33 стратегии войны - Роберт

К их удивлению, однако, Наполеон с видимой радостью принял предложение о заключении перемирия. Создавалось впечатление, что он хватается за соломинку, пребывая в паническом настроении. Это предположение, казалось, подтвердилось почти сразу же, 29 ноября, когда Наполеон оставил Праценские высоты, не успев их занять. Затем он отошел на позиции к западу от высот, при этом непрерывно передислоцируя свою кавалерию. Можно было подумать, что он пребывает в полной растерянности.

На следующий день Наполеон обратился с просьбой о встрече лично с русским царем. Но вместо себя Александр отправил на встречу эмиссара, который, вернувшись, доложил, что Наполеону не удалось утаить от него своих страхов и сомнений. Условия перемирия были довольно жесткими, но Наполеон, хотя и не принял их, однако покорно выслушал, при этом держался он тихо, даже смиренно, и выглядел подавленным. Для слуха молодого царя эти известия звучали музыкой — он горел нетерпением, предвкушая долгожданную схватку с Наполеоном. Он истомился от ожидания.

Оставив Праценские высоты, Наполеон, казалось, поставил себя в еще более невыгодное положение: его позиции с юга были ослаблены, а путь к отступлению, на юго-запад от Вены, катастрофически незащищен. Армии союзников могли взять Праценские высоты, затем повернуть на юг, прорвать слабое место в обороне Наполеона, отрезать ему пути к отступлению, после чего, двинувшись на север, окончательно замкнуть кольцо окружения и довершить дело полным разгромом французской армии. Чего еще ждать? Более благоприятной возможности и представить было невозможно. Царь Александр и его молодые генералы горячо убеждали более осторожных австрийцев и, наконец, уговорили-таки начать наступление.

Атака была предпринята ранним утром 2 декабря. Две небольшие дивизии начали продвижение по направлению к французам с севера, а одновременно с этим австрийские и русские солдаты непрерывным потоком двинулись к Праценским высотам. Заняв их, они направились к югу, к слабому участку в обороне французов. Хотя они и встретили сопротивление, с немногочисленным неприятелем удалось быстро справиться, и вскоре ключевые позиции были заняты, что дало возможность повернуть на север и окружить Наполеона. Однако к девяти часам утра, когда последние отряды союзнических войск (в общей сложности около шестидесяти тысяч человек) подходили к высотам и направлялись на юг, среди командования союзников распространилось известие: происходит что-то непредвиденное, внезапно крупное подразделение французов, которого до сих пор никто не видел, поскольку его укрывали Праценские высоты, внезапно появившись, направлялось прямо на юг, к городку Працен и центру фронта союзников.

Кутузов первым оценил грозящую опасность: союзники бросили столько сил к бреши во французском фронте, что их собственный центр оставался теперь незащищенным. Полководец попытался вернуть последние отряды, направлявшиеся к югу, но было поздно.

К одиннадцати часам утра французы вновь захватили высоты. Хуже того, с юго-запада к ним подошло подкрепление, так что южные позиции были теперь защищены, не давая союзникам окружить наполеоновскую армию. Ситуация теперь полностью переменилась. Французы через Працен устремились к центру союзнических позиций, стараясь отрезать войскам путь к отступлению на юг.

Теперь силы союзников были разделены на части — на севере, в центре и на юге, — изолированные друг от друга. Русские, находившиеся в самой южной позиции, попытались отступать далее к югу, но тысячи солдат навсегда остались там, на замерзших прудах и озерах. Ломался лёд, по которому била артиллерия Наполеона, и солдаты тонули. Потери были велики. К пяти часам пополудни разгром был завершен. Объединенная армия Австрии и России понесла чудовищные потери, несравнимо большие, чем у французов. Разгром был полным, ущерб оказался таким, что союз распался. Кампания, таким образом, была завершена. Наполеон непостижимым образом сумел превратить неизбежное поражение в свой величайший триумф.

ТОЛКОВАНИЕ

Во время кризиса, приведшего к Аустерлицкому сражению, советники и маршалы Наполеона думали лишь об отступлении. Иногда лучше, казалось им, смириться с неудачей, принять ее, не упорствуя, перейти от наступления к обороне. По другую сторону стояли союзники, также уверенные в слабости Наполеона. Они могли собираться окружать его или атаковать — в любом случае планировались наступательные действия.

