Нашествие с севера - Сергей Юрьев

– Сольвей… – голос Геранта был едва слышен. – Сольвей, я сделал для него всё, что мог. Но этого может оказаться мало…

– Он говорил что-нибудь? – спросила ведунья.

– Он не успел… Он почти ничего не успел сказать. – Герант склонился над телом, приблизив к нему факел. – Пока превращение не завершилось, он рычал и метался, клетку вот развалил, меня чуть не загрыз… А как только шерсть обвалилась, клыки выпали, он замер, за голову схватился и упал. С тех пор и не шевелится.

– Это совесть, – тихо сказала Сольвей. – Он опять стал человеком, и никакая человеческая совесть, даже самая ничтожная, не смогла бы выдержать того, что натворил оборотень.

Ведунья раскрыла дорожную сумку и достала оттуда баночку с мазью из серых мухоморов, которая смягчала любую боль, в том числе и душевную, возвращала сознание умирающим и только потом отдавала смерти ее добычу. Сольвей начала медленно втирать ее во впалую грудь, едва вздымавшуюся от мелких и частых вдохов. И прошло совсем немного времени, прежде чем веки бывшего оборотня дрогнули, поднялись, и пламя факела отразилось в оживающих зрачках.

– Меня зовут Крет, – сказал он, казалось, самому себе, вспоминая о чем-то таком, во что и сам не верил. Потом он приподнял голову и обвел взглядом всех, кто собрался вокруг него. – Дайте свет. Дайте больше света.

Служители начали зажигать факелы и разводить костер в центре шатра. Крет сполз со скамейки и неуверенными шагами двинулся к огню. Он протягивал к нему ладони, он смотрел на него, почти не мигая, казалось, он хотел обнять пламя… И, не отходя от костра, он начал говорить:

– Это случилось вчера или год назад… А может быть, прошло уже десять лет… Все дни в шкуре оборотня похожи друг на друга, как черные уродцы, которых творит Морох и тут же уничтожает. Все они разные, и все они одинаково уродливы… Я мало что знаю. Но расскажу всё, что успею. Вы спрашивайте – так будет легче…

– Откуда берутся бледные меченосцы? – В шатер только что вошел Элл Гордог, который сразу после схватки с оборотнем отправился отдыхать. Он не особенно верил в то, что от лохматого чудища удастся чего-нибудь добиться.

– Они берутся из разных земель… Из Холмов, из земель варваров, отовсюду, куда Морох отправляет своих слуг. Стоит оборотню заглянуть в глаза человеку, и тот теряет волю. А кто не теряет воли, те не годятся, тех велено убивать… Ночью мы тащили добычу на север, днем скрывались в убежищах. Вся земля изрыта ходами еще с прошлого пришествия Мороха, но тогда его звали как-то иначе. Морох опустошает их тела, и они становятся частью его самого. Они двигаются, они слышат, они сражаются, они ненавидят, но они мертвы. Если отрубить меченосцу голову, невидящее тело будет продолжать крушить всё на своем пути, пока не будет изрублено на мелкие куски или сожжено.

– Почему меченосцы пришли раньше срока? – спросил Гордог, присев у костра рядом с Кретом.

– Раньше, говорят, можно было найти лишь немногих людей, которые согласились бы стать оборотнями. Но после того, как в крепости Корс обосновались Собиратели Пены, которые поклоняются морской деве Хлое, всё изменилось. Я сам оттуда. Мы вернулись из набега, и ночью в портовой таверне ко мне подсели оборотни. И до этого я слышал, что морские разбойники пропадают чаще на берегу, чем в море, и вот я узнал – куда… Когда сам влип. А чем больше оборотней, тем больше меченосцев, тем быстрей Морох собирает силы, тем раньше начинается вторжение. Он хочет очистить землю от людей и отдать ее оборотням.

– Как добраться до этого твоего Мороха? – Было заметно, что Олф давно уже хотел спросить именно об этом.

– Зачем? – отозвался Крет и втянул голову в плечи. – Человек ничего не может против Мороха… Разве что этот ваш Творец ему сильно поможет. Эй, Служитель, – обернулся он к Геранту. – Может, попросишь Творца, чтобы меня к себе прибрал, когда издохну. Может, у него слаще, чем под Морохом…

– Попрошу, – пообещал Герант. – Ты рассказывай всё, что знаешь, а я уж попрошу…

– Вон в куче дерьма мой камень лежит, на золотой цепочке который. Он к Мороху и приведет. Есть на севере Пальмеры Бледные Горы, а в тех горах – Гиблая пещера. Той пещерой идти надо да на камень глядеть… Если светится камушек, значит, правильно идешь, а если гаснет – значит, заплутал.

– Я знаю, где это, – спокойно сказал Элл Гордог.

– А поверху лучше не ходить, – продолжил Крет. – Там даже летом птицы на лету замерзают….

