КГБ – ЦРУ: Кто сильнее? - Игорь Атаманенко

Вскоре в целях дезинформации в американских и западноевропейских печатных органах в разделах «Наука» и «Разное» появилось короткое сообщение об успешной фотосъёмке самолётом «U-2» урагана над Карибским морем.

Всеми своими гранями метеорологическая легенда прикрытия засверкала в мае 1960 года, вслед за исчезновением «U-2» над территорией СССР.

Впрочем, благодаря Киму Филби, уже в 1957 году военно-политическое руководство СССР знало, для чего создан «U-2» и чем он занимается в нашем воздушном пространстве.

Полёт в один конец

Впервые «U-2» поднялся в воздух 1 августа 1955-го, а первый полёт над СССР совершил 4 июля 1956-го. С заданием сфотографировать Москву лётчик справился, после чего облёты нашей территории ЦРУ поставило на поток.

Наши газеты сообщали о единичных пролётах американских самолётов-разведчиков над территорией СССР. Неправда! В 1956–1960-х годах «U-2», будто по расписанию, составленному в ЦРУ, летали от Баку до Мурманска и от Владивостока до Калининграда. В ходе 24 облётов американцы отсняли наши ракетные полигоны Капустин Яр, Байконур, Плесецк. Однако войскам ПВО не удавалось наказать воздушных пиратов. Ракеты бесполезно уходили в небо, ибо поражающей способностью обладали только до 18 км, после чего теряли управление из-за разрежённости воздуха. Для наших истребителей «U-2» был также недосягаем — его практический потолок на два километра выше.

…9 апреля 1960 года «U-2» безнаказанно вторгся в наше воздушное пространство и обнаружил вблизи Аральского моря строительство пусковой площадки для межконтинентальных баллистических ракет.

Когда об этом доложили президенту Эйзенхауэру, он приказал совершить контрольный облёт. Крайним сроком проведения операции назначил 1 мая, после чего полёты «U-2» над территорией СССР должны быть прекращены. На время. Ибо на 16 мая была запланирована парижская встреча Эйзенхауэра, премьер-министра Великобритании Гарольда Макмиллана, французского президента Шарля де Голля и Никиты Хрущёва. Затем должен был состояться беспрецедентный в истории взаимоотношений двух стран визит американского президента в Москву.

* * *

Согласно плану, капитан ВВС США Фрэнсис Гарри Пауэрс, взлетев 1 мая в Пешаваре (Пакистан) и преодолев 6060 км, из которых — 4670 км над территорией Советского Союза, должен был через 9 часов приземлиться в Боджё (Норвегия). ЦРУ рассчитывало получить фотоснимки объектов, связанных с технологией запуска межконтинентальных баллистических ракет.

На случай вынужденного приземления на территории СССР Пауэрс имел так называемый пакет для подкупа — неизменный атрибут всех пилотов «U-2». В нём находилось 7,5 тысячи рублей; несколько тысяч западногерманских марок, франков и лир; две пары золотых часов и два кольца; пистолет с приспособлением для бесшумного боя и (!) 250 патронов к нему; Л-пилюля — ампула с цианистым калием. Лётчикам вменялось применить её при пленении.

У Пауэрса Л-пилюлей служила игла, пропитанная ядом кураре. Её поместили в полую серебряную монету достоинством в 1 доллар. Монету он прицепил на браслет к часам, но так и не решился ею воспользоваться.

В настоящее время монета выставлена в музее КГБ в Москве.

Дипломатический конфуз

Когда 1 мая Пауэрс в назначенное время не прибыл в Норвегию, в ЦРУ заподозрили неладное. В результате анализа радиоперехватов было получено подтверждение, что подразделение войск ПВО, дислоцированное в районе Свердловска, пыталось уничтожить какой-то самолёт. Срочно было созвано совещание Совета национальной безопасности. Прозаседав всю ночь, члены Совета пришли к выводу, что самолёт сбит и пилот погиб.

3 мая представитель госдепартамента в ходе пресс-конференции озвучил обкатанную редакцию легенды прикрытия: «Самолёт „U-2“ проводивший в районе советско-турецкой границы метеорологические исследования в высоких слоях атмосферы, сбился с пути. Пилот в результате нарушения кислородного снабжения потерял сознание, и неуправляемый самолёт угодил в воздушное пространство СССР».

В заявлении особо подчёркивалось, что самолёт не принадлежит военно-воздушным силам США, а является собственностью НАСА.

