Сокровища Тарантии - Олаф Локнит

Только следы подков на мокром поле остались, как призраки…

Темвик ничего не понял. И никто не понял. Войско Атанариха наблюдало за исчезновением тяжелой конницы с полуночного берега Унеры. Рыцари быстро уходили в сторону аквилонской границы. Подхватывали на седла раненых.

На поле остались только мертвые и побитые железом — пикты, вези и аквилонцы Конана.

— Ничего себе… — почесал в затылке аквилонский король. — Как в сказке. Торольв, что это было?

— Не знаю, — помотал головой старый ярл. — Сам дивлюсь. Так, надо бы отправить на другой берег два-три десятка наших, подобрать раненых. И обоз привезти. Вроде повозки не пострадали. Тюра, займись!

— Займусь, — запросто кивнула воительница. — Эй, Гуннар, собери своих парней, поехали посмотрим, что мы там наворотили.

Рыжий, улыбчивый Гуннар понесся выполнять приказ. Всадник в лучах утреннего светила — как золотоволосый бог. И смеется чему-то своему.

Ярл Торольв повернулся к Атанариху. Поклонился глубоко. — Старый брат, благодарю за помощь.

— Ты сделал бы для меня то же самое. А теперь скажи, что это за варвар-киммериец в изодранном фейл-брекене? Вон тот, длинный, с золотой цепью на груди? — Конан, из рода Канах. Король Аквилонии. Собственнолично.

Атанарих смерил оценивающим взглядом покрытого своей и чужой кровью варвара, кивнул и протянул руку:

— Хорошо бьешься, Конан Канах. Уважаю таких. Как насчет проехаться до моего бурга да отметить славную победу? Конан улыбнулся, и кивнул.

— Дело хорошее, Атанарих-рикс. Давно хотел познакомиться с народом вези.

— Вот и порешили, — заключил Атанарих, посмеявшись в бороду. — Да только один вопрос меня беспокоит: что за латники нам на помощь пришли? Твои?

— Нет, — решительно отрекся Конан, озадаченно нахмурившись. — Вот уж действительно загадка. Кто, откуда? Может, Просперо озаботился?.. Вряд ли.

Нет, великий герцог Просперо Пуантенский не озаботился. Своих забот больше головы. Аквилонию, великую страну, за собой надо вести от руки короля. А король сам о себе позаботится. Не ребенок. Помогли чужие. Но кто?

* * *

Бург у Атанариха оказался знатный — не меньше сотни жилищ. Строения деревянные, крепкие, тыном обнесены: во время ванирского набега в крепости отсидеться можно и скот от угона уберечь. В бурге дружина обитает: те кто семейные — по своим домам, неженатая молодежь — в "мужском доме", наподобие казармы. Благочиние блюдется — вот, пожалуйста, прямиком перед домом Атанариха истукан лупоглазый торчит, морда кровью и медом вымазана: кушал Доннар.

Вези, они хоть и подревнее других нордлингов происхождением будут, еще кхарийцам служили, все же переняли у пришельцев-хайборийцев их веру. Вот и опекают племя Имир, да Доннар с Бальдуром. И еще всякие другие боги, помельче да послабее. Много на Полуночи разных богов.

Весь бург дружину встретить вышел: победу одержали нежданную, скорую, малой кровью, а что пленных и добычи не взяли — не беда, в другой раз. А сам Атанарих друзей привел, да каких! Торольва-ярла, а с ним великого рикса Аквилонии, Конана из рода Канах! Когда в бурге атанариховом такие знатные гости бывали? Да никогда! Радость!

Конана сотоварищи в дружинном доме разместили — почет! Возле самого Атанариха жить будет, пить-есть со стола великого рикса. С Атанарихом одну золотую чащу делить!

А в отряде Конана потери были. Тяжкие, невосполнимые, лучшая, самая ретивая молодежь полегла. Не превратились волчата в волков…

Семнадцать убитыми, полтора десятка раненых.

Мертвых убрали к огненному погребению, своими же вышитыми плащами прикрыли красиво, шлемами-шишаками головы облекли, клинки в мертвые ладони вложили.

И тем же вечером сожгли погибших по старому нордхеймскому обычаю — на сосновых бревнах, за бургом. Там йотом вези курган поднимут. В память наследникам.

Зачем после погребения горевать? Кому от слез лучше будет? Посему вечером — пир у Атанариха. Себя показать, да с гостюшками пораззнакомиться. Больше всего вези Тотланта уважали — шаман, колдун, это почти как военный вождь. Только не воинами командует, а миром незримым, тем, где духи правят. Тотланта одновременно и побаивались, и интерес к стигийцу неподдельно-детский проявляли. Лучшего пива подносили. Хмур был Тотлант-стигиец. Улыбался натужно. Знал, в какую переделку попал не по своей вине.

Только одному Хальку было совсем плохо. Он уже понял, какое густое варево заварил — вот тебе, господин библиотекарь, милая невинная шуточка: треть королевского отряда перебили, а не приди на помощь вези Атанариха и те странные латники, как появившиеся, так и сгинувшие в неведомые дали, быть бы Хальку сейчас пищей для ворон. И всем прочим — тоже. Но ведь вывернулись! Опять судьба оказалась на стороне Конана!

Итак, что мы имеем с гуся? Опасные земли пиктов прошли без особых (гм…) тягот. Оказались в гостях у тех самых Нифлунгов, коим сказочное сокровище по закону и принадлежит. А то, что никакие они теперь не Нифлунги, а природные вези — дело десятое. Далее: на отряд ведется охота, причем охота самая решительная. Конкуренты, небось… Много нехорошего за последние дни случилось: пожар в замке, едва Халька смысла жизни — великой библиотеки! — не лишивший, откровения маркграфа Ройла (последний вообще предпочел остаться в Тарантии, даже слышать ни о каких кладах не пожелал), маг из Черного Круга какой-то образовался… А уж сегодняшние рыцари-спасители вообще ни в какие логические размышления не влезают, по причине полнейшей их таинственности и загадочности. Так и живем.

Только за пиршество сели, братины разнесли да кабанину чесноком щедро нашпигованную нарезали, дружинные вдруг пикта приволокли.

На полуночный берег Унеры пробрался, гад. Соглядатайствовал, не иначе.

Допросил пикта Атанарих. При всех, при гостях и дружинных. И выяснилось презабавнейшее: там, за берегом несколько аквилонских отрядов рыщут. Тех, которые пиктов вождя Таржахора на легкую добычу навели — давно след простыл, не опомнились от такого быстрого поражения. А сам Таржахор проклял и аквилонцев, и злые придумки их, да побыстрее откочевал с остатками племени на Полдень, ближе к Пуще. Только дозоры оставил, мало ли каких бедствий теперь ждать надо — неспокойствие на Полуночи завелось.

— Вышвырнуть за ворота, да пинков надавать, чтоб к бургу впредь не совался, — добродушно распорядился Атанарих. — Страже в четыре глаза смотреть! Уж и не знаю, каких теперь гостей ждать. Один ярл, другой король, да не какой-нибудь, а аквилонский… Пшел вон, серокожая зараза!

Пикт обрадованный бросился руки Атанариху целовать. Владыка!.. Милостивец!..