Посередине между ними находился Наполеон, который, будучи стратегом, сумел подняться над собственными советниками и маршалами, с одной стороны, и над союзниками, с другой. Его превосходство проявилось в удивительной гибкости и подвижности мысли. В его представлении оборонительная позиция была превосходным способом замаскировать подготовку к наступательным действиям, контратаке, а наступательные действия зачастую являют собой великолепный камуфляж, помогающий отвлечь внимание от слабой позиции. То представление, которое разыграл Наполеон при Аустерлице, не было ни отступлением, ни атакой, а неким приемом куда более тонким и искусным: он сплавил оборону с нападением, и в результате получилась отменная западня.

Прежде всего, захватив Вену, Наполеон двинулся к Аустерлицу, создавая впечатление наступательных маневров. Это насторожило австрийцев и русских, которые, хотя численно превосходили его войска, и превосходили существенно, все же понимали, с каким опасным противником имеют дело. Затем он отыграл назад, отступил и занял оборонительную позицию. После этого он, казалось, не мог решить, наступать ему или отходить. Его действия оставляли впечатление растерянности. Во время встречи с представителем русского императора он — со стратегической целью — дал настоящее театральное представление, продемонстрировав, насколько потерян и сконфужен. Наполеон проявил себя как талантливый актер, изобразив слабость и уязвимость, которые так и провоцировали противника на атаку.

Все эти ухищрения и маневры запутали союзников так, что они забыли об осторожности и, более не пытаясь просчитать возможные действия Наполеона, стали готовиться к нападению, тем самым подставив себя под удар. Позиция, которую они занимали при Ольмюце, была настолько сильной и доминирующей, что Наполеону необходимо было выманить их оттуда—другого способа справиться с ними несуществовало.

Именно это он и постарался сделать — весьма, как мы знаем, успешно. Затем, вместо того чтобы обороняться от их опрометчивой атаки, он неожиданно сам перешел в наступление и контратаковал. Этим он переломил ход сражения, не только физически, но и психологически: когда атакующая армия внезапно обнаруживает, что вынуждена защищаться, ее боевой дух стремительно падает. И действительно, в войсках союзников началась паника, отступление к замерзшим болотам, где Наполеон уготовал им могилу.

Мы с вами главным образом знаем, как вести наступление и как обороняться. Либо мы атакуем — и тогда изо всех сил наскакиваем, наступаем на объект, стараясь с помощью безудержного напора добиться желаемого результата, либо, напротив, делаем все, чтобы избежать конфликта, а если его нам все же навяжут — пытаемся держаться от своих противников как можно дальше. Возведя наступательные действия в ранг обычая, мы создаем себе множество врагов и, кроме того, рискуем выйти из себя и потерять контроль над собственным поведением.

Однако так же плохо и постоянно пребывать в обороне — ведь если подобная безответность становится дурной привычкой, мы то и дело позволяем загнать себя в угол. В обоих случаях мы вполне предсказуемы, и наши действия не стоит труда спрогнозировать.

Вместо этого подумайте о третьем варианте, так талантливо примененном Наполеоном. Временами и впрямь полезно казаться беззащитным и слабым, благодаря этому соперники перестанут видеть в вас угрозу и расслабятся, утратив бдительность. Но в подходящий момент, нащупав брешь, вы оперативно перестраиваетесь на атаку. Старайтесь держать свою агрессивность под контролем, а слабость используйте для того, чтобы замаскировать истинные намерения. Тогда трудная ситуация, когда окружающим будет казаться, что вы обречены и думаете лишь о том, как бы унести ноги, станет для вас прекрасной возможностью.

Изображая слабость, вы сможете заморочить агрессивных врагов, так что они безбоязненно приблизятся, забыв об осторожности. Теперь, когда вы застали их врасплох, когда они меньше всего ожидают, самое время перейти в наступление. Перемешивая таким образом атаку и отступление, вы всегда будете опережать своих менее гибких оппонентов. Лучший удар — тот, подготовка которого прошла для всех незамеченной.

Как ни безнадежно положение и обстоятельства, не отчаивайся. Когда всё внушает страх, оставайся бесстрашным. Когда тебя окружают опасности, не бойся их. Когда нет никаких возможностей, полагай ся на находчивость. Когда тебя застигают врасплох, застигни врасплох своего неприятеля.