Некоторое время все молчали, лишь трещали поленья в костре, а на улице завывал холодный ветер. И вдруг сквозь щели шатра пробился тоненький лучик только что взошедшего солнца.

– Мне, кажись, на покой пора, – неожиданно сказал Крет, который уже не сидел, а лежал у костра. – Вы того… Меня наружу отнесите. Хочу на солнце глянуть напоследок…

Глава 6

Серебро настолько священно, что в былые времена из него даже избегали чеканить монету, чтобы его не оскверняло множество рук, многие из которых могли быть грязны.

Служитель Эктор Трактат о серебре

До берега оставалось не меньше трех лиг, но лодьи, гонимые попутным ветром по узкому заливу, были уже не в силах взламывать ледяную корку, которая с каждым локтем становилась всё толще и толще. Дальше других протиснулось суденышко Лотара Воолтона, нос которого был устроен так, что ветер забрасывал его на ледяную корку, и она трещала под тяжестью дубового киля, обшитого бронзовыми пластинами. Вдалеке уже были различимы высокие башни Прибрежного замка, но разглядеть, развевается ли над ним до сих пор знамя королевы Элис, не удавалось пока даже самым зорким из матросов. Лодьи Служителей отстали почти на лигу, и было ясно, что дальше они продвинуться не смогут. Дружине Храма предстояло сойти на лед, чтобы приблизиться к берегу и, возможно, сразу же вступить в бой.

– Что-то не торопятся вылезать твои друзья, – сказал Лотар мальчишке, сидящему на корме.

Ос, приемный сын Геранта, когда старшина храмовой дружины отказался взять его с собой в поход против меченосцев, пытался напроситься к Служителям, отправлявшимся туда же морским путем, но все капитаны лодий и дюжинники отказали ему, помня приказ человека, с которым считался сам Первый Святитель. В конце концов он забрался на судно из Пальмеры, на котором прибыл вестник, и сделал вид, что так и надо.

– Нет у меня друзей, – отозвался Ос. – А это всё братья. Вылезут они скоро, подождут, что им Творец подскажет, и вылезут…

– А если ничего не подскажет? – поинтересовался Лотар.

– Всё равно вылезут. Не обратно же тащиться…

Но все восемь лодий из Холм-Гота оставались неподвижны, лишь ослепительно белые паруса были свернуты, и длинные весла перестали скрести ледяную корку.

– Если меченосцы взяли замок, то они скоро будут здесь, – сказал Лотар мальчишке. – Если замок еще держится, они всё равно придут сюда. Может быть, эти… братья не знают, куда они попали и что их ждет…

– Я добегу до них, узнаю, чего медлят. – Ос перевалился через борт и спрыгнул на лед.

– Эй, на вот! С собой прихвати. – Воолтон бросил ему вслед незажженный факел. – Только до поры не запаливай…

Ос уже бежал к лодьям Служителей, спотыкаясь о ледяные наросты, огибая трещины, оставленные кораблем Воолтона. Когда до длинных темных силуэтов оставалось не более четверти лиги, его уже начало беспокоить, что со стороны судов не доносилось даже никаких звуков и ни одна фигура не поднялась над бортами. Мальчишка подумал, что Служители либо почему-то затаились, либо на них напал внезапный мор. Внезапный страх схватил его за поясницу, у него даже на мгновение подкосились ноги, но дальше он помчался еще быстрее, глотая морозный воздух вперемешку с мелкими сухими снежинками. Теперь он больше смотрел под ноги, чем по сторонам, а когда поднял глаза, оказалось, что никаких лодий впереди нет. Хотелось немедленно повернуть назад и бежать сломя голову к примерзающему кораблю из Пальмеры, там был Лотар, который был так добр к нему, там было не меньше дюжины крепких живых людей, рядом с которыми не страшно, но… Он не мог позволить себе струсить. Герант часто говорил ему, что многое может простить, он даже простил бы ему самовольное участие в морском походе… Но Ос однажды видел, как его приемный отец отнесся к одному из воинов храмовой дружины, который покинул пост в ночном карауле лишь потому, что его одолел страх.

Дальше Ос шел медленно, постоянно оглядываясь на черный силуэт корабля Лотара Воолтона, который, слава Творцу, никуда не делся. И вдруг впереди показались призраки, которые почему-то, против обыкновения, не летали по воздуху, а ходили по тверди, как люди, и каждый из них держал в руках по длинному копью, и число их росло, и вылезали они из белого пузыря, вздыбившегося прямо над ледяной поверхностью. Ос понял, что ему пришел конец, на всякий случай нащупал рукоять кинжала и вдруг вспомнил про факел, который торчал у него из-за пояса. Зажав факел под мышкой, он дрожащими руками высек искру из огненного песчаника. Но едва ленивое пламя занялось, как было погашено неведомо откуда прилетевшим снежным комом, а из начавших сгущаться сумерек раздался голос: