Холоднее войны - Чарльз Камминг

– Что ты пытаешься мне сказать? – спросила Рэйчел. – Что мой отец был предателем?

На этот вопрос у Тома всегда имелся твердый ответ. Нет. Он просто не мог поверить, что Пол Уоллингер мог быть еще одним Кимом Филби или Джорджем Блейком; что глава анкарского отделения МИ-6 работал в тандеме с Шандор и Службой внешней разведки. Когда Рэйчел сказала это, он увидел всю глубину ее дочерней любви и холодящий сердце страх, что его склонность к супружеским изменам переросла в конце концов в измену родине. Ему сразу же захотелось утешить, успокоить ее; он не мог выносить ее страдания, она не должна была терзать себя такими ужасными сомнениями. Амелия была убеждена, что утечка происходит со стороны американцев, от Клекнера. И сейчас, на время, им требовалось срочно поверить, что кротом был Абакус.

– Я уверен, что это не так. Я просто не знаю ничего об этой женщине. Что о ней правда, а что нет.

– А теперь, когда ей закрыли рот, вы ничего и не узнаете?

– Может быть. – Том поднял бокал и посмотрел мимо Рэйчел, туда, где пересекались и отражались в воде огни Босфорского моста. Он чувствовал, что сказать ему больше нечего. За два столика от них маленькая девочка в прелестном белом платьице смотрела кино на DVD-плеере, пока вся семья ужинала.

– Папа говорил о тебе, – неожиданно сказала Рэйчел. – Я вспомнила, пока ты был в отъезде. Два года назад было что-то такое в газетах. Что-то о пытках. – Том поднял голову. Рэйчел, конечно, имела в виду Гарани и Чейтера. – Выдача преступника? Ты был в этом замешан? Это ты – «свидетель Х»?

Том вспомнил, что точно такой же разговор был у них с Эльзой, тогда, в Уилтшире. И он всем своим существом надеялся, что Рэйчел проявит такое же понимание и доверие.

– Отец говорил, что ты – один из самых достойных людей, которых он знает. Он был поражен тем, что случилось, тем, как с тобой обошлись. И не мог понять, почему ты не подал в отставку.

Отчего-то Том не слишком поверил этой убежденности в ее голосе.

– Он так сказал?

Рэйчел кивнула.

– Я не подал в отставку потому, что не чувствовал за собой никакой вины и не считал, что поступил неправильно. Я не подал в отставку потому, что мне все равно нравилась моя работа. Я полагал, что еще смогу принести пользу. – Рэйчел смотрела на него с некоторым сожалением, как будто он был безнадежно сентиментален и наивен. – И, кроме того, чем еще я могу заниматься? Мне сорок четыре. Это все, что я умею делать.

– Нет, не все, – быстро возразила она. – Это то, что ты вбил себе в голову, потому что альтернатива внушает тебе неодолимый страх.

– Господи. Ненавижу это умное молодое поколение. Когда вы успели обрести такую житейскую мудрость?

– Я не так уж и молода, Том.

Подошел официант и предложил им кофе. В один голос они отказались. Рэйчел бросила на Тома озорной взгляд. Видимо, в головах у обоих возникла одна и та же мысль.

– Может, попросим счет? – предложил Том, не сводя с нее глаз.

– Отличная идея.

Глава 35

Память о той ночи, о ее спокойствии и в то же время напряженности не отпускала Тома еще много дней. Он мотался между Анкарой и Стамбулом, прочесывал файл за файлом, вычитывал доклад за докладом об Уоллингере и Абакусе, но перед его внутренним взором стояли совсем другие видения, такие яркие, что кружилась голова: Рэйчел, их расставание, такое же невыносимое, как болезненное разочарование, сопровождавшее бесконечный набор улик, разгадок, хоть каких-нибудь ниточек…

Она улетела в Лондон на следующий день. Том, заваленный бумагами и занятый встречами, чувствовал себя как пассажир автобуса, застрявшего в пробке, – причем водитель ни в какую не соглашался позволить ему выйти между остановками. Он мог бы прекрасно анализировать доклады наружки и расшифровки разговоров в кабинете на Воксхолл-Кросс. Однако Амелия заставляла его оставаться в Стамбуле, куда он приехал с одним чемоданом одежды, и буквально выживать на скудной диете из имейлов и СМС от Рэйчел, которые становились все более и более редкими.

