Когда правит страсть - Джоанна Линдсей

Кристоф пожал плечами:

— Вполне возможно. Я уже успел позавтракать и начинал думать, что ты никогда не проснешься. Но полагаю, тебе было нужно отдохнуть.

О, это еще слабо сказано! Но подождите, он успел встать, но снова лег в постель, пока она спала?

Алана надеялась, что это не означает его желания продолжать то, на чем они закончили прошлой ночью.

Она попыталась встать. Его рука снова сжалась. Но на этот раз он сказал:

— Ты действительно хочешь, чтобы я позволил тебе встать в таком виде? Голой? Полагаю, ты могла бы захватить с собой простыню. Но тогда я останусь голым. Что предпочитаешь?

— Я предпочла бы спрятаться под одеялом, пока ты не выйдешь из комнаты. Это можно устроить?

— Нет, — рассмеялся он.

— Но если сейчас так поздно, почему ты еще здесь? — надулась она. — Почему не занимаешься своей работой?

— Догадайся — почему?

— Потому что твоя работа — это я? — предположила она.

— Счастлив подтвердить, что это так и есть.

О Господи, с ней в постели настоящий соблазнитель! Эта мальчишеская улыбка лишает ее разума. А рука не лежит спокойно: пальцы поглаживают ее обнажившееся плечо. Так легко, что она может не заметить? Так легко, что он, возможно, не сознает, что делает? Но на это рассчитывать нельзя.

Отчаянно пытаясь отвлечь его, она спросила:

— Прошлой ночью меня действительно пытался убить ваш человек.

— Да. Это был твой вор, Алана.

Она прикусила губу. Судя по тону, было очевидно, что он решил дело к полному своему удовлетворению.

— И это все, что ты можешь сказать? Считаешь, что из вора он стал убийцей, чтобы скрыть воровство? Позволь предположить: здесь вешают воров и сажают в тюрьму убийц.

В ее голосе было столько оскорбительного сарказма, что она не удивилась, когда он встал. И оказался обнаженным!

Она едва успела прикрыть рукой глаза.

— Знал ли он, что это я его обвинила? Ты сказал ему, что заточил меня в камеру?

— Разумеется, нет, но он сам легко мог прийти к такому заключению. Кто-то видел, как тебя ведут в мои покои. Он мог бы предположить, что тебя задержали до выяснения обстоятельств.

Обиженная тем, что он по-прежнему не желает принимать во внимание грозящую ей опасность, она снова прикрыла глаза:

— И ты в это веришь?

Он неожиданно сел рядом с ней и отвел ее руку от глаз. Но Алана тут же зажмурилась.

— Ты надел штаны?

— Да, — спокойно заверил он. — И слушай внимательно. Я готов признать, что все немного сложнее, чем лежит на поверхности. Но пока что он твердит, что всего лишь пытался напугать тебя и заставить снять обвинение.

— И ты поверил?

— Нет. Но это вполне правдоподобно: вор старается избавиться от обличителя. А может быть и так: кто-то приказал вору убить тебя, хотя, если не считать меня и короля, никто не знает, почему ты здесь. Что, по-твоему более правдоподобно?

— Значит, ты сказал королю обо мне?

— Конечно.

Алана мгновенно сникла. Отец даже не потрудился прийти взглянуть на нее!

Прежде чем Кристоф догадался, как она расстроена, Алана спросила:

— Уверен, что король не рассказал еще кому-то? Члену своей семьи? Ближайшим друзьям и советникам? Вы беседовали наедине?

Он осторожно погладил ее по щеке.

— Почему ты не открыла глаз?

Потому что у него не хватило времени надеть и рубашку. Сможет ли она смотреть строго ему в лицо, а не ниже?

Алана попыталась. О Господи, он улыбается! Этот человек просто читает ее мысли!

— Отвечаю на твои вопросы: нет, нет и да. Мы беседовали наедине.

— И он точно так же, как и ты, не поверил моим притязаниям? Почему?

— Я уже говорил...

— Мой арсенал? — перебила она. — Но это лишь подтверждает мою правдивость!

— Ты не убийца.

— Спасибо, а то я уже теряла уверенность.

Кристоф рассмеялся:

— Пытаешься разозлить меня своим сарказмом, но сегодня ничего не выйдет. Разве я не предупреждал, насколько добродушным могу быть после...

— Ни слова больше!

Он притворился, будто хочет щелкнуть ее по носу, но Алана успела нырнуть под одеяло, после чего он с улыбкой встал.

— Согласен. Если ты, в свою очередь, согласишься, что бессмысленно обсуждать твоего вора, пока мы не закончим его допрашивать.

Не дожидаясь ответа, он подошел к гардеробу, чтобы закончить одеваться. Алане следовало бы отвести глаза, но даже когда он повернулся к ней спиной, она не смогла устоять от искушения жадно смотреть на него. Лосины слишком туго облегали ноги. В полумраке они казались второй кожей, подчеркивая упругие и идеально очерченные ягодицы. Ее взгляд медленно скользил по спине до самых плеч, прикрытых полотняной сорочкой.

Алана тихо вздохнула.

Она не думала, что он услышит. Но он наконец оглянулся, вопросительно на нее глядя. Значит, хочет заключить сделку, больше не ссылаясь на прошедшую ночь?

— Достаточно справедливо, — вымолвила она.

— Прекрасно, — кивнул он, садясь и натягивая сапоги. — Как бы страстно я ни хотел остаться голым в этой постели, твои сундуки — в другой комнате. Сейчас их принесут.

— Но как ты...

— Вчера, пока мы были на празднике, я послал людей справиться в городских гостиницах. Полагаю, в одной и нашлись твои сундуки.

Алана с подозрением прищурилась:

— Тебе не терпелось их обыскать, верно?

— Разумеется. Ожидал, что найду еще парочку арсеналов, — весело хмыкнул он, и Алана не сразу нашлась с ответом. А он, казалось, вот-вот рассмеется. Дразнит ее? — Понимаю, с моей стороны слишком заботливо и предусмотрительно... э... подумать о том, что тебе может понадобиться одежда, хотя ты просто неотразима в моей, — посмел добавить он.

Она ухитрилась не покраснеть, хотя это было сложно.

— Ты не нашел оружия, — промямлила она.

— Нет. Но и твоего опекуна тоже не отыскал.

Алана вскинула брови:

— Ты действительно на это надеялся?

— Вот именно.

— Я уже говорила: он не знает, кто нанял его убить меня... пока не знает. Почему ты не оставишь его в покое и не позволишь заниматься тем, что он делает лучше всего: защищать меня.

— Потому что у него есть ответы, которых не имеешь ты.

И что это означает?

Но Кристоф уже шагал к двери, и в ней поднялась привычная паника. Он снова оставит ее одну и беззащитную!

— Погоди! Мне нужно хоть какое-то оружие...

Она не успела договорить: с такой скоростью он повернулся. Но в лице не было заметно раздражения.

— Я твое оружие. Больше я не выпущу тебя из поля зрения, — улыбнулся он и, оглядев ее, добавил: — Мои служебные обязанности еще никогда не были столь приятны.

Глава 28