Что известно реке (ЛП) - Ибаньез Изабель

— У нее был старый шелковый платок, который уменьшал все укутанные в него предметы до размеров броши, — печаль оттеняла его улыбку. — Я не могу сосчитать, сколько моих туфель таким образом пропало.

Наконец, дар речи вернулся ко мне.

— Я с легкостью могу представить, как она всеми командует.

— К большому разочарованию Абдуллы. Он из того типа людей, который любит поддерживать порядок, но твоя мать пыталась дискредитировать его на каждом шагу. Я много раз был вынужден вставать между ними, — он горестно покачал головой. — Благодаря им двоим я всегда был в курсе того, чем и когда была занята команда. Во сколько все должны были прибыть, чтобы начать раскопки или сколько времени кто проработал. Она руководила всем и вела записи обо всех находках.

— Записи?

— Да, она… — он заколебался, а после решил не продолжать. — Для нее было важно следить за ходом событий.

— Где она хранила эти записи?

— Тебе это знать необязательно. Но раз уж мы заговорили об этом, хочу еще раз напомнить о необходимости соблюдать осторожность, обсуждая с кем-то аспекты своего пребывания здесь. Если тебе небезразлично дело всей моей жизни, то ты сохранишь увиденное и обнаруженное в тайне. Если не ради меня, то сделай это ради своих родителей.

— Ты можешь мне доверять.

— Я бы этого хотел, — сказал он с искренним сожалением, подчеркивая каждое слово. — Но не при таких обстоятельствах. Может, ты и часть семьи, Инез, но для меня ты чужой человек, и я не стану рисковать всем, боясь задеть твои чувства.

Он не знал меня достаточно хорошо, чтобы судить. У него не было времени, чтобы узнать меня получше. Мы были незнакомцами из-за его выбора, а не моего.

— Ну, ты и сам не доказал, что заслуживаешь доверия, — мои слова заставили его замолчать. — Я знаю, что ты что-то скрываешь, — обвинила я. В планах не было говорить нечто подобное, но, начав, я не могла остановиться. — Я слышала, что вы обсуждали с мистером Хейсом маму с папой, так что не смей отрицать это. Что на самом деле с ними произошло? Что ты недоговариваешь, дядя?

— Подслушиваешь под дверьми, Инез? Это недостойное поведение для молодой воспитанной леди.

Я всплеснула руками.

— Что ж, это вынужденная мера, раз ты продолжаешь лгать мне.

Он встал, приняв напряженную позу.

— Ты нанял мистера Финкасла, который притащил с собой столько оружия, что его хватило бы для снаряжения целого ополчения. Почему есть необходимость в охране на месте раскопок, дядя? Родители бы не одобрили такого количества оружия.

Его слова прозвучали громом среди ясного неба.

— Ты ничего не знаешь о своих родителях.

Я отшатнулась, будто от удара по лицу. Но он не лгал и, возможно, от этого было больнее всего. Даже спустя столетие я бы ни за что не поверила, что мои родители будут так безрассудно относиться к собственной жизни и отправятся в путешествие по пустыне без средств безопасности. Только не будь у них веских на то причин.

— Они что-то искали? — спросила я, ослепленная внезапной мыслью.

— Что?

— Они, — начала я медленно, с яростью в каждом слове. — что-то искали? Это ты их туда послал?

В глубине его ореховых глаз мелькнули какие-то эмоции. Возможно, это было чувство вины. Но мой дядя продолжал молчать, даже когда мой пульс участился. Он поправил очки, отводя взгляд в сторону. Мое сердце рухнуло вниз. Вот и все.

Мой дядя отправил их на верную смерть.

— Расскажи об их последнем дне. Расскажи, чем они занимались, — мой голос дрогнул. — Почему тебя не было с ними?

— Хватит, Инез, — сказал он, отходя от стола. — Тебе будет только больнее. Почему бы тебе не отдохнуть?

— Мы только начали…

— Мы продолжим разговор, когда ты успокоишься.

Я смотрела ему вслед, злясь на него и себя за то, что не могу контролировать свой характер. Карим вошел в салон, в его руках был кофейник со свежим кофе. Молча он налил мне еще одну чашку.

