Все мы только гости - Евгения Горская

– Антонина Ивановна, не томите.

– Одинокой мамаше кто-то начинает переводить деньги. Не помногу, но и не совсем мало. Во всяком случае, эта мамаша имеет возможность до сих пор не работать. В роскоши не купается, но и не бедствует. Николай, ты как думаешь, кто больше всего подходит на роль отправителя денег?

– Глупости! Овсянников Ковша не убивал. Я это знаю точно, Тоня.

– Ну так по его указке могли убить. Не знаешь, что ли, как это делается.

– Я-то как раз знаю. И потому еще раз тебе говорю, Овсянников здесь ни при чем. Я сам проверил каждого из его людей. Каждого!

– Деньги приходят по почте? – уточнила Лина.

– Сначала приходили по почте, – кивнула Антонина Ивановна. – А потом мамаше кто-то прислал банковскую карточку, и теперь она получает свое пособие, как и все трудящиеся, на счет.

– Так, может, труп был вовсе не Ковшова? – предположила Лина. – Я читала, что утопленника трудно опознать.

– Не болтай ерунды, – разозлился Николай Иванович. – И ты тоже, Тоня. Вы что, милицию совсем за дураков держите? Труп был Ковша, и Серега Овсянников его не убивал.

– А почему Таня не хочет, чтобы убийство раскрыли? – не поняла Лина. – Из-за денег?

– И из-за денег тоже. Она двоюродного племянника любит и хочет, чтобы мальчик рос в достатке. Но, я думаю, дело не только в этом. Ее двоюродный братец был настоящей сволочью, на беременной девушке жениться не собирался, хоть будущая мамочка на это рассчитывала. И если бы он остался жив, едва ли стал бы ей помогать растить сына. А есть человек, который помогает, и девушке Тане просто его жалко. Но и это не все – она, как и каждый местный житель, понимает, что если бы тогда к власти пришел ее братец, у нас была бы вторая Кущевская.

– Ну это вы преувеличиваете, – возразила Лина. – Кущевская от Москвы далеко, а вы близко. Москва у себя под боком такого безобразия не потерпела бы.

– Кущевская тоже не слишком далеко при нынешних-то средствах связи, – заметил Николай Иванович. – Дело не в расстоянии, дело в людях. Кому-то в Москве была нужна Кущевская, вот и все.

– Ну, как бы там ни было, – сказала Антонина Ивановна. – Я, в отличие от Тани, считаю, что за любое убийство надо отвечать по закону. За любое.

Николай Иванович промолчал. Теперь он знал, что Полина, в отличие от своей подруги, считала совсем иначе.

Через два часа стало ясно, что белого «Фольксвагена» в городе нет. Существовал вариант, что машину спрятали в каком-нибудь гараже или за высоким забором, но Сергей Михайлович склонялся к тому, что джип из города выехал. Номер и марка машины были переданы постам ГАИ за городом, но Сергей на них рассчитывал слабо: дорог, хоть и не очень хороших, много, а постов ГАИ мало. На «Фольксвагене» и осенью по нашему бездорожью проедешь, а летом и подавно.

Сергей Михайлович в который раз мысленно попросил Бога, чтобы за рулем машины, куда села Тамара, оказался все-таки не Филин, или как его там, и в который раз почувствовал уверенность, что она села именно к Филину.

Сам Сергей на месте Филина машину спрятал бы в лесу, не стал бы рисковать, ведь понятно, что на первом же посту остановят. Киллер наверняка не глупее его. Сергей постарался сосредоточиться на карте, которую все время тупо рассматривал на экране ноутбука. Карта была генштабовская, очень подробная, Сергей достал ее с большим трудом и очень этому радовался. Только ему в голову не приходило, что придется ее использовать по прямому назначению.

Мест, где можно надежно укрыть машину, в здешних лесах достаточно. И все-таки удобнее это сделать по другую сторону железной дороги: проще забирать, не придется опять ехать через город.

Сергей Михайлович отъехал на кресле от стола, достал мобильный, набрал Влада и уже через пятнадцать минут ждал на переезде, уставившись в окно джипа, когда пройдет бесконечный товарный поезд.

Впервые он убежал на железную дорогу, когда ему было пять лет. Тогда он как завороженный смотрел на проходящие поезда, пока мама его не разыскала и не отволокла домой за ухо. Сейчас он вспомнил тот случай так ясно, как будто это произошло вчера, а не сто лет назад. Потом мама долго ругалась, а он ей обещал, что близко не подойдет к рельсам. Подходил, конечно.

