Ласковый огонь - Оливия Трейси

Оскару потребовалось немало терпения, чтобы втолковать Анне абсурдность ее идеи. Он уверял тетушку в том, что у нее непременно возникнут проблемы с транспортировкой животного и дальнейшей адаптацией его в городской квартире. Но эти доводы показались ей неубедительными. Лишь когда племянник сказал Анне, что Ники не переживет разлуки со своим бойфрендом, пожилая дама понимающе закивала головой.

— Да, любовь — это святое, — мечтательно произнесла она. — Я уважаю чувства других и не стану мешать счастью Ники.

Воспользовавшись этим мгновенным просветлением тетушки, Оскар поспешно подхватил ее под руку и повел в сторону дома. Очевидно, он опасался, что, задержись они на поляне еще хоть чуть-чуть, Анхен может прийти в голову совершенно «блестящая» идея — прихватить с собой парочку влюбленных кенгуру, совершить с ними перелет через океан и заняться устройством их личной жизни уже в Европе.

Подходя к дому, они увидели, что из эвкалиптовой рощи показались явно встревоженные Кейт, Барбара и Джек с ружьем, перекинутым через плечо. Было понятно, что, не найдя Анну, они не на шутку расстроились и пришли узнать, не увенчались ли успехом поиски других следопытов.

Но, заприметив издали Анну, они радостно замахали руками и со всех ног бросились к дому. Как ни странно, впереди всех бежал Джек. Достигнув цели, он церемонно склонился перед тетушкой Оскара и поднес ее руку к губам.

— Как же я рад, что с вами все в порядке, мэм! — едва переведя дыхание, молвил он. — Ну разве можно быть такой легкомысленной?! Вы даже представить себе не можете, какие опасности таит местный лес. А что, если бы вам встретилась ядовитая змея и старый Джек не успел бы даже прийти вам на помощь?

— О, Джек, вы вовсе не старый, — проговорила Анна, кокетливо потупив глаза. — А я не легкомысленна. Скорее слишком серьезна и рассудочна, отчего часто сама страдаю. Возможно, раньше, лет эдак двадцать назад, когда я была совсем молоденькой, меня можно было обвинить в легкомыслии. Но не сейчас! У меня были вполне серьезные намерения — я хотела накормить Ники, а потом взять ее собой.

Оскар и Сильвия понимающе переглянулись и обменялись улыбками. Очередное упоминание Анны о том, что два десятилетия назад она была почти девчонкой, забавляло их. Но, похоже, Джек не увидел в этом ничего забавного.

— Вы и сейчас молоды. — Он смотрел на пожилую даму с нескрываемым восхищением. — И очень красивы, уж не сочтите мои слова за дерзость. А если вам так нравятся эти сумчатые твари, вы можете сегодня ночью выйти со мной в огород и полюбоваться на них в свое удовольствие. Иной раз здесь случается настоящее нашествие этих воришек. Главное, вовремя сделать залп из ружья в воздух, а то, дай им волю, они уничтожат весь урожай. А сейчас прошу всех к столу. Иначе мой фирменный пирог зачерствеет раньше, чем вы его отведаете.

За обедом Джек, словно невзначай, уселся рядом с Анной. Он заботливо подкладывал на тарелку тетушки Оскара самые аппетитные кусочки пирога, несмотря на ее кокетливые заявления о необходимости сохранять фигуру.

— У вас великолепная фигура, мэм, — вполне искренне уверял ее Джек. — Неужели вы хотели бы походить на этих тощих девиц, что демонстрируют одежду? Когда их показывают по телевизору, я тотчас переключаюсь на другую программу. А на вас готов смотреть целую вечность.

— Теперь я спокоен за Анхен, — тихо шепнул Оскар на ухо Сильвии. — Она под надежной охраной. Думаю, нам можно воспользоваться этим обстоятельством и сбежать отсюда. Весь день я мечтаю остаться с тобой наедине, но, похоже, сегодня все словно сговорились не давать нам этой возможности.

— Давай сделаем это немедленно, — тихо отозвалась Сильвия. — Знаешь, чего мне хотелось бы сейчас больше всего на свете? Оказаться вместе с тобой в том самом месте на берегу океана, где ты учил меня не бояться огня. Жаль только, что оно далеко отсюда…

— Тот самый пляж действительно далековато, — прошептал Оскар. — Но ведь он не единственный на свете. Я знаю место, где мы будем совсем одни. Отсюда до побережья всего сорок минут езды. И если мы отправимся туда немедленно, то успеем еще до того, как солнце склонится к закату.

24

Легкий ветер, дующий с океана, подхватил широкий подол голубого платья Сильвии, словно нарочно стремясь продемонстрировать кому-то совершенство точеных ног юной танцовщицы. Впрочем, Оскар заранее знал, что возможность любоваться ими в этот час будет лишь у него одного. Он встал перед ней на колени и припал горячими губами к гладкой коже ее живота, еще не успевшей покрыться загаром и потому особенно нежной.

Они избавились от одежды так быстро и нетерпеливо, словно не были вместе целую вечность и теперь стремились устранить это единственное препятствие, мешавшее полнее ощутить друг друга. Океан встретил обнаженные тела мужчины и женщины с привычной лаской старого друга. Вода и впрямь стала для них родной стихией, навек соединившей их сердца и души. Тонкие руки Сильвии обвились вокруг мускулистой шеи Оскара, их губы встретились и слились в долгом поцелуе, заменяющем тысячу слов.

Когда Оскар, опьяненный страстью, на руках вынес Сильвию на берег, солнце уже приближалось к полоске горизонта, где небо соединялось с океанской гладью. Красноватые блики скользили по волнам, отбрасывая нежно-розовый отблеск на тела влюбленных, распростертые на песке.

Обладание друг другом все еще казалось им невероятным чудом, посланным свыше.

— Оскар, я теперь совсем не боюсь огня, ты излечил меня от этого страха, — с трудом переведя дыхание и чуть отстраняясь от него, прошептала Сильвия. — Но ты вселил в меня новый страх.

— Что за ерунда, Сильви? — с трудом возвращаясь в реальность, промолвил Оскар.

— Это страх потерять тебя, — вполне серьезно ответила Сильвия. — Это проходит только тогда, когда ты со мной, целиком, без остатка. Ну… ты понимаешь?

— Где уж мне понять, малышка, — тихо засмеялся Оскар, покрывая поцелуями ее запрокинутую шею и прелестную упругую грудь. — Но, знаешь, этот страх я готов лечить вечно. Я все еще сам не могу поверить, что ты моя и что всего несколько дней назад я не знал тебя. Ты моя любовь и моя жена.

Голова Сильвии кружилась от прикосновения его сильных рук. Его губы были чуть солоноватыми на вкус от океанской воды. Когда напряжение и страсть влюбленного мужчины достигли предела, он перевернулся на спину и, легко приподняв над собой ее тело, соединился с ней в исступленном порыве. Потом они долго лежали в сумерках на разогретом солнцем песке и слушали мерный шум прибоя. На глазах у Сильвии выступили слезы. Впервые за долгое время она плакала от счастья.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});