Зверь выходит на охоту - Гульнара Черепашка

дрогнули.

А потом по воздуху прошла знакомая волна. Где-то послышались невнятные возгласы, вскрики. В ушах у Накато зашумело, голова налилась тяжестью. В какой-то момент ей почудилось – она оглохла.

«Имя! – голос гулко раскатился внутри головы. – Назови мое имя!»

Накато тяжело втянула воздух. В ушах звенело, и чего от нее требуют, она не понимала.

«Назови имя! – голос рявкнул настойчивее. – Назови».

Да, надо назвать имя. Чтобы было ясно, кому предназначена жертва. А что, это еще неясно? Боги и духи, сил совсем не осталось.

- Зажми ей пасть! – надсадный крик донесся издалека, точно сквозь толстую стену.

«Назови, поздно станет!»

Почти одновременно – крик снаружи и окрик изнутри. Ну да, это ей приказывают зажать рот – чтобы не позвала. Чтобы не назвала имени богини. Кому тогда зачтется ее жертва? Кто знает.

- Нефер, - шепнула Накато беззвучно, собрав остатки сил. – Великая Нефер, призываю!.. – второй раз получилось чуть громче.

И тут же на лицо ей опустилась тяжелая ладонь, накрыв нижнюю его часть целиком, придавила. Накато дернулась, но больше ей не удалось издать ни звука. Ладонь и ноздри ей закрыла наполовину, так что воздух едва просачивался в грудь. Чувствуя, как задыхается, она потянула носом сильнее. Воздух засвистел. Ладонь чуть сдвинулась, закрывая ноздри окончательно. Накато затрепыхалась. Тщетно.

- Мастер! – возглас над головой прозвучал отчетливо. – Энитан!

В голосе зазвенело отчаяние. Ладонь надавила на лицо сильнее. Клятый колдун! Эдак он ей голову расплющит. Надо было зубами хватать за руку – не успела. Сбоку раздался невнятный хрип. Рука убралась с лица – вовремя, Накато уже задыхалась. Хотела открыть рот – не сумела. Колдовство запечатало ей уста надежнее рук и кляпов. Язык онемел. Зато дышать она могла теперь беспрепятственно.

В ушах гудело, и мысли мешались и рассыпались. Рука колдуна убралась с лица, но сверху давило что-то неосязаемое.

- Как же она осмелела, - голоса вновь отодвинулись.

- Мы стали слишком беспечны. Уверовали в то, что все находится под нашим надзором.

- Но как же она осмелела, магистр…

- Дурость человеческая – то, над чем ни у кого нет власти… оставь. Надо осмотреть, что осталось.

Далекий обмен бессмысленными фразами. Голос магистра слабый и надломленный – а может, это слух подводит ее. В голове по-прежнему звенело.

Она дернулась, когда руку пронзило болью – кто-то выдернул все загнанные в тело иглы разом. И сразу же ощущение, будто приложили раскаленный металл. Накато выгнулась – точнее, попыталась выгнуться дугой. Мышцы не слушались. Раны, должно быть, прижгли, чтобы остановить кровотечение. Видеть-то она не видела, только и оставалось, что догадываться.

Затопали шаги – куда они все умчались? Она вслушалась.

Тишина. Ни звука дыхания, ни разговоров. Это что это, одну ее оставили? Она дернулась, поерзала. Тщетно. Не освободишься. Мышцы не слушались – ослабли, точно после долгой болезни. Это, должно, целители колдунов так могут. Она знала – целитель может колдовством своим сил прибавить, а может и отнять. Смотря, чего ему нужно – поставить больного на ноги или врага ослабить и обездвижить.

Неужто ж все ушли, даже охраны при ней не оставили? Магистр сказал – осмотреть, что осталось.

Не от башни ли осталось? И что получается – она исхитрилась башню колдунов по камушку раскатать? Да нет, что за глупость. Было бы это так просто – так, небось, и до нее управились бы. Мало ли тех, кому надо!

Вслушалась. Тихо, слишком тихо! Тревога вновь принялась царапаться изнутри, точно мелкий грызун, притаившийся за пазухой.

А еще изнутри пробивалась мелкая дрожь. Холод, слабость, страх неизвестности? Должно быть, все вместе.

Тишина. Слишком тихо! Вязкое, муторное ожидание. Ведь когда-нибудь тишина закончится. Совсем скоро она закончится. И что придет на смену ей?

А ей нечем встретить то, что придет. Неосязаемые оковы не позволяют шевельнуть и пальцем. Как тихо, боги и духи!

Накато не поняла, когда все переменилось. Только что она лежала на твердом камне, не в силах двинуться, онемевшая и ослепшая, и вот уж сидит на краю каменного стола или алтаря, протирая глаза. Ждать, когда она придет в себя, никто не собирался: Адвар, невесть откуда взявшаяся, настырно трясла ее за плечи. Потом влепила затрещину. И тут же – еще одну.

- Кто?! – она встряхнула Накато особенно сильно. – Кого ты призвала, кто это?!

- Нефер, выдохнула та, потрясенная.

Она не в силах была врать или отмалчиваться. А еще она была слишком ошарашена – потому что сбоку, в нескольких шагах от нее, стоял, глядя на нее пристально, хозяин. Ее давно сгинувший хозяин, колдун, оставивший ей на память о себе печать. Ту самую печать, которую срезали два года назад, оставив незаживающую рану.

Знакомый пристальный, пронизывающий взгляд. Амади – без всяких сомнений! Как есть, во плоти – это не обман зрения! Откуда он взялся?!

Глава 15. По воле Нефер

- Ты слышала, - резко каркнул Амади – голос его показался Накато странно хриплым.

Адвар отшатнулась от Накато, испуганно уставилась на него. Он кивнул. Вид у него был мрачный. Накато непонимающе моргала.

- Нефер не приемлет кровавых жертв, - голос Адвар дрожал. – Но ведь, - она запнулась, смолкла в замешательстве.

- Она не приемлет, - отозвался колдун. – Ей нужны жертвы более подобающие ее ветреной вольной натуре. Нефер любит украшения и деньги, она ценит прекрасное. Мне нечего ей дать. Ей, - он кивнул на застывшую Накато, - тоже.

Та таращилась на него, не в силах осознать: колдун, ее хозяин, жив и вот сейчас находится здесь, в нескольких шагах от нее, во плоти.

Он ведь сгинул бесследно! Почти два года назад. Ее хозяин тогда исчез из мира живых, оказался заточен там, куда нет хода и вездесущим духам. Да, она пыталась его вызволить – но безрезультатно. И вот теперь, когда ей оказалось совершенно не до него, он возник из ниоткуда. Появился, чтобы освободить ее!

Адвар сдавленно выругалась, и это прервало несвязные размышления Накато.

Женщина ухватила нож, намотала на кулак левой руки волосы и несколькими рваными движениями отрезала их под самый корень. Швырнула себе под ноги.

- Божественная Нефер, - выдохнула хрипло. – Это все, что у меня есть…

Накато недоуменно таращилась. Комок волос, выкрашенных черным отваром, медленно таял – точно это были не волосы, а снег, задержавшийся весной в тенистой лощинке.

- Приняла, - Амади