Поединок спецслужб. Перезагрузка отменяется - Александр Витковский

Итак, кольцо замкнулось. Спецслужбам стран главного противника удалось вычислить советского разведчика. Но перед контрразведкой встала задача поиска и юридически безупречного оформления доказательной базы для судебных слушаний. Ведь надежда на то, что подозреваемый в ходе допросов «расколется», признает свою вину и сам расскажет о своей работе на Москву, была ничтожно мала. Вместе с тем американцам крайне не хотелось раскрывать даже для судебного процесса материалы расшифровки кодов советской разведки по программе «Венона». А других доказательств у них не было. Собственно говоря, и материалы «Веноны» являлись лишь поводом для начала масштабного оперативного расследования. Именно в ходе такого плотного изучения использовался весь арсенал приемов и способов негласной слежки, начиная от наружного наблюдения, контроля корреспонденции и телефонных переговоров, прослушивания, документирования фактов сбора секретных сведений с целью их передачи в СССР, и заканчивая выявлением каналов и конкретных лиц из числа сотрудников советской разведки, с помощью которых все секреты тайно уходили за пределы Великобритании. Цель одна — сбор для обвинительного судебного приговора неопровержимых доказательств, свидетельствующих о разведывательной деятельности Гомера-Маклина в интересах Советского Союза.

Конечно, на проведение этой работы требовалось время. И все же советским разведчикам медлить было нельзя. Опасность нарастала с каждой минутой и становилась не просто реальной, а катастрофически угрожающей.

Когда провал Маклина стал очевиден, а его арест—делом времени, Филби решил, что пора действовать. Нужно не только инициировать вывод разведчика через третьи страны в Москву, но и стать активным звеном в этой многоходовой комбинации. Задача осложнялась тем, что любые контакты с подозреваемым должны быть сведены к минимуму, иначе в дальнейшем пришлось бы оправдываться перед английской юстицией о мотивах любых встреч. А это — лишний риск и повод вызвать ненужные подозрения уже в свой адрес. Исключалась возможность любых контактов Маклина и с его советским куратором, поскольку нельзя было игнорировать возможную попытку захвата обоих разведчиков с поличным во время проведения явки. Из-за плотного наблюдения оказались небезопасными и отработанные ранее варианты конспиративного вывода советскою разведчика. Нужно было отрабатывать новые способы побега.

В апреле 1951 года из США в Англию отзывают Берджесса, и Филби решил использовать своего друга для организации вывода Гомера-Маклина. Перед отъездом из Нью-Йорка Филби и Берджесс в небольшом ресторанчике обсуждают варианты своих действий. Для начала нужно поставить в известность о нависшей угрозе советского куратора в Великобритании Юрия Модина и самого Маклина.

Но внезапно обострилась ситуация и для Берджесса. Перед самым отъездом из Вашингтона он случайно сталкивается со своим старым знакомым из США Майклом Стрейтом, который ни с того ни с сего вдруг заявил, что знает о контактах Гая с русскими. Более того, он стал угрожать, что заявит об этом в ФБР... На разбор ситуации в те дни уже не было времени. То ли американец действительно что-то пронюхал, то ли впал во всеобщую истерию «охоты на ведьм». Отделавшись от назойливого дружка дежурной шуткой, Берджесс распрощался с ним. Уже навсегда.

Оказавшись наконец в Лондоне, он информирует 7 мая Модина о сложившейся ситуации. В эти же дни, побывав в Министерстве иностранных дел, он сумел тайно передать Маклину короткую записку о месте и времени встречи для обсуждения варианта выезда из страны.

Впрочем, Гомер уже и сам чувствовал, что петля подозрений вокруг него затягивается все туже и туже. Под благовидным предлогом ему перекрыли доступ к секретным документам, появились признаки слежки.

А информация, добытая Кимом Филби и срочно переданная своему советскому куратору, свидетельствовала о том, что в среду, 23 мая 1951 года, офицер МИ-5 должен докладывать в Лондон результаты расследования по делу Гомера. На следующий день узкий круг руководителей СИС, МИ-5 и МИДа планировали обратиться к министру иностранных дел Герберту Моррисону за санкцией на допрос Маклина в ближайший понедельник — 28 мая. Значит, до вероятного ареста остались не недели, а дни и даже часы.

Впрочем, и день побега был назначен заранее...

Вечером, в пятницу 25 мая, когда Маклины готовились к ужину в честь 38-летия со дня рождения отца семейства, к дому подкатил незнакомый легковой автомобиль. Из него торопливо вышел Гай Берджесс. Домашним он представился вымышленным именем, извинился за незваный визит и, к великому разочарованию всей семьи, сообщил о срочном вызове виновника торжества на службу в Министерство иностранных дел. Наскоро попрощавшись с раздосадованной женой и детьми, Дональд Маклин сел в машину и вместе с Берджессом поехал, но не в МИД, а на побережье — в Саутгемптон. В кармане у Берджесса уже лежали купленные за день до этого два билета на пароход «Фалайз». Когда до отплытия оставалось лишь несколько минут, оба пассажира поднялись на борт, а в 24.00 корабль отдал швартовы и взял курс на Францию. Здесь, на материке, беглецы получили от советских разведчиков новые документы на подставные имена, по которым выехали в Вену (по другим сведениям — в Прагу), а затем — в Москву.

Когда американским и английским спецслужбам стало известно о нелегальном выводе руководителя американского отдела МИД Великобритании Дональда Маклина и сотрудника английской контрразведки Гая Берджесса в Москву, Объединенным комитетом начальников штабов США было проведено специальное расследование и составлен секретный доклад. По словам историка спецслужб Кристофера Эндрю, в нем, в частности, отмечалось: «В области американского, английского, канадского планирования исследований атомной энергии, американской и английской послевоенной политики в Европе вся информация до момента перехода (имеется в виду вывод Маклина и Берджесса), несомненно, попадала к русским. Все английские, а возможно, и американские дипломатические коды и шифры, имевшиеся на 15 мая 1951 года, находятся в руках русских».

Действительно, трудно дать более весомую и значимую оценку работе наших разведчиков. Но, составляя секретный доклад, аналитики спецслужб еще пе знали, что кроме нелегально покинувших Англию разведчиков, в стране оставались еще три человека из Кембриджской пятерки, которые продолжали работать на Москву.

Незадолго до той ночи, когда Маклин и Берджесс в уютной каюте пересекали Ла-Манш, Филби проинформировал свое английское руководство о том, что... именно Маклин мог быть тем самым советским агентом, который в расшифрованных с помощью «Веноны» военных сводках советской разведки выступал под псевдонимом Гомер.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});