Гениальный язык. Девять причин полюбить греческий - Андреа Марколонго

National. С миниальбома «The Virginia».

39

39. Мы знаем, что порой жизнь слишком коротка, а мир слишком мал (англ.).

40

40. Антиутопия (греч.).

Комментарии

1

1. Музыка еще в индоевропейском имела моментальный и визуальный смысл, вплоть до того, что ее «смотрели», как бывает нынче на исключительных, незабываемых концертах, а не ограничивались «слушанием»; каждый случай исполнения музыки был неповторим, невоспроизводим, ввиду невозможности запечатлеть его на ­каком-либо устройстве и унести с собой.

Музыка требовала ушей и глаз. Это до сих пор отражается в потрясающих индийских словах типа «junun» на урду, «чары, передающиеся в музыке и во взгляде». Так в 2015 году назвал свой музыкальный шедевр Шай бен-­Цур, а исполнил его Джонни Гринвуд и индийский оркестр «Раджастан Экспресс».

2

2. Этимология слова «варвар», βάρβαρος, имеет четкую социальную и лингвистическую коннотацию, весьма националистическую и со­временную. Я подмечаю это, пока пишу и думаю о стенах, колючей проволоке и о границах, за которыми мы по собственному желанию укрываемся. Для древнего грека варваром являлся говорящий «ба-ба» или «бар-бар». Короче, тот, кто не владел достойным греческим языком и из чьей речи ни черта нельзя было понять. И неважно, жил ли этот варвар на острове в Эгейском море. Древние греки хотя и не знали территориального и политического единства до Александра Великого, всегда были одной нацией, сплоченной настолько крепкой культурной, религиозной и социальной общностью, что могли отличать себя в лингвистическом смысле от всех прочих народов — от варваров.

3

3. Единственная уцелевшая до наших дней форма темы перфекта — страдательное причастие γραμμένος, «написанный», а также — ирония судьбы, в том числе и лингвистическая, — πεθάμενος, «упокоенный», то есть «мертвый».

4

4. В итальянских школах принято так называемое эразмово произношение, предложенное Эразмом Роттердамским в «Dialogus de recta Latini Graecique sermonis pronuntiatione» («Диалог о правильном произношении в латинском и греческом языках», Базель, 1528). Данное произношение также называется «этацизмом», в силу того, что буква η произносится как «э». Гуманист Иоганн Рейхлин придерживался иного произношения, названного рейхлиновым, или «итацизмом», так как в нем буква η произносится как «и» и преобладает звук «и». Оно основано на византийском и новогреческом произношении; принято в Греции и некоторых других странах.

5

5. Латинское «formido» — «страх», «испуг». «Formidolosus», или по-итальянски «formidabile» — одно из моих любимых слов. Это, как и другие особенные слова, поистине vox media, или же слово, утратившее свое изначальное значение и разделившееся на два правильных, но противоположных по смыслу: хороший/плохой, положительный/отрицательный. Пускай тот, кто говорит на языке или переводит, выберет по своему усмотрению нужное значение vox media: это большая ответственность, которую налагает на нас язык. Так и formidolosus может указывать на нечто ужасающее либо до ужаса прекрасное. Короче говоря, это слово бросает в дрожь. 

Точно так же латинское «fortuna», «случай», может означать как счастливую, так и злую судьбу; «tempestas», «погода/буря», относится к погоде вообще и к яростному ненастью; «monstrum», «чудо/чудовище», говорит о том, что вызывает невероятное изумление, как в хорошем, так и в плохом смысле.

В древнегреческом есть, к примеру, voces mediae ὁ αἴτιος, «являющийся причиной» ­чего-то позитивного или негативного, вплоть до обозначения «виновного»; ὁ κίνδυνος, что может быть «случайным событием», «приключением», но главным образом (для наиболее трепещущих перед будущим) «опасность»; глагол πάσχειν, «претерпевать ­что-то», может переводиться и как «наслаждаться», и как «страдать»; наконец, слово ἡ ἐλπίς, «ожидание», колеблется между «надеждой» и «тревогой», что знакомо каждому ожидающему.