Генерал-адмирал - Роман Злотников

Николай повернул голову и несколько мгновений напряженно всматривался в новобрачную и стоявшую рядом ее младшую сестру, затем резко развернулся и двинулся в противоположную сторону. А я тихонько выдохнул. Что ж, я сделал все, что мог. Если и это его не остановит… будем жить с тем, что получится.

А уже двадцатого июня я снова вышел в море. И это означало, что моя авантюра началась. Канареев, который две недели назад подал в отставку, уже шесть дней как убыл поездом в Одессу в сопровождении двух своих помощников, владеющих португальским и голландским языками, а также отряда охотников, набранных из числа казаков, в составе сорока человек. Теперь настала очередь трогаться в путь и мне.

Когда проходили траверз Гогланда, я достал из кармана серебряный рубль и, широко размахнувшись, швырнул его в море. Прими дар, царь морской, и не оставь меня удачей. Она мне очень понадобится…

Часть вторая

ТРАНСВААЛЬСКАЯ ЗЕМЛЯ

Глава 1

— Ну здравствуй, Викентий Зиновьевич, здравствуй, — поприветствовал я Канареева, встречавшего меня на пирсе, у которого был пришвартован «Владимир Мономах». — Эк черный какой! — И я обнял его.

— Здравия желаю, ваше императорское высочество, — дипломатично склонился передо мной бывший штабс-ротмистр.

Ну еще бы, здесь, на пирсе, кроме меня и Канареева, торчала еще туча народу. В мою свиту входили капитан Тыртов и еще несколько человек, среди которых нашлось место и лейтенанту Бурову, и капитану присоединившегося к нам в Средиземном море броненосного крейсера «Генерал-адмирал», каковой именовался крейсером только в официальном приказе, а для всех вокруг оставался броненосным фрегатом. Напротив же нас стояли семеро встречающих, в том числе капитан порта, алькайд Лоренсу-Маркеша и еще какие-то официальные лица. Губернатора Португальской Восточной Африки не было — он находился в столице этой территории, островном городе Мозамбик. Да и слава богу, поскольку вследствие этого существовал шанс, что мне удастся задержаться в порту не более чем на пару дней. Один обед у алькайда — и можно двигаться в путь. Впрочем, надеюсь, Канареев доложит мне весь расклад: кто, где, сколько стоит, с кем установить более близкие отношения, а на кого наплевать. Недаром он сидит здесь уже два месяца — должен был все разузнать…

Столь большая фора, образовавшаяся у бывшего штабс-ротмистра, имела свое объяснение.

Выйдя из Кронштадта, мы довольно быстро дошлепали до Штеттина, где я посетил верфи «Вулкан» и решил сразу две проблемы. Вернее, заметно продвинулся в их решении. Во-первых, провел предварительные переговоры о заказе через пару лет нескольких грузовых пароходов, предназначенных для снабжения моих владений в Трансваале (а если получится, то и вообще всего Трансвааля). И во-вторых, договорился о стажировке на этих верфях наших инженеров и мастеров. После чего мы двинулись в Копенгаген, где я застрял на пять дней в связи с протокольными и, так сказать, семейными мероприятиями. Как-никак моя невестка и государыня была из датского королевского дома и к русской императорской фамилии здесь относились очень тепло. Так что отвертеться было никак невозможно. Следующая задержка была в Амстердаме, но там я уже застрял по своей воле — решил заранее начать готовиться к Англо-бурской войне, и потому мне нужны были развитые контакты как в высшем руководстве Нидерландов, так и с его промышленниками и предпринимателями, а также возможность быстро набрать и переправить в Трансвааль добровольцев. Буры — потомки голландских колонистов, и я надеялся сыграть на родственных чувствах. И вообще я, опасаясь обострения отношений с Англией, в настоящий момент и так весьма дерьмовых, решил не особенно накачивать мои будущие владения в Трансваале русскими, а максимально использовать другие нации, в первую очередь голландцев. Шансы на все это были. Несмотря на то что Голландия уже почти сто лет, со времен Наполеоновских войн, послушно следовала в кильватере Великобритании, здесь еще помнили и Навигационный акт, и четыре англо-голландские войны. И если в высших эшелонах власти эти настроения были изрядно притушены, то среди низов, судя по тому, что мне докладывали лейтенант Буров и приплывший со мной один из помощников Канареева, которому и предстояло осесть в Амстердаме и заняться как налаживанием связей в промышленных кругах, так и открытием в недалеком будущем конторы по найму для работы в Трансваале, эти настроения были еще довольно сильны. Ну и слава богу. Кроме того, в Амстердаме я изрядно облегчил свой кошелек, купив несколько букинистических изданий Библии на староголландском. Буры славились как религиозные фанатики, так что найду кому их подарить. Ну и еще кое-чего по мелочи — свежие книги, женские мелочи, исполненные в традиционных голландских традициях, сувениры и прочее.