— Shokran, — сказала я. Затем взглянула на него. — И много ты услышал?

Карим улыбнулся.

— Мы на маленьком судне.

Так оно и было. Дядя не мог избегать меня вечно.

Я обнаружила Уита на палубе, он отдыхал в одном из мягких длинных кресел и записывал что-то в дневник. За его спиной Нил быстро огибал берега, земля которых вмещала в себя зеленые, коричневые и голубые оттенки. Пальмовые рощи периодически заполняли пейзаж. Окружающее великолепие не умаляло моего разочарования. Я опустилась на свободное место рядом с Уитом. Убрав волосы с лица, я посмотрела на страницу, на которой он делал записи. Мельком я заметила непонятные цифры и рисунки прежде, чем он захлопнул дневник.

Он пристально посмотрел на меня.

— Как прошел ваш разговор с дядей, любопытная варвара?

Я смутилась.

— Я вышла из себя.

Он цокнул.

— Думаю, мои родители отправились в тот день в пустыню, чтобы найти какой-то артефакт, место или может быть… Не знаю. Что-то, — сказала я, внимательно наблюдая за ним. — Мой дядя тоже отчаянно пытается это найти. Не знаешь, что это может быть?

Уит неторопливо пожал плечами.

— В Египте? Мы все что-то ищем.

Что-то в интонации его голоса меня насторожило. Неужели они с дядей искали одну вещь? Но его тоскливый тон заставил меня задуматься, что он мог искать нечто неосязаемое. Ничего из того, что можно было бы подержать в руках или продать.

— Я его не понимаю, — закипела я. — Я не вижу смысла в его решениях, его поведении. Его нежелании разговаривать со мной.

— У твоего дяди на все есть причины.

Я уловила нотки неодобрения в его голосе. Что-то, что натолкнуло на вопрос.

— Уит… Ты ему доверяешь?

Он пронзил меня прямым взглядом, который никак не сочетался с его расслабленной улыбкой.

— Отнюдь, сеньорита Оливера, во всем мире я доверяю только двум людям.

— Так мало? — я посмотрела на него, удерживая волосы, чтобы они не летели мне в лицо. Ветер крепчал. — Твоя семья, я полагаю. Родители?

Он поджал губы.

— Мои брат и сестра.

— Но не мать с отцом?

— Я бы не доверил им спасение собственной жизни, даже если бы горел заживо, — произнес он с легкой улыбкой.

Мне сложно было его понять. В его голосе не было ни капли огорчения, но он кривил губы, будто бы зная, что не сможет сохранить невозмутимый вид. Но какая-то часть меня все-таки понимала. Я начинала осознавать, что не могу доверять собственным родителям. Доверие тяжело было сохранить, когда между нами было так много секретов. Они меня любили, но не пускали в свою жизнь единственного ребенка. Это было трудно принять, а еще сложнее осознать. Нас настиг очередной порыв ветра и судно накренилось.

Я вздрогнула и в тревоге оглянулась.

Уит резко сел в шезлонге.

— Это же не…

Палуба застонала, когда Элефантину резко качнуло.

— Это нормально? — спросила я, чувствуя, как растет беспокойство.

Он велел подняться и подвел меня к перилам, указывая пальцем на темную бурлящую реку, в то время как ветер кружил вокруг нас, завывая подобно урагану. Вода бушевала, врезаясь и обтекая большие выступающие камни.

— Я должен найти капитана Хассана, — мрачно сказал Уит.

— С нами все будет в порядке? — но он не слышал меня, все его внимание было приковано к воде. По моей коже пробежался холодок, отчего волоски на руках встали дыбом.

Я ухватилась за ворот его рубашки одной рукой.

— Уит.

Он опустил взгляд, приоткрыв рот от удивления. Затем, его голубые глаза нашли мои. Он поднес ладонь к моей щеке, нерешительно и медленно, едва касаясь ее. В его глазах мелькнула тень чего-то холодного, и он опустил руку. Мне не хватало его прикосновений, хотя я никогда их не знала. Он мягко разжал мои пальцы и отступил назад, убирая с лица все эмоции, будто бы это был дверной проем, сквозь который никому нельзя было пройти.

Судно снова накренилось и что-то царапнуло дно Элефантины.

— Что это было?