И несмотря на все это, Том работал эффективно и с большой отдачей. Читая частную электронную переписку Райана Клекнера, слушая его телефонные разговоры, наблюдая за ним на записях с видеокамер, он составил практически полную картину повседневной жизни Абакуса. Он быстро установил, что в Стамбуле было не меньше пяти женщин, с которыми симпатичный американец одновременно имел сексуальные отношения. С особым вниманием он перечитал переписку Клекнера с Рэйчел, которая завязалась после той самой вечеринки в баре Bleu в честь дня его рождения. Он искал намеки на взаимную симпатию, какие-то особые словечки, особый тон. Вторгаться в частную жизнь Рэйчел, хотя бы и не по личной инициативе, а потому, что этого требовала крайне сложная и важная операция, было неприятно. Том чувствовал, что ступает на скользкую территорию неэтичного поведения, которое в конце концов повлечет за собой тяжелые последствия. Однако самец-соперник в нем ликовал, потому что, если Клекнер и возымел к Рэйчел какое-то влечение на похоронах, оно, судя по всему, уже прошло. Поэтому Том с радостью отложил информацию о Рэйчел в сторону – шпионить за ней больше не было никакой нужды.

Просматривая список друзей Клекнера в «Фейсбуке», Том наконец-то наткнулся на совпадение. Эбру Эльдем, журналистка двадцати девяти лет из Cumhuriyet, попавшая в прошлом месяце за решетку за «террористическую деятельность», оказывается, знала Клекнера более чем близко. К тому же она являлась источником Джима Чейтера – хотя и сама об этом не подозревала, – снабжая его сплетнями и слухами с вечеринок не слишком высокого пошиба и различных конференций. Чейтер здорово разозлился, когда турецкое правительство решило «закрыть» Эльдем, и даже жаловался на это Уоллингеру. Том позвонил Эльзе, которая на тот момент находилась в Милане, и попросил ее взломать аккаунт Эльдем на «Фейсбуке» и найти любые доказательства ее отношений с Клекнером. Через два часа Эльза прислала несколько страниц распечаток их переписки, из которой было очевидно, что эти двое были любовниками.

Из комнаты для переговоров в Стамбуле Том немедленно позвонил Амелии в Лондон. Она была у себя в кабинете.

– Ты знала, что Абакус имел связь с одним из источников Джима Чейтера?

– Знала.

Том словно рухнул с небес на землю. Амелия не проявила к нарытым им сведениям никакого интереса.

– И тебе это ни о чем не говорит?

В запечатанной намертво комнате для переговоров было, как всегда, невероятно холодно, а Том, как обычно, забыл прихватить свитер.

– А должно?

Он явно застал Амелию не в лучшем настроении – она была холодной и отстраненной. Во время их последней встрече в Стамбуле, наоборот, она вела себя с Томом не как босс, а как друг, веселилась, рассказала забавную историю о том, как столкнулась с большим чиновником из Уайтхолла в супермаркете Waitrose («И вот он заглянул в мою корзинку с жалким набором одинокой старой девы – бутылка джина, мороженое…»). Но сегодня она вернулась в свое обычное состояние – отрывистые реплики, дело, и только дело, дело прежде всего. Она ждала от Тома результатов. Несущественная связь Абакуса с сидящей в тюрьме турецкой журналисткой результатом не являлась. Это и ждет его в будущем, понял Том. Если его назначат главой отделения в Анкаре, их дружба неизбежно пострадает. Амелия ни на секунду не забудет о своем положении старшего по званию и должности, не даст забыть Тому о его месте в системе.

– Если он знал, что Эльдем сливает информацию Чейтеру, что она собирает материал на Эрдогана… И если ее планы не совпадали с его ценностями…

В трубке раздался неопределенный звук. Амелия или фыркнула, или нетерпеливо вздохнула – в любом случае он уловил ее раздражение. Разговор шел не в том направлении. Снова теории. Снова гипотезы. «А что, если…» Догадки ее не интересовали. Видимо, подумал Том, она узнала о его отношениях с Рэйчел и поняла, насколько это влияет на его способность мыслить ясно. Но Амелия вдруг сказала нечто совсем неожиданное:

– У нас есть новости с Хиоса.

– От Адама?

– Да. Он все же очень умный. Нашел-таки нужную камеру, направленную прямо на столик. Мы определили личность человека, который был с Полом и Сесилией. Того самого бородатого мужчину.

– И кто же оказался?

– Похоже, это офицер Службы внешней разведки. Минасян. Александр Минасян.

Глава 36

В комнате внезапно стало так же жарко, как на раскаленной улице за окном. Том разговаривал с Амелией по громкой связи, но сейчас он взял телефонную трубку и прижал ее к уху.

– Пол был в ресторане с камерой наблюдения, на виду у всех, с офицером Службы внешней разведки?

– Да.

– И с Сесилией Шандор, своей любовницей?

– Да.

– Господи.

Том потянулся за сигаретами, но вспомнил, что курить на территории консульства запрещено. Он покрутил в пальцах зажигалку, подаренную Амелией, потом принялся нервно постукивать ею по столу. Что думать об этой сенсации, практически откровении, он не знал. Это доказывало все – и в то же время не доказывало ничего.