Как я стал хозяином странного замка в другом мире (СИ) - Сергей Георгиевич Евтушенко

в деталях рассмотреть две новых двери, закрывающие старые проходы. Одна вела на склад, другая — к решётке, что перегораживала выход. Я на всякий случай проверил — обе двери были не заперты. Но если бы я решил сейчас пойти к складу, пришлось бы долго вычищать иссохших. Это всегда успеется.

Первое, что я заметил по дороге на кухню — мерзкий запах исчез без следа. Теперь в коридоре пахло чем-то вроде свежей выпечки с корицей. Домашним. Однозначно вкусным.

Спустя пару минут к запаху прибавился звон посуды и шум льющейся воды. Вперемешку с этим — негромкое пение без слов.

А затем я вышел на очищенную кухню.

С любой точки зрения слово «очищенный» здесь можно было применить лишь в очень ограниченном значении. Обширное помещение всё ещё было наполовину разгромлено вчерашней схваткой: треть столов и стульев годились лишь на растопку, дверцы шкафчиков беспомощно свисали на погнутых петлях, по углам громоздились груды черепков от разбитых тарелок. С другой стороны, здесь уже начали наводить порядок и одновременно с этим — готовить. Ближайший ко входу угол кухни был тщательно расчищен, на чугунной плите стоял горшок с густой похлёбкой, рядом — доска с нарезанным чёрным хлебом, очищенные головки чеснока и зелень, напоминающая петрушку.

Я не чувствовал голода пять минут назад, но сейчас вдруг сглотнул набежавшую слюну.

— Добро пожаловать!

Живой зелёный холмик разумной слизи вырос передо мной словно из ниоткуда, но быстро откатился назад, ловко схватил ложноножкой большую ложку и тщательно помешал аппетитное варево в горшке.

— Прошу прощения, обед ещё не готов! Могу предложить лишь гренки с чесноком!

У моей новой кухарки не было рта, как, очевидно, и лёгких с голосовыми связками. Конечно, Кас тоже со мной как-то общалась, будучи лишь частично материальной, но сейчас я всё равно находился в лёгкой прострации. Коротко кивнув в ответ, я уселся на ближайшую табуретку и молча наблюдал, как готовят гренки — самые странные гренки в моей жизни.

Надо было как-то преодолеть смущение и начать разговор. Подумаешь, говорящая слизь-повар. Просто выберу о чём спросить и спрошу. Может, почему она готовит на огне, раз слизь должна бояться огня? Нет, тупо, без огня на кухне — никуда, а раньше вместо неё действовало проклятье. Сразу предложить дать имя? Как-то резковато, да и имя я не придумал.

— Вик?

— А⁈ — встрепенулся я. Передо мной стояла тарелка, на которой слегка дымились потрясающе пахнущие чесночные гренки. Я попробовал одну и понял, что не зря выбрал очищение вместо испепеления.

Хотя это было понятно ещё с окончания вчерашнего похода.

— Вкусно? — спросила она.

— Безумно вкусно, — ответил я. — И спасибо, что дотащила меня до лестницы.

— И ещё дотолкала до верху! Хотя это было не так уж сложно, вы худой как щепка! Кушайте, а я через полчаса подам горячее.

Вот кем-кем, а худышкой меня в жизни ещё не называли. До того же Илюхи по телосложению мне было далеко, но и отнюдь не дрыщ. Похоже, с кухней надо поаккуратней — здесь любили кормить на убой.

— Спасибо, — повторил я, приложив силу воли и оставив последнюю гренку на тарелке. — Но я не гарантирую, что ещё сегодня зайду. Давай разберёмся с насущными вопросами — например, твоим именем.

— Вы знаете правила, — студенистая масса колыхнулась, словно пожимая плечами. — Можете звать меня, как посчитаете нужным! Я — ваша личная кухарка. В мои обязанности входит готовка, стирка, уборка и утилизация мусора. Но кулинария — моя главная страсть!

— Кулинария, говоришь…

Имя, которое пришло на ум, звучало несколько старомодно, но по-своему мило.

— Тогда я буду звать тебя Кулина.

— Как скажете, Вик!

Я поднялся из-за стола, с лёгким неудовольствием отметив, что тот слегка шатается. Даже целая мебель на кухне несла на себе отпечаток нашего замеса.

— Тебе не нужна помощь с уборкой и ремонтом? Я уже нашёл одного ассистента для Луны.

— О, у меня хватает помощников!

В подтверждение её слов из щелей и шкафов на пару секунд высунулись разноцветные слизистые монстрики — и тут же робко спрятались назад. Не знаю уж, насколько эффективно они могли навести порядок, но я не собирался лезть не в своё дело. Кстати, а продукты тоже откуда-то добывают они?

— Вик! Вы готовы?

— А⁈ — кажется, я второй раз за десять минут слишком крепко задумался. — Готов к чему?

— Получить мою силу, — сказала Кулина, подползая ближе.

В принципе, ожидать чего-то другого было странно. Знал на что шёл, закалился на двух других поцелуях. Хотя этот, чего уж там, пока что тянул на самый экзотический. Смелее, Вик, леди ждёт.

— Да, — в мою защиту, пауза вышла совсем коротенькой, на пару секунд. — Да, готов.

Сложно было прочитать эмоции на поверхности живого желе, но почему-то казалось, что Кулина посмотрела на меня со скептицизмом, а затем издала отчётливый вздох. Очевидно, чтобы подчеркнуть настроение, не дышала же она на самом деле?

— Я понимаю, что я слегка не в вашем вкусе…

— Не говори ерунды, — я прозвучал на удивление уверенно. — И вообще, это же скорее ритуал, верно? Как заключение контракта.

— Ага, — легко согласилась она. — Но вам не надо притворяться, Вик, слаймы отлично читают эмоции. Отвернитесь.

— Зачем?

— Надо! Отвернитесь и считайте до десяти!

На счёте «восемь» моего плеча что-то коснулось, я прекратил счёт, обернулся… и застыл. Передо мной, уперев руки в боки, стояла девушка. Невысокая, едва достающая мне до плеча, одетая в один лишь белый кухонный фартук, который неважно скрывал очень пышную грудь. Её это, кажется, ничуть не смущало, поскольку в ответ на мой ошарашенный взгляд она выдала озорную улыбку.

Вся девушка состояла из полупрозрачного зелёного желе. Всё тело, волосы, глаза, зубы — всё, кроме фартука, фартук был настоящим. Пожалуй, это желе было чуть более плотным, чем в её изначальной форме, но всё ещё — тот же материал. Почти один в один как на картинках из японских игр, что мне демонстрировал Илюха, но гораздо, гораздо… живее.

— Эй! — Кулина шутливо ткнула зелёным пальцем мне в плечо, затем указав себе на глаза. — Мои глаза вот тут! Теперь-то целоваться будем?

Я молча протянул к ней руки, и она прильнула ко мне — такая тёплая и упругая, что я бы ни за что не почувствовал разницы с реальной девушкой, если бы закрыл глаза.

Из трёх поцелуев этот был самым приятным. Лёгким, нежным и сладким — ничего общего с ощущениями, которые я испытал внутри желатинового куба. Но когда девушка-слизь отстранилась, лёгкость быстро сменилась на тяжесть, которая резко расползлась по всему телу.