнями и флюгерами. Море, бескрайнее море домов, не заканчивающееся нигде, а лишь превращающееся