Следующая недельная остановка была в Брюгге, из которого я на поезде добрался до Брюсселя, где был принят самим королем Леопольдом II и вручил ему украшенный золотом и драгоценными камнями арифмометр. Подарочек-то был в тему. Данный венценосный властитель имел среди высшего света Европы не очень хорошую репутацию. Его сват, император Австро-Венгрии Франц Иосиф I, даже называл его «коронованным маклером». А за что? Человек не соизволил почивать на том, что получил при рождении, и создал личный бизнес в Африке, причем жутко прибыльный. А заработанное там состояние не промотал, не пропил, но вложил в свою страну. Бельгийцы его, кстати, в покинутом мною будущем именовали Леопольд-строитель — уж больно много он в стране построил на заработанные в Африке деньги. Так что дядька был интересный, он меня привлекал еще до переноса сюда. Но сейчас я не столько удовлетворял свой интерес, сколько в очередной раз устанавливал нужные контакты. Дело в том, что бельгийцы были признанными лидерами в Европе по строительству железных дорог и всего, что с этим связано. А мне вскоре должна была понадобиться железная дорога в Африке. Впрочем, и в России тоже…

Еще одна неделя была потеряна в Лондоне. Хотя как сказать. Приема у королевы Виктории я не удостоился. Не по чину, видать. А вот верфи фирм «Виккерс» и «Армстронг» посетил. И изрядно пофотографировался там и с управляющими, и с инженерами, и с мастерами, и даже с простыми рабочими. А через два дня посыльный передал на верфи пачку снимков с личной подписью великого князя. Вот только всем им было невдомек, что моя высокомерная физиономия вкупе с физиономией того, с кем я фотографировался, занимавшая девять десятых отпечатка, была вырезана из кадра, на котором наши физиономии занимали в лучшем случае одну четверть. А на некоторых и вообще одну десятую. Все остальное пространство изначально было отведено стапелям, цехам и так далее. Кроме того, я приобрел дюжину ружей знаменитых английских фирм «Перде» и «Холланд & Холланд». Тоже для подарков.

Далее мы совершили «дружеские» заходы в Портсмут, Плимут, а затем и в Гибралтар, где мои пятеро «фотографов» наснимали в общей сложности четыреста кадров. На всякий случай… Впрочем, все эти визиты были не более чем трехдневными, ибо отношение к нам в Англии было довольно прохладным. В настоящее время русских здесь не любили. Правда, пока пассивно. Но и активная нелюбовь, похоже, была не за горами. На стандартную неделю я задержался только в Лиссабоне, где удостоился аудиенции у короля Португалии Луишу I. Я передал ему привет от его родственника, короля Бельгии Леопольда II, и подарил очередной позолоченный и украшенный драгоценностями арифмометр. Мы довольно мило пообщались, перемыли косточки его родственнице по Саксен-Кобург-Готской династии, престарелой королеве Виктории, и расстались вполне довольные друг другом. Кроме того, я получил от него грознейшую бумаженцию на имя губернатора Португальской Восточной Африки с указанием разбиться в лепешку, но удоволить великого князя Российской империи и родного брата русского императора во всем, чего он только ни пожелает. И не так уж она была мне нужна, но пусть будет. Может, где вместо взятки прокатит…

А потом была Греция, где к нам и присоединился «Генерал-адмирал», дальше уже стало полегче. Мы потеряли время только в Порт-Саиде, где англичане промурыжили нас три дня, да еще и попытались попугать новейшим броненосцем «Агамемнон» (дура оказалась здоровая, но жутко уродливая. Представьте себе паровой броненосец с двумя башнями, расположенными не на носу и корме, а в центре корпуса, и с полным парусным вооружением. Мы ушли от «Агамемнона» в Суэцком канале, поскольку управляемость у него на малом ходу оказалась хуже некуда). Ну и на угольных погрузках в Бербере и Могадишо. Так вот и вышло, что Канареев хоть и выехал из Питера всего на шесть дней раньше и добирался «на перекладных», прибыл в Лоренсу-Маркиш за два месяца до меня.