Зверь выходит на охоту - Гульнара Черепашка

детей своего сына.

Что с него взять? Мальчишка, несмышленым малышом отобранный у матери. Не знающий ни матери, ни отца. Воспитанный такими же, как он сам. Для него все дети – на одно лицо. Он не понимает, что мать всегда узнает свое дитя. Не только из нескольких десятков – из сотен и тысяч других детей. Он не знает, что за сила связывает мать с ее младенцем.

Но это и неважно. Для нее главное – она увидит сына. Пусть и в последний раз, на прощание. И не сумеет узнать его годы спустя, если встретит. Сейчас-то она точно его узнает!

Когда добрались до нужного крыла, пришлось шагать вверх. Детей держат на самом верху башни, - пояснил ей провожатый. Так издавна повелось, так удобнее.

*** ***

Полтора десятка младенцев ползало по обширному помещению, застеленному тонким ковром. Двое учеников сидели с книгами в разных концах этого помещения.

Пустота и бесприютность поразили Накато. Малыши ползали сами по себе, никому не было до них дела. Даже сверху, почти из-под потолка, ковер выглядел до крайности тонким, местами – протертым едва не насквозь. Одежды на детях не было.

Они что, днями напролет так ползают?! Ее поневоле передернуло.

Послушник привел ее в узкую галерею, опоясывающую помещение с детьми. По стене на всем протяжении шел ряд небольших отверстий, черезкоторые и можно было наблюдать сверху. По словам провожатого, малыши жили здесь постоянно. Здесь бодрствовали, здесь же и спали на полу.

Накато вглядывалась сверху в ползающих крох, пытаясь отыскать взглядом своего сына. Не получалось, как ни напрягала зрение.

- Его здесь нет, - заявила она наконец. – Моего сына здесь нет!

Мальчишка на это только фыркнул.

- Смотри лучше! – заявил он. – Я говорил – младенцы нынче, как на подбор – черные! Поди-ка найди среди них нужного, - у него вырвался смешок.

Глядел на нее насмешливо, даже глумливо. И в то же время – глаза застилала странная пелена равнодушия. Накато отвернулась, снова вгляделась в ползающих малышей. Вот трое в углу – ее сына среди них нет. Вот один тянется ручонкой к книге одного из учеников, что якобы присматривают за детьми – нет, не то! Слишком худой, и шея длинная. Один завалился на спинку прямо посреди помещения и жалобно хнычет – не то. Она переводила взгляд с одного на другого.

- Моего сына среди них нет, - повторила наконец, обернулась к послушнику.

Сгребла одной рукой за шиворот, подтянула к себе.

- Это все – чужие дети! Где мой ребенок?! И не вздумай снова ляпнуть, будто я не в силах признать своего малыша. Я узнаю его из тысяч!

- Ладно, ладно! – затараторил мальчишка.

На лице проступил страх. Он косился на сверток, который она небрежно прижала локтем. А у Накато в груди разливался холод – неужто малыш ее умер, а она даже не знает?! И не почувствовала ничего. Она ищет его, чтобы взглянуть напоследок – а его нет среди живых!

- Быть может, твой сын – это младенец, которого держат отдельно ото всех? Его мастер Эну принес в башню.

- Эну?! – выдохнула Накато. – То-то я видела его возле башни! Веди немедленно!

- Ладно, ладно! – затараторил послушник, силясь отодвинуться.

Накато опомнилась, выпустила его одежду из пальцев. Он, поминутно оглядываясь, заторопился по галерее. Она, перехватив удобнее сверток, последовала за ним.

- Почему его держат отдельно? – окликнула она мальчишку.

- Почему? – тот обернулся, чуть замедлил шаг. – Я не знаю. Так решили старшие мастера. Возможно, их мастер Эну попросил. Меня это не касается.

Отдельно от прочих детей. Значит, ее сын – особенный! Неужели это Эну сам отобрал у нее ребенка?! Зачем? Хотел забрать сына своего бывшего хозяина? Или малыш и правда унаследовал настолько удивительный дар? Этого она, скорее всего, не узнает. Знать могут старшие мастера в башне – но кто она такая, чтобы требовать у них ответов на вопросы? Им не составит труда ее прихлопнуть, как надоедливого москита. Юный послушник сам ничего не знает. Не младенца ведь спрашивать? Уж он-то точно ничего ей сказать не сумеет!

Она по привычке запоминала дорогу, хотя и понимала – это бессмысленно. Если она выберется из этой башни – ей не суждено будет сюда вернуться.

Она сможет утешать себя тем, что ее сын станет великим колдуном. Одним из сильнейших. Может, сделается приближенным одного из могущественных правителей. Или даже правителем! Или одним из старших мастеров башни. Но это – нескоро, это – спустя лет двадцать-тридцать.

- Пришли! – голос послушника заставил ее встряхнуться.

Она недоуменно огляделась. Все тот же узкий проход – провожатый еще раньше объяснил ей, что такие переходы идут вдоль всех общих коридоров, в толще стен, вокруг помещений. Эдакая сеть тайных дорожек внутри башни. И вот – они посреди одной из этих тайных дорожек. Даже отверстий в стене, чтобы поглядеть, нет.

- Я сейчас зайду один, - проговорил мальчишка. – Возможно, там никого и нет – я слышал, этого ребенка иногда оставляют одного. Тебе придется подождать.

Одного. Ее малыша оставляют одного – беспомощного и крохотного! Она сумела лишь кивнуть. Он нырнул в открывшийся выход, и она осталась одна.

Перехватила крепче сверток. Должно, усыпить человека на расстоянии может лишь колдун, читающий души. А в башне таких нынче нет – Эну уехал. Не иначе, это он и забрал у нее сына тогда, в лесу. Тогда получается, что он шел за Адвар, которая преследовала ее, Накато? Что за редкий дар получил ее малыш? Быть может, тоже – умение читать души.

А ведь тогда, в доме Изубы, Эну ни в чем ее не заподозрил. Не заподозрил, что она, Накато – заслана своим хозяином. Странно это.

Накато переминалась с ноги на ногу. Вопросов куда больше, чем ответов. И становилось их все больше и больше. И мгновения, как назло, тянулись медленно-медленно.

- Идем! – окликнул вернувшийся послушник. – Он сейчас один, я заглядывал.

Накато заторопилась следом. Сердце заколотилось. Сейчас она увидит своего малыша! Впервые за долгие декады. Сможет взять его на руки, обнять.

Да помилуют ее боги и духи, это стоило ее мытарств в башне! Пускай это и станет последней встречей.

*** ***

Комната была куда как меньше, чем помещение, в котором ползали остальные дети. Ее тоже выстилал тонкий потертый ковер. Однако в углу лежали несколько толстых покрывал