Любовники и лжецы. Книга 1 - Салли Боумен

– Ты хочешь сказать, что квартиру обыскивали?

– Не уверен, но думаю, Макмаллен этого ожидал, поэтому перед своим исчезновением вычистил ее с военной дотошностью. Вот только, как это всегда бывает, он кое-что упустил. Смотри.

Паскаль открыл верхний левый ящик. В нем, как верно угадала Джини, лежали кипы носков: темно-серые, черные, идеально подходящие к строгим костюмам, висевшим в шкафах, и к образу бывшего военного, каким она представляла себе Макмаллена.

Засунув руку поглубже, Паскаль вытащил из ящика какую-то черную тряпицу и протянул ее Джини, которая воззрилась на находку непонимающим взглядом. Это была перчатка. Женская перчатка под вечернее платье, длинная, до самого локтя. Она была сделана из тончайшей черной лайки.

– Ну так что же, – начала она, – женская перчатка. Скорее всего, ее забыл здесь кто-то из его подружек. Возможно, это перчатка Лиз Хоторн, которую он сентиментально оставил себе на память и… – Внезапно она умолкла, вспомнив: «Каждой из них дают длинные черные кожаные перчатки, которые должны оставаться на ней от начала и до конца. Девушке не позволено прикасаться к Хоторну, если только на ее руках нет перчаток…»

– Господи, Паскаль…

– Вот так-то. – Лицо Паскаля побледнело от возбуждения. – Но это еще не все. Это особая перчатка. Очень запоминающаяся. Посмотри на нее внимательно, понюхай…

Он поднес перчатку поближе к ее лицу. Джини поморщилась. От перчатки исходил тяжелый, маслянистый запах. Джини не была уверена, но от перчатки, кажется, еще пахло кровью. Она попятилась назад.

– До чего мерзкий запах!

– Знаю. Такой запах не забывается. И еще, если потрогать, – он провел ее рукой по мягкой коже, – чувствуешь? Она словно смазана маслом.

Джини слегка передернуло. Она обернулась через плечо. Ей было страшно находиться в этих толстых стенах, запутанных коридорах, между запертых дверей.

– Не по душе мне все это, Паскаль. Мы пробыли здесь уже дольше, чем полчаса. Пошли отсюда.

– Хорошо, согласен. Здесь все равно больше нечего делать, я проверил все. Но это, – он взглянул на перчатку и сунул ее к себе в карман, – это мы заберем с собой.

– Одну-единственную перчатку на правую руку? Зачем? С ее помощью ничего не докажешь.

– Она мне кое о чем сможет рассказать. О чем-то таком, что я пока не понимаю… Пошли.

С этими словами он крепко взял ее под руку и повел к окну, выходившему на пожарную лестницу. Джини хотела освободиться, но передумала, посмотрев вниз и увидев бурные воды поднимающегося прилива. В лицо ей ударил косой дождь, в ушах завыл ветер.

Они спустились вниз, выбрались из воды, которая теперь прибывала буквально на глазах, и наконец снова ступили на твердую и безопасную дорожку. Джини повернулась к Паскалю.

– Ну ладно, – сказала она, – объясни, о чем эта перчатка может тебе рассказать. Я хочу знать, Паскаль. Хочу знать прямо сейчас.

– Она намекает мне на кое-какие связи, которые существуют в этой истории и в которых я пока не могу разобраться. – Он посмотрел на серые воды Темзы, которые уже лизали гальку. На лице Паскаля была написана тревога, и Джини схватила его за руку.

– Дело в том, что у меня есть пара к этой перчатке, – продолжал он, нахмурившись. – Точно такая же. Тот же запах, та же ткань, те же морщинки на ладони…

– У тебя есть к ней пара?! – изумленно воззрилась на него Джини. – Откуда?

– Мне прислали ее по почте. Анонимно, – мрачно ответил Паскаль. – Вчера в Париже мне принес ее посыльный. Она была в аккуратной коробочке, обернутой в коричневую бумагу, а адрес был написан с помощью трафарета. Она еще была обвязана веревкой… Впрочем, какое это имеет значение!

– Только один маленький вопрос, – произнесла Джини, чувствуя, как у нее холодеют руки. Глядя ему в глаза, она спросила: – На посылке случайно не было сургучных печатей? Красных сургучных печатей?

Глава 11

– Черт! Черт, черт, черт! – выругалась Джини, швырнув телефонную трубку. Паскаль наблюдал за ней с другого конца ее гостиной, держа в руках присланные ей по почте наручники. Он задумчиво поигрывал ими, перебрасывая с ладони на ладонь.

– Не хотят помочь?

– Не хотят или не могут. Женщины, которая приняла посылки, уже нет на работе. У нее заболела мать, ее отпустили домой, и появится она только завтра утром. Ее зовут Сюзанна. Завтра мы сможем с ней поговорить.

– А кроме нее, никто не может нам помочь? Ведь вся информация должна быть заложена в компьютер.

– Наверняка так оно и есть. СМД – огромная фирма. Но, судя по всему, нам без этой Сюзанны не обойтись. Все отправления у них считаются конфиденциальными – просто так никто ничего не скажет. Нужно туда ехать, Паскаль, завтра же. По телефону мы точно ничего не узнаем.

– Хорошо, завтра первым делом я отправлюсь туда…

– Мы отправимся, – резко поправила его Джини. – Поедем вместе. Я тоже хочу поговорить с Сюзанной.

– Конечно, – неуверенно ответил Паскаль и отвел глаза в сторону. Джини нахмурилась. Они вернулись сюда, в Айлингтон, прямо из квартиры Макмаллена. Было уже больше трех часов, и свет за окнами постепенно начинал угасать. Одежда на Джини была все еще мокрой, но она даже не подумала переодеться. Она до сих пор чувствовала, как в крови бесится адреналин. Ей казалось: еще один телефонный звонок – и путеводная нить у них в руках. И теперь она не поняла, почему Паскаль так себя ведет. Неужели он не испытывает тех же чувств, что и она?

Судя по всему, нет. С того момента, как она показала ему наручники, в нем произошла какая-то перемена. Он словно потух, успокоился.

Она неуверенно посмотрела на него. Джини чувствовала, что он что-то скрывает от нее. Паскаль все еще стоял, держа наручники. Вся энергия, вся одержимость, которые владели им сегодня утром, теперь, казалось, покинули его. На протяжении последнего часа, пока она рассказывала ему о посылке и звонила по телефону, он оставался задумчивым и молчаливым. Теперь он хмуро смотрел на нее.

– Тебе нужно переодеться, Джини, ты промокла насквозь. И прими горячий душ. Все равно мы пока не можем сделать ничего полезного. Но это не так уж плохо. Это дает нам время как следует все обдумать и взвесить.

– Паскаль, что-то не так?

– Не так? Не так?! – Он бросил на нее странный взгляд. – Да нет же, все замечательно! Кто-то присылает тебе по почте пару наручников. По-моему, совершенно нормальная вещь… Чему тут удивляться?

– Ну и что? Тебе самому прислали перчатку. Это напрямую связано с Макмалленом. Это какой-то сигнал, подсказка. Курьер сказал мне, что было отправлено сразу четыре посылки: одна – тебе, другая – мне, еще две – за границу. Если бы нам только удалось выяснить, кто и кому отправил тс две… Неужели не понимаешь? Это же след! Нужно лишь…