Чужая невеста - Ева Никольская

– У нас? – Светлая бровь собеседника выразительно изогнулась, а взгляд стал таким пристальным, что я почувствовала себя неуютно.

Сразу подумалось, что поза моя недостаточно приличная и вообще я веду себя слишком свободно в его присутствии. Поэтому осторожно спустила на пол ноги, села прямее и, невинно хлопнув ресницами, сказала:

– С моей почти чистой памятью назвать пусть и некогда родной город своим сложно. Я ведь сейчас как младенец, познаю мир заново.

– Ну да, ну да, – не стал спорить Эйд. – Конечно. Хотя я бы на твоем месте старался говорить «у нас», чтобы не привлекать к себе лишнее внимание. – Дав совет, парень вновь занялся эскизами. А я подумала, что он прав и что за языком мне следует следить тщательнее. А то расслабилась тут, когда кругом если не враги, то и не друзья точно.

На ужин в обеденный зал мы не ходили. Эйдар, как и вчера, принес поднос с едой в комнату, и мы, плотно поев, продолжили обсуждать грядущий ремонт. Ушел от меня парень поздно, проследив за тем, чтобы я заперлась на ключ. В то, что кто-нибудь ночью решит вломиться ко мне в комнату, норд не очень-то верил, но перестраховаться не мешало. Закрывшись на замок, я немного постояла, рассматривая массивную дверь метра два с половиной высотой, после чего решила добавить к деталям будущего интерьера еще и предохранительную цепочку.

Йен в этот день ко мне так и не зашел, хоть я и ждала его все время, остро реагируя на любые шорохи и шаги в коридоре. Лааш, как ни странно, тоже не залетал. Но его отсутствие переносилось как-то легче. Мысленно успокаивая себя тем, что «медведь» просто отсыпается, я погасила свечи, принесенные в комнату Эйдом, и, плюнув на неприязнь к вещам Агиры, легла на кровать. Красное белье сохранило мятный аромат молодого норда, который большую часть свободного времени проводил здесь, валяясь на постели. Решив, что надо будет подробнее расспросить парня или Янину с Лией о местном быте (особенно о стирке и глажке), я натянула до подбородка покрывало и, уткнувшись в подушку, закрыла глаза.

Перед мысленным взором тут же возникло лицо Йена, нежные касания его губ и жаркие ласки, а по телу пробежала томительная дрожь. Может, правильно, что рыжий не навестил меня вечером? Ведь если бы он явился сейчас пожелать мне спокойной ночи, как-то я не уверена, что смогла бы его отпустить. Плотнее кутаясь в покрывало, я с грустью понимала, что засыпать без поцелуя на ночь мне совсем не нравится. Как не нравится и лежать одной в огромной пустой кровати.

Эту проблему надо было срочно решать, и я пообещала себе завтра в Миригоре, куда мы планировали поехать с Эйдаром после утренней тренировки, заказать не только мебель, но и плюшевого медведя. Непременно большого и рыжего, с белым шелковым бантом на шее и небесно-голубыми глазами. Заснула я с улыбкой. И этой ночью мне снились только хорошие сны.

На следующий день…

Если бы лучи Римхольта не были вредны для серой кожи лэфири, я бы сняла перчатки и капюшон, запрокинула назад голову и, жмурясь от яркого дневного света, вдохнула полной грудью свежий осенний воздух, давая возможность ветру ласкать лицо и развевать непослушные волосы. Жаль, но позволить себе подобное безрассудство я не могла. И не только из-за коварного светила. В Миригоре вполне можно было встретить лэфов Брэд-риля, которые тут же донесли бы ему о нашем визите. А лишний раз сталкиваться с отцом Ильвы мне не хотелось.

После почти недельного пребывания в каменных стенах Стортхэма эта вылазка в город была чем-то невероятным. Честно отработав с Эйдом полтора часа в тренировочном зале, я быстро ополоснулась и направилась к Янине, собиравшейся поехать с нами. Вертясь у зеркала, радовалась как ребенок, натягивая на себя запасной плащ молодой лэфы, который она мне любезно одолжила. Белую накидку, привезенную из монастыря, я надевать не стала, дабы не привлекать к своей персоне лишнего внимания. Жены нордов предпочитали верхнюю одежду таких же серых цветов, как и у мужей. Поэтому сейчас мы выглядели с Яниной почти как сестры близнецы. С той лишь разницей, что я была немного ниже ростом.

До города добирались на керсах. Я вместе с Эйдаром, а лэфа с мужем, тоже вызвавшимся сопровождать нас. Изначально Йен сам планировал составить нам компанию, но к Грэму приехали какие-то мрачные типы из столицы, и риль попросил рыжего наряду еще с четырьмя нордами присутствовать при разговоре с ними. «Медведь» не хотел выпускать меня из своего поля зрения, но Эйдар и Тирс убедили его, что поездка совершенно безопасна. Я же так сильно хотела выбраться в Миригор, что это желание можно было прочесть по моему лицу. В конечном итоге Йен сдался. Велел мне не отходить от Эйда ни на шаг, а ему сунул в руки кожаный мешочек с монетами, которыми парень должен будет рассчитываться за мои покупки.

