Расстрелять перед строем… - Олег Смыслов

Иного пути к освобождению, кроме насилия, — нет… Страшные слова. Тогда, к сожалению, это было как бы естественным. Но сегодня сознание протестует против этого обоюдного, всестороннего, восславленного, тотального насилия».

И здесь Дмитрий Антонович добавляет: «Сегодня то насилие нам, видимо, осуждать просто. Было другое время, другие люди, другое мышление. Мы сильно изменились вместе со временем. А тогда все было по-другому».

И все же именно «то насилие» оказалось живучим долгие десятилетия. Именно «то насилие» широко применялось и в межвоенный период, и в годы Великой Отечественной войны. Но дело даже не в нем, а в том, что за «этим насилием», как правило, было мало правды.

Глава 9.

ЗА ЧЕТЫРЕ ГОДА ДО РАССТРЕЛА КОРОТКОВА

1

Эта трагическая история «Зимней войны» еще долго оставалась бы неизвестной, если бы в Центральный государственный архив Советской Армии (теперь РГВА) не пришел запрос военного комиссариата Севастопольского района Москвы (1988 г.). «В нем содержалась просьба установить судьбу полковника Волкова Онуфрия Иосифовича, бывшего начальника штаба 44-й дивизии имени Щорса, связь с которым прервалась в период декабря 1939-го — сентября 1940 года. Почти полвека вдова О.И. Волкова не имела сведений о муже. Пересмотр степени секретности архивных документов, расширение исторической базы позволили провести поиск. Он увенчался успехом. Однако многие документы, касающиеся истории советско-финляндской войны, еще ждут своих исследователей», — предваряя интереснейшую публикацию в «Военно-историческом журнале», напишет старший научный сотрудник ЦГАСА О.А. Дудорова (Неизвестные страницы «Зимней войны»).

2

В девять часов 30 ноября 1939 года после часовой артиллерийской подготовки войска Красной Армии перешли границу соседнего государства: 7-я армия перешла границу на Карельском перешейке, 8-я армия перешла границу между Ладожским и Онежским озерами, 9-я армия перешла границу в Северной Карелии и 14-я армия — в Заполярье.

По архивным данным П. Аптекаря, «16 ноября 1939 года соединения и отдельные части, сосредоточившиеся на границе с Финляндией, насчитывали более 340 тыс. человек, около 2500 орудий и минометов, более 1300 танков и бронеавтомобилей, около 1700 самолетов против 180 тысяч финских солдат и офицеров, примерно 700 орудий, 270 самолетов и 25 танков» (П. Аптекарь. Советско-финские войны).

М. Мельтюхов статье «Правители без подданных» точно также на основе архивных данных даст несколько иные цифры: «30 ноября 1939 года в 8 часов утра войска Ленинградского военного округа (ЛВО) в составе четырех армий (18 стрелковых дивизий и 5 танковых бригад), насчитывавших 450 тысяч человек, 1576 орудий, 1476 танков и 2446 самолетов, перешли границу и стали развивать наступление в глубь страны. Им противостояли части финской армии численностью до 140 тысяч человек, имевшие до 400 орудий, 60 танков и 270 самолетов».

Несмотря на некоторую разницу в цифрах, отмстим лишь одну существенную деталь: превосходство Красной Армии над финскими вооруженными силами на момент вторжения было подавляющим. По мнению П. Аптекаря, такое превосходство над финнами «в численности личного состава и боевой технике было достаточным если не для стремительного продвижения вперед и разгрома противника, то для медленного его выталкивания с позиций, где не было серьезных укреплений». Дальше историк делает вполне уместную оговорку: «Однако советские военачальники умудрились вести боевые действия таким образом, что ряд соединений 8-й армии, наступавших в начале войны северо-западнее Ладоги, и 9-й армии в приполярной Карелии оказался в окружении».

Так как речь в этой главе пойдет о 44-й стрелковой дивизии 9-й армии, в которой начальником штаба был полковник О.И. Волков, то давайте хоть немного ознакомимся с интересными находками Павла Аптекаря, которые помогут объяснить дальнейшие события, ставшие трагическими.

Вот что он пишет:

«Я не располагаю данными о том, были ли в штабе армии командиры, которые осознавали, что операция плохо продумана и спланирована, но вот в оперативном отделе штаба Ленинградского ВО один такой человек нашелся. Им оказался начальник отделения оперативного отдела ЛВО майор Сергей Гаврилович Чернов.

