Весы змея - Ричард Кнаак

Подумав это, Астрога открыл переход между мирами и погрузился в глубины Пылающего Ада…

Я ждал тебя… — раздался леденящий голос.

* * *

Эдиремы подняли взоры все как один, ощущая призыв. Он исходил не от мастера, но от того, кто был ближе всего к нему. И этого было достаточно. Ромий дал знак рукой, и они устремились к Хаширу. Даже самый маленький ребёнок был вместе с ними, ибо эдиремы никого не оставляли сзади. Слабейшим из них было безопаснее оставаться с остальными, даже если это означало вовлечение в битву…

И вот только одна фигура осталась стоять в джунглях, фигура человека, который всеми фибрами души желал присоединиться к потоку душ, текущему к городским воротам. Но Ахилий не мог этого сделать, не навлекая большее бедствие.

«Всё… Как они предсказывали… Она возьмёт командование в свои руки, если он исчезнет». Лучник не хотел верить в это, но ему следовало ожидать, что Ратма и дракон окажутся правы. Похоже, они всегда были правы.

Хотя, нет… Не всегда. Они ошибались по поводу него. Они думали, что он будет беспрекословно подчиняться им. Не потому, что они требовали такого подчинения, но потому, что они предполагали, что правота их решений делала невозможными всякие возражения.

Но даже будучи ходячим мертвецом, Ахилий оставался Ахилием. Он обдумывал и другие возможные планы действий, которые расходились с решениями, принятыми сыном Лилит и существом по имени Траг’Оул.

Ему необходимо было принимать в расчёт Серентию… И это было самым главным.

Ахилий перекинул лук через плечо, хорошенько его закрепил и начал бежать. Смерть не замедлила его, и, по сути, он мог теперь гораздо, гораздо быстрее передвигаться по земле. Он оставлял немного или совсем не оставлял следов и мог обойти практически любые препятствия.

Из Хашира послышались крики и лязг металла. Ратма даровал ему способности, необходимые для удовлетворения нужд человека в капюшоне, и потому Ахилий знал, что происходит внутри, даже лучше, чем эдиремы Ульдиссиана. Он также знал очень хорошо, кто возглавляет борьбу. Это заставило охотника ускорить и без того впечатляющий темп.

Он бежал по предместьям Хашира, приостанавливаясь только когда нужно было обежать стороной дома жителей, проживающих за пределами городских стен. Ориентиром Ахилию служили три башни храма, которые он никогда не терял из виду. Как и в Торадже, Триединое выбрало место так, чтобы туда можно было попасть через разные ворота. По мнению Ахилия, этого было достаточно, чтобы пробудить подозрение у тех, кто интересовался сектой, ибо зачем благородной и всеми любимой секте заботиться о путях отступления?

Хотя, если честно, до своей гибели Ахилий и сам вряд ли уделил бы этому много внимания. У жизни были свои способы закрыть людям глаза. Только смерть, по-видимому, по-настоящему открывала их…

Ворота, к которым он стремился, наконец стали видны. Одна половина была уже открыта. Старшие жрецы явно к этому времени уже не верили в безоговорочную победу. Он подумал: неужели они действительно думали, что их хозяева встретят их с распростёртыми объятьями после этого фиаско? Хотя, быть может, истинные владыки Триединого так и поступят… Чтобы на месте живьём содрать с них шкуру.

Ахилий решил немного разгрузить демонов. Достав лук, он потянулся за стрелой… И уставился на испуганную женщину-хашири с корзиной в руках.

Когда женщина увидала его, она завопила. Ахилий мог представить себе её потрясение и почувствовал отвращение к себе. Тем не менее, как бы он себя ни ненавидел, оставались дела поважнее.

— Беги… Домой… — пробурчал он. — Давай!

Дважды просить её не пришлось. Бросив корзину со всем содержимым на землю, женщина бросилась прочь.

Уже позабыв об инциденте, восставший из мёртвых лучник приложил стрелу к тетиве…

И тут же был сбит тяжёлым бронированным телом.

Кинжал, который вошёл глубоко ему в грудь, убил бы его, если бы он не был уже мёртв. Нападавший уже начал отстраняться, очевидно, уверенный в смертельности своего удара. Смутные контуры морлу встали у Ахилия перед глазами.

Лучник осклабился — он был уверен, что имеет сейчас безобразный вид для всякого живого человека. «Слишком мало… Слишком поздно».

С силой, столь же нечеловеческой, сколь сила морлу, Ахилий подбросил звероподобного воина высоко в воздух. Морлу столкнулся с деревом, и оно разломилось надвое.

Ахилий, прекрасно зная, что это не остановит его противника, уже был на ногах. Он приготовил лук, и, как только закованный в броню убийца поднялся, в него полетела стрела.

С безукоризненной точностью стрела угодила в чёрную глазницу. Когда морлу потянулся за стрелой, Ахилий уже стрелял во вторую глазницу.

Хрюкнув, существо в шлеме отбило прилетевший снаряд. Но Ахилий уже был готов к этому. Он и выстрелил-то только для того, чтобы отвлечь. Лук был брошен на землю, и охотник достал длинный нож. Он прыгнул на морлу, когда тот извлёк первую стрелу — последнее действие сопровождалось громким причмокиванием.

Нож, остро заточенный и находящийся в руках профессионала, отделил голову существа в броне от шеи.

Ахилий спихнул дёргающееся тело в сторону. Он не отпускал голову, даже когда одна рука морлу потянулась за его ногой.

Взвесив на руке голову, Ахилий забросил её далеко в джунгли. Задержавшись только для того, чтобы забрать лук, Ахилий пробежал мимо тела, которое тщетно пыталось подняться на ноги. Нечестивая магия, оживившая его, должна была продлиться ещё немного времени, слишком мало, чтобы морлу успел спасти себя, заполучив назад свою голову. У Ахилия промелькнула мысль, будет ли это справедливо и для него, если кто-нибудь обезглавит его. Быть может, если кутерьма завершится и другие больше не будут нуждаться в его сомнительной помощи, он проверит это сам. В конце концов, что ему ещё оставалось? Ни любви, ни жизни…

Охотник поморщился. Превратившись в оживший труп, он стал очень сентиментален. Важно только справиться со своей миссией и потом снова умереть. Всё остальное он оставит Ульдиссиану, Мендельну… И, если ещё есть надежда, Серентии.

Появление Морлу указало, что крик женщины предупредил кого-то из тех, кого он искал. Ахилий убрал нож за пояс и приготовил очередную стрелу.

В это время четыре настороженные фигуры прошли через ворота. Трое стражников и жрец, по его оценкам, среднего звена в иерархии. Стражники смотрели в разных направлениях, по всей видимости, проверяя, безопасна ли ближайшая зона.

Жрец, чья мантия выдавала служителя Балы, посмотрел в направлении Ахилия.

Охотник выпустил стрелу. С темнотой, которая закрывала её, она должна была попасть в фигуру в мантии. Но жрец поднял руку…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});