Сокровища Тарантии - Олаф Локнит

Дорога. Это — наши следы. Пошарю по окрестным зарослям. Да, права была Тюра — чужие всадники. Пока только четверо. Рядом — следы босых ног. Киммерийцы босыми ходят редко, предпочитают чуни из твердой воловьей кожи с обмотками, чтоб по камням скакать, горным козлищам уподобляясь. Вывод один: здесь был пикт.

Придется пройтись по следу. Еще лига на закат, по руслу речушки-ручейка, в обход болотины. Больно уверенно шли наши преследователи, все время посуху, ни разу в топь не забрались. Пикт — наверняка проводник. Есть! Нашел!

Четверо стреноженных лошадей. На переметной суме одного — клеточки с почтовыми ястребками. Костер сложен очень умело, в огромной яме от корней вывороченного ветром дерева, чтобы отблески были незаметны. Четыре человека разговаривают по-аквилонски, пятый — ну точно, пикт! В уборе из перьев и с темной кожей! — сидит на поваленной сосне и зыркает глазами по сторонам; сторожит.

Я залег с кустах густейшего ольшаника и принялся за наблюдения. Четверка аквилонцев неразговорчива — обмениваются малозначащими фразами, сетуют на неудобства дороги, проклятых варваров (наверное, нас имеют в виду) и явно ожидают пересечения аквилонской границы.

Контрабандисты? Любопытно, какую контрабанду можно везти из Аквилонии в Нордхейм?

Э, нет, тут дело посерьезнее. Я полностью обратился в слух:

— Их вырежут в долине между реками Черной и Унера. Пикты ударят с полудня, прижмут к горам и раздавят…Кряж в той стороне неприступен, через горы не уйдут, подмоги ждать не от кого.

— Как только отряд варвара пересечет верхнее течение Черной — отпускай соколов. Долину они должны пройти за два дня, наутро второго — пускай ждут сюрпризов. Налет должен быть исключительно внезапным, никто не должен уцелеть. Потом расплатимся с вождем Таржахором и займемся своим делом… Тихо, что это?

Под моей лапой щелкнула веточка. Аквилонцы схватились за арбалеты, а пикт-дозорный метнулся к ольшанику. Надо уносить ноги.

Волка в лесу не догонит и вся пиктская армия. Места здесь не охотничьи, посему угодить в ловушку шансов нет. Я попетлял по прогалинам, меж зарослей сосняка, и пользуясь нюхом безошибочно нашел стоянку наших.

Тюра, как и обещала, сидела возле моих вещей, полируя древко своего лука. Я привстал в ожидании. Лапу поджал.

— Отвернуться? — бесстрастно спросила дочка ярла Торольва.

Я только клыки оскалил. Быстро превратился, под заинтересованным взглядом Тюры. Она только головой качнула, языком прищелкнула. Тщательно скрывала зависть в глазах.

— Здорово. Всегда мечтала уметь изменять обличье. Ты одевайся, не тряси мудями. И получше хозяйства видывали.

Ничего не поделаешь, варварская непринужденность. Ничего, нам привычно. Стесняться почти нечего. Только глаза у Тюры насмешливые-насмешливые.

Я покраснел и начал торопливо затягивать тесемки на штанах. Набросил безрукавку, прыгнул в сапоги, и сказал:

— Идем к Конану и Брану. Есть новости. На нас открыта охота. Боюсь, серьезная.

Конан, его десятники и Хальк с Тотлантом устроились со всеми удобствами, то есть в большом холщовом и дымном шатре. Нас с Тюрой пустили в круг, одарили братиной с можжевеловкой и сонмом грубых варварских запахов.

— Так я и предполагал, — проворчал Конан, выслушав мой рассказ. — Соперники начали действовать довольно грубо. И место для нападения выбрали удобное. Бран, ты что-нибудь слышал о вожде Таржахоре? Из известных?

— Кочующее племя, — сразу ответил огромный седоволосый киммериец, — иногда забираются в Киммерию, пограбить. Если другие племена оседлы и следят за контрабандными путями через Пущу в Аквилонию, то этот, скорее, изгой. Соглашается на любые авантюры. Интересно, кто его нанял?..

— Людей у Таржахора много — ядро племени — женщины с детишками и стариками — около тысячи, добавил младший брат Брана, Оргайл. — Воинов поменьше. Но все равно сомнут. И позиция у нас аховая — справа и слева реки, за спиной непроходимые скалы, впереди — орда пиктов. Да еще и с шаманами.

— Как вспомню Зогар Сага, дрожь пробирает, — поморщился Конан. — Тотлант, справишься?

— Можно попытаться, — слабо вякнул стигиец.

— пикты используют очень своеобразную магию, природную… Она похожа на волшебство оборотней.

— Отобьемся, — гулко проворчал колоритный ярл Торольв. Седые космы, борода заплетена в косичку, в плечах — косая сажень. — Эй, Тюра, скажи-ка, сумеешь незаметно пробраться отсюда на полуночный берег Унеры?

Тюра ответила гордым молчанием. Тогда старый Торольв-асир вынул из мешочка гладко оструганную дощечку, вырезал на ней несколько рун и отдал дочери.

— Дуй к Атанариху-вези, Атанарих будет знать, что делать. Одна нога здесь — другая там, третья снова здесь.

Тюра и бровью не повела. Подхватила чей-то мешок с припасами (не свой, кстати) и нырнула в темноту за шатром. Слышно было, как она ругается на коня, не дававшего спокойно распутать передние ноги. Стукнули копыта зло взвизгнувшего жеребца.

— Беспокоиться не о чем, — сказал Торольв, отвечая на немые взгляды Конана и остальных. — Если навалятся всей гурьбой раньше назначенного срока, бросаем повозки и на галопе уходим через русло Унеры. Там нас ни пикт, ни сам великан Имир не достанет.

— Караулы удвоить, — распорядился Конан. — Темвик, пока ночь — перекинься в волка, да побегай по окрестностям. Может, еще что интересное разнюхаешь. Отоспишься позже днем, в телеге.

Ну вот, опять. Вы будете пьянствовать, рассказывать интересные истории а я… А мне остается стирать лапы по сырому лесу.

Сбегаю-ка к той четверке злыдней, которых ведет пикт… Подслушивать — это так интересно!

* * *

Умный Хальк с утра поименовал наше положение "стратегически невыгодным". Итак, крупный отряд варваров на аквилонской службе продвигается по самой границе пущи и Трона Льва, направляясь к коренным Нордхеймским землям. Точнее — к ничьим. От Черной реки до берега территория спорная и для оседлой жизни мало приспособленная. Пикты — земледельцы и охотники, нордлинги — морские пираты и рыболовы.

Поселений в междуречье Черной и Унеры нет. Сплошные вересковые пустоши с редкими сосновыми рощицами. Справа по пути — стена Киммерийского кряжа. Позади — пикты, готовящие засаду. Впереди — земли народа Вези, тех самых, если верить маркграфу Ройлу, потомков Нифлунгов, сроднившихся с нордлингами. Еще дальше — Закатный океан.

Скрыться на равнине негде. С любой возвышенности мы смотримся как на ладони.

Бесспорно, шесть лучших десятков варварской гвардии Тарантии окажут серьезное сопротивление, но шестьдесят против тысячи?.. Даже я понимал, дело проигрышное. А если бросить обоз, где мы везли подарки вождям поселения Рагнарди, то мы окажемся на побережье голыми и босыми.