…5 мая в 6.00 население СССР разбудил знакомый голос Юрия Левитана: «Внимание, внимание! Работают все радиостанции Советского Союза! Передаём заявление Первого секретаря КПСС председателя Совета министров СССР товарища Хрущёва Никиты Сергеевича!»

В привычно истеричной манере Хрущёв сообщил, что советские ракетчики сбили самолёт-шпион, и осудил «американские агрессивные круги, которые с помощью провокации пытаются сорвать парижскую встречу в верхах».

В ответ США упрямо твердили о научной цели полёта. Заявление сделала дирекция НАСА: «Один из самолётов типа „U-2“, которые, начиная с 1956 года, занимаются научными исследованиями высоких слоёв атмосферы, метеоусловий и направления ветра, пропал без вести во время полёта над территорией Турции в районе озера Ван. За минуту до исчезновения пилот успел сообщить по радио, что испытывает недостаток кислорода».

6 мая Хрущёв вновь выступил по радио. На этот раз он заявил, что «лётчик живёхонек и не рыпается». Добавил, что умолчал об этом намеренно, так как в противном случае американцы «снова сочинили бы какую-нибудь басню.»

Вслед за радиообвинениями Хрущёва в Белый дом из Кремля поступило официальное заявление, которое повергло американскую администрацию в шок: «Советское правительство на заседании Верховного Совета СССР сделало заявление, что пилот сбитого самолёта находится в Москве… Гарри Пауэрс дал исчерпывающие показания… В распоряжении советских властей имеются неопровержимые доказательства шпионского характера полёта…»

По единодушному мнению ведущих средств массовой информации США, ещё никогда в истории дипломатии американское правительство не попадало в столь обескураживающий конфуз.

…16 мая 1960 года Хрущёв прибыл в Париж, но отказался принять участие в конференции, так как Эйзенхауэр не принёс публичных извинений за пиратский полёт «U-2». Разумеется, визит американского президента в Москву был отменён.

Герой поневоле

17 августа 1960 года в Москве, в Колонном зале Дома союзов, начался судебный процесс над Пауэрсом. Американскую сторону, кроме адвоката, на нём представлял опытный репортёр Си-би-эс Сэм Джафф. Перед отъездом в СССР он, жена пилота и его отец прошли инструктаж в штаб-квартире ЦРУ. На процессе они держались вместе и слышали, как Пауэрс, покидая зал суда, тихо произнёс: «Не верь, отец, что меня сбила ракета. Меня сбил самолёт, я видел его собственными глазами». Но лишь один Джафф придал значение брошенной мимоходом фразе. Профессиональное чутьё подсказало: за этими словами кроется тайна.

Вернувшись в США, Сэм Джафф начал собственное расследование причин и обстоятельств провала шпионской миссии Пауэрса, однако смерть помешала ему довести дело до конца.

…19 августа был объявлен приговор: 10 лет лишения свободы. Но уже 10 февраля 1962-го Пауэрса и ещё двух американских шпионов обменяли в Берлине на нашего разведчика Рудольфа Абеля, находившегося в заключении в США.

По возвращении Пауэрса подвергли изнурительным допросам в ЦРУ. Нашлись руководители Управления, которые требовали возбудить против него уголовное дело за то, что он не применил ядовитую иглу и «болтал много лишнего на суде». И хотя в 1963 году ЦРУ наградило Пауэрса медалью, тем не менее наказание он всё-таки понёс: был досрочно уволен из ВВС. Позднее он устроился пилотом вертолёта в дорожную полицию. 1 мая 1977-го погиб при исполнении служебных обязанностей.

…На странное совпадение даты славы и смерти Пауэрса — 1 мая — обратил внимание репортёр «Нью-Йорк таймс» Майкл Р. Бешлос. Ко времени гибели Пауэрса он уже несколько лет вёл расследование, начатое в 1960-м Сэмом Джаффой.

В некрологе, посвящённом Гарри Пауэрсу, Бешлос написал:

«Капитан ВВС США Фрэнсис Гарри Пауэрс — человек, напрочь лишённый честолюбия и тщеславия. Он не более чем хороший пилот, по воле ЦРУ совершивший как минимум четыре Поступка:

— спровоцировал скандал планетарного масштаба;

— сорвал встречу глав стран-победительниц во Второй мировой войне;

— способствовал освобождению легендарного советского разведчика;

— упокоился на одном кладбище с президентом Джоном Ф. Кеннеди».

Некролог заканчивался вопросом в стиле парадоксов Оскара Уайльда: «Неужели для того, чтобы попасть в историю, надо упасть с высоты 20 километров?»