Время молчать и время говорить - Гилель Бутман

Заключенные, которые примут участие в голодовке 24 декабря: Дрейзнер, Черноглаз, Могилевер, Израиль Залмансон, Левит, Шпильберг, Каминский, Волошин, Мишинер, Хнох, Менделевич, Шур, Трахтенберг, Альтман, Богуславский, Гальперин, Гольдфельд, Кузнецов, Федоров, Мурженко".

Из письма видно, что уже к декабрю 1971 года наши ребята в лагерях в тех конкретных условиях, в которых они оказались, взяли линию на борьбу, а не на мирное сосуществование с администрацией, причем только двое имели при этом особое мнение. Из письма видно, что в декабре 1971 года существовала связь и четкая координация сионистских групп разных лагерей. Я как попавший в девятнадцатую зону сразу же обратил внимание, что "подписантами" письма были ребята с нашей зоны, причем сделали это в алфавитном порядке, чтобы не поставить под удар инициаторов.

Я столкнусь с действительностью лагеря, и иллюзии саранской теплицы быстро испарятся. Мне станет ясно, что справедливость неделима, и за спокойную жизнь в лагере придется платить муками вечной раздвоенности и, в конечном счете, моральной деградацией. Я сознательно приму общую борцовскую линию, но буду принадлежать к умеренному крылу и всегда буду по возможности стремиться к тому, чтобы разыгрывающиеся эмоции не заслоняли рациональное начало всех наших акций.

За несколько минут до отбоя я добрался до своего места на койке второго яруса в одноэтажном деревянном бараке четвертого отряда.

Около полусотни зэков уже лежали на койках. Некоторые еще переговаривались, другие начинали уже похрапывать после дня нелегкой работы.

Подо мной, на первом ярусе, спал плотный коротыш – полицай из-под Гомеля. Получить другое соседство было нелегко: большинство в секции – полицаи. Остальные: бандеровцы, прибалтийские "лесные братья", уголовники. Диссидентов почти что не было. Сионистов не было ни одного.

Едва успел я взобраться на койку, как дневальный вырубил свет. Какое блаженство – впервые за полтора года в темноте, без яркого света тюремных ламп. Сняв робу и наощупь повесив ее на спинку койки, залез под одеяло. И тут же в секцию вошел надзиратель. Первая ночная проверка – все ли на месте.

Лег поудобнее и сразу услышал противный скрип кроватных пружин. Мои или совпадение? Я снова меняю положение и вновь дикий скрип. Ясно, скрипит моя койка, однако по какому-то непонятному мне психологическому закону именно сейчас я не могу найти удобное положение для тела. Мне все время хочется еще чуть-чуть подвинуться, но малейшее движение вызывает леденящий душу скрип. Каждую минуту я ожидаю, что кто-то в секции не выдержит и завопит:

– Эй ты, новичок, кончай крутиться, а не то…

У новичка в лагере статус, как у новобранца на корабле. Он ниже всех в зэковской иерархии, пока не докажет обратного. Поэтому на первых порах новичок должен быть трижды осторожен: любое его слово слышат даже при общем гвалте. И пружины его койки не должны скрипеть.

Засыпаю с мыслью: завтра, кровь из носа, должен написать письмо Еве. И не забыть спросить у ребят, как бороться с проклятыми пружинами.

Я засыпаю, и три сестры милосердных становятся у моего изголовья. Вера. Надежда. Любовь.

Долгая пересадка на пути в Иерусалим продолжается.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Строка из стихотворения парашютистки Ханы Сенеш, написанного 2 мая 1944 года в Югославии, за месяц до плена и за полгода до казни ("Дневник", стр. 275, "Библиотека-Алия", 1975)

2 См. "Ленинград-Иерусалим с долгой пересадкой", стр. 198

3 Тетя Соня – моя тетя, присутствовавшая при моем обыске и аресте в Сиверской.

4 Соломон – член Комитета нелегальной сионистской организации в Ленинграде Соломон Дрейзнер. Подробнее в книге "Ленинград – Иерусалим…"

5 Как упоминалось в книге "Ленинград-Иерусалим…" (стр. 197), в камере 193 сидел в свое время В. Ленин.

6 Подробнее см. «Ленинград-Иерусалим…», стр. 158-159.

7 Морозов, Лянченко, Строганов, Виноградов и Самаренков

8 Игорь Губерман "Еврейские дацзыбао". Москва-Иерусалим, 1978.

9 "Катер" – условное наименование проекта создания копировально-множительной машины в организации, см. "Ленинград-Иерусалим…", стр. 120.

10 См. "Ленинград-Иерусалим…", стр. 135

11 Игорь Губерман «Еврейские дацзыбао»

12 Графа о национальности – пятая по порядку в анкете о приеме на работу в СССР.

13 Игорь Губерман "Еврейские дацзыбао". Москва-Иерусалим, 1978.

14 См. "Ленинград-Иерусалим…", стр. 132.

15 Феня – воровской жаргон.

16 Игорь Губерман "Еврейские дацзыбао"

17 Комедия закончена, трагедия продолжается…

18 Кадима – вперед (иврит)

19 ОГПУ – Отдельное главное политическое управление.

20 ОБХСС – Отдел борьбы с хищениями социалистической собственности.

21 Игорь Губерман "Еврейские дацзыбао".

22 "Матросская тишина" – пересыльная тюрьма в Москве.

23 Стеклорез – растлитель несовершеннолетних девушек (уголовный жаргон).

24 Гоп, стоп – не вертухайся – грабитель (уголовный жаргон).

25 Игорь Губерман "Еврейские дацзыбао".

26 Айзсарг – член латышской националистической организации.

27 Игорь Губерман "Еврейские дацзыбао"

28 Полосатыми называют заключенных особо строгого режима за продольные серые полосы на их одежде.

29 Миньян, кворум, – 10 взрослых мужчин, – необходимый для совершения публичного богослужения и ряда религиозных церемоний.

30 Когда началась голодовка. Лев Коренблит и Вульф Залмансон присоединились к остальным.