Сначала он очень хотел стать машинистом, потом собирался поступать в железнодорожный институт. Не потому, что к тому времени он бредил железной дорогой, просто поступить туда казалось проще, чем в какой-то другой вуз. Полина Васильевна его отговорила. Доказывала, что у него явная склонность к математике и технике, и цели себе нужно ставить высокие, а трудностей не бояться. Она оказалась права, экзамены в один из лучших вузов страны он сдал блестяще. Впрочем, когда ему пришло время поступать в институт, желающих получить техническое образование почти не было.

– Куда? – покосился на Сергея Влад. Поезд наконец-то прогрохотал, шлагбаум пополз вверх.

– Давай до развилки, все равно раньше свернуть некуда.

Слева тянулись заливные луга, справа – заросшее травой поле. В последние годы поле зарастало травой все больше, Сергей уже не помнил, когда в последний раз здесь колосилась пшеница. Или не пшеница, а что-то другое? Сейчас по полю вяло передвигались несколько коров. Скотину отдельные фермеры еще держали, а вот земледелием уже давно никто заниматься не хотел. Невыгодно.

– Останови-ка. – Сергей заметил сидевшую в траве парочку. На девушке был венок из ромашек, он с детства не видел венков на девушках.

– Ребята. – Сергей вышел из машины, сильно хлопнув дверью, и поморщился – обычно он бережно относился к технике. – Вы здесь белый «Фольксваген» не видели? Джип.

– Был белый джип, – кивнул парень и обнял свою подругу, как будто та нуждалась в защите от Сергея. Вблизи было видно, что ребята совсем молоденькие, школьники, не иначе.

– Они здесь стояли, – показала вперед рукой его подружка. – Сначала девушка из машины вышла, потом опять залезла. Они постояли и уехали.

– Брюнетка? С черными волосами? – Сергей пожалел, что у него нет фотографии Тамары.

– Угу. Красивая такая. – На носу девушки явно выступали веснушки, и это придавало ей умилительный вид.

– А поехали куда, не видели?

Девушка покачала головой, а парень задумался, потом уверенно сказал:

– Направо. На Осипово.

– Давно это было?

Теперь плечами пожали оба. Для них не существовало времени, это у Сергея Михайловича времени было в обрез.

Машина тронулась, а парочка почему-то долго смотрела ей вслед.

– Да бизнес у меня, бизнес, – засмеялся Филин, покосившись на Тамару. – Что ты в визитку уставилась?

– Зачем тебе нужен Сергей?

– Сказал же, поговорить надо.

– О чем?

– О деле.

– Володя, уезжай, – жалобно проскулила Тамара.

– Зо… Томочка, я сам решаю, что мне делать. – Он остановил машину у небольшого дома, стилизованного под русскую избу. – Не проголодалась?

– Нет, – она покачала головой.

– Я сейчас. – Он вышел из машины и скрылся за деревянной дверью.

Правильно было бы выскочить вслед за ним, позвонить Сергею или в полицию. Или он в самом деле бизнесмен? Тамара поерзала, устроилась поудобнее, закинула руки за голову.

Филин вернулся быстро, сунул целлофановую сумку на заднее сиденье, аккуратно тронул джип с места.

– Я бизнесмен, Тома. И у меня здесь дела. Извини, но тебе придется побыть со мной до вечера. Сейчас я тебя никуда отвезти не могу. На речку хочешь?

– Почему ты меня не можешь сейчас отвезти?

– Потому. Так хочешь на речку?

– Ничего я не хочу, – буркнула Тамара.

Он все-таки поехал к реке. Место выбрал удачное, незаметно укрыл машину за густыми ивами. Где-то в зарослях пел соловей, он замолкал, когда Филин попытался его разглядеть.

Тамара выбралась из машины, потянулась, покосилась на Филина. Подумала и сбросила одежду, оставшись в одном белье. В купальнике было бы лучше, но и так сойдет. Он достал из багажника легкое одеяло, заботливо постелил, похлопал – располагайся. Тамара растянулась на пледе, он уселся рядом на траву.

– А раньше ты кем был? До бизнеса?

– Офицером, – помедлив, признался он.

– И что же тебе в армии не служилось?

Действительно, что же ему не служилось в армии?.. В армии он видел столько дерьма и подлости, что на десять жизней хватило бы. Впрочем, дерьма и подлости на гражданке он видел ничуть не меньше. Правда, на гражданке не продают оружие бандитам. Не используют солдат как рабскую силу. И еще много чего не делают…

– Я ушел из армии в девяностых. Тебе все понятно?

Тамаре было понятно. Он сидел к ней спиной, но она понимала, что говорить ему трудно. Неожиданно ей захотелось прижаться к его спине, обнять Филина и замереть.

– А знаешь, почему я в военное училище пошел?

Тамара покачала головой – нет, но он этого не видел.

– Потому что там можно жить на всем готовом, кормили, форму давали. А дома у меня предки по полгода зарплату не получали. И не потому, что алкаши какие-нибудь… Нормальные люди, отец на заводе работал, мать учительница.