Миригор показался мне чужим и знакомым одновременно. Ухоженные улочки с рядами аккуратных трехэтажных домов чем-то напоминали европейские. Возможно, сочетанием белого камня и темного дерева. А может, высокими крышами с блестящей, словно чешуя, черепицей, или аккуратно подстриженными деревьями. Налет современности третьему крупному городу шестой дандрии придавали многочисленные зеркальные поверхности. Они тянулись сплошной полосой по первым этажам, закрывая узкие проемы окон. Отражая соседние дома и небо, зеркала превращали город в картинку из калейдоскопа.

Над газетными лотками были натянуты похожие на яркие зонтики шатры, под которыми сидели продавцы в традиционных для лэфири плащах с лицевыми клапанами. А вот еду на улицах не продавали. Зато многочисленные вывески на домах пестрели названиями всевозможных закусочных, ресторанов и кондитерских. Магазины, конторы, торговые представительства – все это, как и предприятия местного общепита, тоже располагалось на первых этажах жилых зданий, мимо которых мы проезжали. В обеденный час на улицах было немноголюдно, что, безусловно, радовало, ибо косились на нашу четверку прохожие постоянно.

В центре Миригора, на площади, возвышалась величественная белокаменная Рильтора, где заседали три риля и городской судья. Чуть дальше было здание театра, а за ним раскинулся городской парк с лабиринтом мощеных дорожек и островками деревянных беседок. Я видела все это издалека, ибо прибыли в Миригор мы вовсе не для осмотра достопримечательностей. Но и мимолетного взгляда на полыхающий красно-желтыми кронами парк мне хватило, чтобы память Ильвы, мирно дремавшая до нынешнего момента, очнулась вновь. На этот раз воспоминание не было столь жутким, как прошлое. Зато оно было загадочным и интригующим. Я (то есть Ильва) торопливо шла к беседке, заросшей зеленым плющом, где меня давно уже ждали. Не знаю кто, не знаю зачем, но точно помню, что информацию об этой встрече требовалось держать в тайне от всех.

А следом за воспоминанием Ильвы пришло и собственное – то, в котором Грэта, сидя в моей комнате, упоминала старую беседку на краю городского парка. Вот только как узнать, какое место в загадочном рандеву Ильвы отводилось «моей» дражайшей тетушке? Возможно, она была тем, кто ждал меня в беседке, а может, и тем, кто проследил за моей встречей с неизвестным лицом. Хотя существовал и третий вариант: я просто искала связь там, где ее не могло быть.

– Приехали! – сообщил Эйдар, останавливая своего керса возле одной из зеркальных витрин, над которой красовалась вывеска с изображением кресла. – Стол заказов столярной мастерской находится здесь. Ты не забыла свои наброски, Иль? – спросил он, помогая мне слезть с ездового кота.

Я отрицательно мотнула головой и похлопала по дорожной сумке, висевшей на плече. С нею выезжала из Рассветного, с нею же приехала и в Миригор. Объяснить пожилому мастеру, принимающему заказы, чего я хочу, оказалось не так и сложно. Остроухий мужчина понятливо кивал, уточнял детали и делал какие-то записи в книге заказов. В нее же он вложил и мои эскизы. Эйд оплатил половину суммы, которую насчитал лэф, после чего мы вернулись к нашим спутникам. Пока отсутствовали, Янина с Тирсом охраняли керсов от горожан, ну… или горожан от внушающих ужас котиков. Теперь же настала наша очередь сторожить «пушистый транспорт», пока лэфа с мужем будут ходить по лавкам.

Стоя чуть в стороне от пешеходной зоны, мы с Эйдаром вполголоса разговаривали, обсуждая и Миригор, и мастера Гильву, с которым только что общались. Я охотно делилась впечатлениями, не забывая напоминать парню о своей потерянной памяти, и по ходу расспрашивала его о том, как устроен город, в какой его части располагаются сами мастерские, где какие вещи продаются, сколько стоят и прочее-прочее-прочее.

Занятые беседой, мы не обращали никакого внимания на ставшие привычными взгляды прохожих. Пока одна из женщин, обернувшись, не приподняла свой капюшон, чтобы взглянуть на меня. Высокий лоб, пустой взгляд, очки на переносице – это было лицо продавщицы, встреченной мною перед тем, как попасть в другой мир. И это лицо я запомнила слишком хорошо, чтобы мгновенно узнать его в серокожем варианте. С криком: «Лэфа, подождите!» я бросилась за женщиной, но та, поспешно перейдя через проезжую улицу, по которой курсировали двухместные экипажи, скрылась за дверью очередной конторы.