Когда я несколько раз прочел и проанализировал текст “Замечания по решению Военного Совета 9-й армии”, мне показалось, что я уже где-то видел подобный хладнокровный и четкий разбор планов операций сторон. Похоже, что во время учебы в Академии имени Фрунзе (с третьего курса Чернов был назначен на должность в Ленинградском округе) этот командир старался восполнить недостаток общего образования (всего 5 классов) чтением военно-исторических трудов.

Честное слово, после прочтения “Замечаний” я стал лучше думать о командирах Красной Армии того времени. Велики все-таки таланты русского народа: никакие расстрельные ямы и ГУЛАГ и его не вместят. (…)

А теперь внимательно вчитаемся в “Замечания” майора Чернова, они действительно заслуживают этого.

“Роль 9-й армии и ее задачи поняты командованием 9-й армии в основном, правильно, но решение построено на том, что противник не окажет никакого сопротивления…

В среднем темп операции запланирован 22 км в сутки, в то время когда свои войска к границе шли 12—1 б км в сутки с большой растяжкой частей и отставанием техники (артиллерии главным образом). Как же можно планировать такие темны на территории противника?! Это значит построить операцию на песке, без реальной обстановки и особенностей фронта. При планировании, видимо, противник в расчет вообще не принимался и бездорожье также не учитывалось, за это можно поплатиться срывом всей операции в самом ее начале, особенно если противник окажет хотя бы небольшое сопротивление путем заграждений и прикрытия погранчастями, не говоря уже о подброске полевых войск…

При движении 9-й и 8-й армий вглубь будет образовываться разрыв между ними. Наличие у финнов дорог (железных и шоссе) дает возможности создавать реальную угрозу флангам и тылу 9-й и 8-й армий и ее отдельным дивизиям… Коммуникации их… все будут перерезаны диверсионными группами противника, и они могут оказаться без питания и боеприпасов, причем тактика финнов к этому, в основном, и будет сводиться…

При дивизиях нужно создать отряды из хороших лыжников и озаботиться обеспечением лыжами всех дивизий. Без лыж будет очень плохо: солдаты не смогут сойти с дорог и будут сбивать противника в лоб, а это будет сильно задерживать движение…”

Далее С.Г. Чернов сделал следующие выводы:

“1. Предложить Военному Совету 9-й армии свое решение пересмотреть…

2. Иметь на фланге сильный резерв.

3. План операции не должен превышать 10 км в сутки на первом этапе и до 15 км на всех остальных этапах…

6. По существу, дивизии еще не готовы для выступления на глубину этой операции…”.

Замечания были составлены 27 ноября 1939 года и в тот же день сданы начальнику оперативного отдела штаба JIBO полковнику П.Г. Тихомирову. Казалось бы, с грядущей катастрофой можно и нужно было бороться, одернуть чересчур спешащих руководителей 9-й армии, переработать план операции и по сосредоточению новых соединений нанести более мощный и лучше спланированный удар.

Однако голос разума не был услышан. Вечером 29 ноября возвратившийся из Майнилы Тихомиров объявил Чернову: “Темпов сбавлять и уменьшать нам никто не разрешит, а теперь вообще некогда этим заниматься, нужно действовать по тому плану, что есть”. Чернов по этому поводу написал на полях своих “Замечаний”: “Эта спешка может кончиться плохо, операция не продумана, не знаю, как другие армии, но дело может сорваться, особенно по 9-й и 8-й армиям”. Предсказания эти сбылись в полной мере».

«Гром грянул 21 декабря, когда финским лыжным группам удалось выйти на коммуникации дивизии, уничтожить часть тыловых обозов и создать угрозу окружения ее основных сил, — продолжает П. Аптекарь. — Попытки отдельных частей 44-й дивизии, направление действий которой было изменено в связи с неустойчивым положением на центральном участке армии, отбросить финские отряды с дороги успеха не имели. Тому было несколько причин. Во-первых, отправка 44-й дивизии была крайне непланомерной, и в результате первым отправился не целый полк, а отдельные батальоны, которые почему-то вводились в бой поочередно без надлежащей огневой поддержки и управления. В течение нескольких дней третий батальон 305-го стрелкового полка при поддержке полковой артиллерии и 312-го танкового батальона пытался прорвать оборону противника, занявшего позиции на 25-м километре дороги на Важенвара, но безуспешно. Не принесли успеха атаки и после ввода 1-го батальона 25-го стрелкового полка».

3

В статье «Преданные и забытые» О. Дудорова и П. Аптекарь уже вместе описали трагедию 44-й стрелковой дивизии: