Четвертая дочь императора. Оператор совковой лопаты - Сергей Калашников

Пушки — в полубашнях с противоосколочной защиты расчетов, значительным углом возвышения и гладкими стволами. Снаряды для них Гошку порадовали. Черные, как уголь, с оперением, которое он когда-то рисовал в кабинете чиновника, только на внимательный глаз показалось, что оно слегка кривовато. Выяснилось — действительно. Для придания вращения снаряду в полете, профиль хвостового оперения сделан хитро. Типа самолетного крыла. Самих стабилизирующих лопастей не четыре, а всего три.

На ощупь тела этих массивных коротких «стрел» показались скользкими. Лак, что ли?

— А из чего они сделаны? Из графита?

— Приблизительно. Одна из форм углерода, очень термостойкая. Снаряд легкий, летит быстро, поэтому траектория получается пологая. Удобно наводить, нормальная кучность на больших дальностях. Небронированные объекты разносит прекрасно, — объясняет начальник полигона. А вот против линейных кораблей — бесполезны. Только, если близкими всплесками попугать.

— А торпеды Вы здесь тоже испытываете?

— И их, родимых. Только снаружи они от обычных ничем не отличаются. — Капитан третьего ранга на пришельца непохож. И Гошку не знает. Как не знает и задач, которые перед ним стоят.

— Мне тут поручено организовать встречу джаппской эскадры. Слушок ходил, что в нее входят отличные дредноуты. А, почитай, кроме как у Вас здесь для этого мероприятия мне и вооружиться-то негде. Поэтому, пожалуйста, введите меня в курс дела настолько, чтобы применить эти новинки я смог наилучшим образом. У нас как раз тот случай, про который говорят — отступать некуда.

— Да я и не думаю ничего скрывать. Просто для Вас здесь настолько много нового, что я просто теряюсь, как бы это поточнее изложить. Давайте, все-таки вернемся к артиллерийским боеприпасам.

— Как Вам удобней.

Снова прошли к столу со снарядами. Капитан открыл шкаф.

— Вот снаряд из грязного алюминия. Их у нас немного, поскольку самого этого, в недавнем прошлом бросового материала, в стране ограниченное количество. Это просто болванка, которая раскаляется в полетеот трения о воздух и оказывает на неприятеля чисто психологическое действие. Рекомендуется на максимальных дальностях в темное время суток. Попасть ни во что, меньшее по площади, чем один квадратный километр, невозможно — оперение разрушается очень быстро, полет делается нестабильным, но летит далеко. Не со всякого марса видно цель, если поднять ствол на нужный угол.

Графитовые снаряды, уже испытанные, четырех типов, различаются по массе. Таблицы для стрельбы готовы. Самый легкий — осколочно-фугасный. Взрыватель инерционный мгновенного действия. Осколочное действие слабое из-за малой массы и размера осколков. В стальной обшивке до двенадцати миллиметров проделывает пробоины размером с ладонь, людей, находящихся внутри поражает осколками обшивки и контузит в радиусе полтора метра. Этих снарядов у нас много.

Бронебойный с толстостенным корпусом и стальным носиком побивает до сорока миллиметров брони и взрывается с замедлением. Поражающие факторы и размер ущерба — те же. Стальной конус потом еще внутри корпуса дробит оборудование. Таких снарядов по нескольку десятков каждого из трех калибров.

Бронебойный со сплошным корпусом и стальным носиком пробивает тоже до сорока миллиметров брони и конус, проникнув за преграду, может нанести некоторые повреждения. Если повезет.

И, наконец, просто болванка из углерода. Пробивает двенадцать миллиметров и способна слегка припудрить черным то, что окажется за пробитым препятствием. Вот этого добра на складах без ограничения. Сами понимаете, исследовательские работы только ведутся, замыслов много, но то, что в настоящий момент представляет практический интерес, я Вам показал. Общее свойство всех боеприпасов — огромная прицельная дальность. И хороший темп стрельбы удается выдерживать длительное время, замки на наших орудиях — последней конструкции.

— А из традиционных металлов снаряды для этих гладкостволов делать пытались?

— Были образцы, и получены обнадеживающие результаты. Сами образцы, естественно, на получение этих результатов и были израсходованы. Но с ростом массы снаряда падает скорость его вылета из ствола, зато потери от трения о воздух становятся менее значимыми…

— Простите, — Гошка смущен, что перебивает, — баллистические аспекты вопроса мне известны, просто, давайте вернемся к торпедам.

— Пожалуй. Не стану объяснять, почему, но бегут они со скоростью семьдесят пять километров в час, и, примерно за шесть с половиной минут проходят восемь километров. После остановки двигателя — самоликвидация. Очень хорошо держатся на курсе. Заглубление можно менять от полутора метров до восьми. Испытания завершены, запасы торпед изрядные. Как Вы понимаете, производство и склады по обеим темам все здесь. Подальше от чужих глаз. Кстати, пригодны для использования во всех типах наших торпедных аппаратов.

Опаньки! Таких случайностей не бывает. Чтобы залежи новейшего оружия, их носители и мощности для производства были сконцентрированы там, где в них неожиданно возникла нужда! Совершенно неожиданно. Не так прост император. Или, кто это заранее подстроил? Наверное, всеведущий чиновник по имени Го.

— С артиллерией и торпедным вооружением все понятно. А, может, еще что-нибудь новенькое в Ваших местах изобрели? — Гошка заинтригован не по детски. Тут целый научно-производственный комплекс, а когда много толстознаев собирается в одном месте, и они общаются между собой…. А с кем им еще общаться? У черта на куличиках. Посреди бескрайней глади моря.

— Есть у нас одна рогопега, сырая самоделка, конечно. Парни загорелись, я сделал вид, что не вижу, на что они время и ресурсы расходуют. Вдруг, думаю, получится. Они сначала сделали огромный стетоскоп, похожий толи на бубен, толи на барабан, опустили его в воду и наслаждались фырканьем китов, потом начали пари заключать, какого типа корабль винтами молотит. Через воду многое слышно. Потом вспомнили про стереоэффект, затем резонансы, биения, зеркальце на волоске, зайчик на матовое стекло. Одних камертонов для них пришлось целый набор у лучшего мастера выписывать. Товар штучный, дорогой. Что-то они с частотами мудрили, длины труб подбирали.

И выглядит их установка, как витрина магазина по продаже барабанов. Зато направление на пакетбот, когда туман бывает, дают верное. Без тумана-то и так видно.

Замялся начальник базы. Вроде — хотел как лучше. А оно и получилось лучше. Гидроакустика на Земле у военных в почете. Там, конечно, вовсю используются электронные датчики и усилители, но хоть что-то в этом мире возможно! Пусть не так хорошо, однако у неприятеля и этого нет.

— А что, туманы в ваших местах часто случаются.

— Нередко. Как ветер стихнет, так обязательно. С севера теплое течение, а с юга полярные воздушные массы встречаются в аккурат в этих местах. Так что после полуночи и до момента, когда солнышко начинает припекать, видимость метров полтораста почитай через два дня на третий. Ветры здесь неустойчивые — зона пассатов заканчивается ближе к тропикам градуса на три.

— Спасибо тебе за рассказ, за показ. Как бы мне с твоими акустиками потолковать. Проводишь?

— С кем, говоришь, потолковать?

— Ну, придумщики эти, с бубнами и барабанами.

В голове у Гошки уже начали созревать некие смутные планы. Когда неприятель здесь действительно появится, да если еще и встретить его удастся на входе в пролив…. А в какой пролив — сомнений нет. Изо всех урмских княжеств залежами угля может похвастаться только одно.

* * *

Прибежал посыльный, передал пакет. Ага. Флотилия джаппов направляется к проливу Хель. Пока Гошка посещал испытательный полигон, комендант водного района сдал Колену командование и попросился к нему начальником штаба. Хромой интендант тоже уже врубался в дела.

Итак, джаппы наваливаются на самое маленькое княжество, Хельмхольц. Как и предполагалось. Их уже сосчитали. Пять новейших дредноутов, пять броненосцев постарше, разных серий. Крейсеров тоже по пять каждого класса: легких небронированных, средних бронепалубных с усиленными, как и во всем этом мире, бортами и тяжелых броненосных. Все разнотипные, купленные в разных странах на протяжении полутора десятков лет. Семнадцать кораблей эскортного класса, разновозрастных и не слишком скоростных. Четыре океанских бывших пассажирских лайнера, уже сошедших с регулярных линий, но вместительных. И двадцать семь сухогрузов. Ни миноносцев, ни тральщиков. Скорее всего, из-за проблем с их обеспечением при длительном переходе без посещения портов, чтобы обеспечить скрытность.

А что у нас? Его бывший дивизион. На всех миноносцах вместо машин тройного расширения — паровые турбины. И на канонерочке. Новые торпеды с высокой скоростью и запасом хода. Надстройка лихтеровоза внешне похудела, и приобрела противопульную броню. Транспорт вместо стотридцаток вооружен двумя стовосьмидесятками. Дальнобойность — как у главного калибра броненосцев или дредноутов, но бронебойности нет. Для использования в качестве рейдера он, конечно, недостаточно быстр, но отбиваться может даже от небронированного крейсера.