Властелин колец - Джон Толкин

Пиппин представил фермеру своих друзей:

– Господин Фродо Бэггинс. Может, вы его и не помните, но он жил раньше в Брендивинских Палатах.

При имени «Бэггинс» фермер насторожился и бросил короткий взгляд на Фродо. Тот уже подумал было, что Мэгготу вспомнились краденые грибы и собакам сейчас велят «проводить» его за ворота. Но вместо этого Мэггот взял его за руку.

– Да уж! Страньше и не бывает! – пробормотал он. – Стало быть, это вы – господин Бэггинс? Заходите–ка в дом! Потолковать надо.

Они прошли на кухню и уселись у большого камина. Госпожа Мэггот принесла огромный кувшин с пивом и до краев наполнила четыре вместительных кружки. Пиво оказалось превосходным, так что Пиппин был сполна вознагражден за отказ от «Золотого Окунька». Сэм, однако, отхлебнул из своей кружки с явным недоверием. Он с детства не жаловал хоббитов из дальних деревень и вовсе не собирался вот так, с первого раза, фамильярничать с чужаком, отлупившим когда–то господина Фродо, – пусть даже это случилось много лет назад.

Обменявшись с гостями парой слов о погоде и нынешнем урожае (а уродился он не хуже, чем всегда!), фермер Мэггот поставил кружку на стол и пристально посмотрел на всех по очереди.

– А теперь, господин Перегрин, – сказал он, – позвольте спросить, откуда вы свалились и куда направляетесь? Неужели меня решили навестить? А если так, почему я не видел вас у главных ворот?

– Мы тут, по правде говоря, случайно, – признался Пиппин. – Если уж вы обо всем догадались, скажу честно: мы подошли к усадьбе с другого конца. Дело в том, что мы забрели на ваше поле… Но мы, честное слово, не нарочно! Просто мы пробирались к парому, а от Лесного Приюта решили срезать и заплутали в лесу.

– Если вы хотели поскорее попасть к парому, отчего не шли по дороге? – удивился фермер. – Впрочем, это дело ваше, а по моей земле можете ходить сколько душе угодно, господин Перегрин. И вы тоже, господин Бэггинс, – хотя грибочки, небось, не разлюбили, а? – И он усмехнулся. – Еще бы мне не помнить это имя! В свое время юный Фродо Бэггинс считался одним из самых отъявленных шалопаев во всем Бэкланде! Но я не о грибах толкую. В том–то и дело, что имя Бэггинса я сегодня уже слышал. В аккурат перед вашим приходом. Угадайте, о чем меня спросил тот заезжий тип?

Хоббиты вытянули шеи и навострили уши. Фермер помедлил, смакуя удовольствие, и продолжал:

– Значит, так. Въезжает он ко мне в ворота на громадной такой черной лошади – ворота, на беду, случились открыты – и прямо сюда. Черный весь, закутался в плащ с ног до головы и капюшон надвинул до подбородка – словно не хочет, чтобы его узнали. «И что ему только понадобилось у нас в Заселье?» – думаю. Большие через границу редко переходят, а о таких, как это черное страшилище, я и вообще никогда не слыхивал.

«Добрый день вам, – говорю, а сам иду к нему. – Дорога эта никуда не ведет, так что в какую бы вы сторону ни правили, лучше вертайте обратно». Шибко он мне не по сердцу пришелся, понимаете? Тяп выскочил было, принюхался разочек – да как взвоет! Точно оса его ужалила. Хвост поджал, заскулил и убрался. А черный сидит – не шелохнется. И говорит, как цедит:

«Я приехал оттуда, – и, понимаете ли, на мои поля кажет. – Ты Бэггинса видел?» – придушенно так спрашивает, а сам наклоняется ко мне ближе и ближе. Капюшон низко надвинул, лица не видно. Чую – по спине у меня мурашки побежали. Но я не собирался спускать ему с рук такую наглость. Слыханное ли дело – потоптал мои грядки и ухом не ведет!

«Проваливай! – говорю. – Тут Бэггинсов отродясь не было. Ты совсем не в тот конец заехал. Поворачивал бы ты лучше оглобли обратно в Хоббитон, только не через поля, понял?»

А он шепчет: «Бэггинс оттуда уехал. Он идет сюда. Он уже недалеко. Я хочу его найти. Скажешь, если он сюда зайдет? Я вернусь и привезу золота».

«Ничего ты не вернешься, – говорю я ему. – Вали, откуда пожаловал, да поторапливайся. Даю минуту на сборы и спускаю собак».

Он только зашипел в ответ. Может, это он так смеялся, а может, и нет. Потом как пришпорит коня – и прямо на меня. Не знаю, как я и отскочить–то успел. Кличу собак, а он уже развернулся и мчится прочь, как ураган, – через ворота, по дороге и в сторону насыпи… Только его и видели. Что вы об этом скажете?

Фродо, не отвечая, смотрел в огонь. Голова его была занята одной мыслью: как же добраться до парома?

– Не знаю, что и думать, – очнулся он наконец.

– Тогда я вам скажу, что думать, – заявил Мэггот. – Не стоило вам связываться с хоббитонским народом, господин Фродо. Порченые они там все!

Сэм зашевелился и бросил на фермера взгляд исподлобья.

– Впрочем, голова у вас всегда была горячая, – продолжал Мэггот. – Когда я узнал, что господин Фродо ушел от Брендибэков и переехал к старому господину Бильбо, я сразу сказал: как пить дать, нарвется он на неприятности! Помяните мое слово: это все из–за вывертов и чудачеств господина Бильбо. Денежки–то ему достались неведомо какими путями. Говорят – он их в дальних краях добыл. Сдается, кому–то захотелось узнать, что стало с золотом да алмазами, которые он закопал в хоббитонском Холме!

Фродо промолчал: фермер попал почти в яблочко. Поди знай, что на это ответить?

– Одним словом, – продолжал Мэггот, – одним словом, я рад, господин Фродо, что у вас хватило ума вернуться в Бэкланд. Мой совет простой: оставайтесь у нас, пускайте корни, живите мирно и не якшайтесь с чужеземцами. Без друзей вы туг не останетесь. А явятся опять эти черные страшилища – я с ними сам поговорю. Наплету, что вы умерли или вообще уехали из Заселья, словом, как прикажете. Даже врать особо не придется. Спорю, не вас они ищут, а старого господина Бильбо!

– Может быть, вы и правы, – уклонился от прямого ответа Фродо, избегая смотреть фермеру в глаза и продолжая глядеть в огонь.

Мэггот посмотрел на него задумчиво:

– Вижу, у вас на этот счет свое мнение. Да уж конечно! Не случайно вы появились тут сразу вслед за тем, черным. Мой рассказ, гляжу, вас ничуть не удивил. Не хотите откровенничать – добро, держите свои тайны при себе! Но видать, трудно вам приходится. На уме у вас небось одно – как бы теперь не попасться этому Черному на пути к парому!

– Верно, – признался Фродо. – Об этом я и думаю. Только что сидеть и зря ломать голову? Боюсь, нам надо идти. Спасибо вам огромное за добрый прием! Я ведь о вас и собаках ваших больше тридцати лет без дрожи вспомнить не мог, ей–ей, господин Мэггот, не смейтесь! А жаль! Было бы у меня одним надежным другом больше… Грустно, что приходится торопиться. Но я еще вернусь. По крайней мере, буду надеяться, что вернусь. Если получится…

– Что ж, добро пожаловать, – кивнул Мэггот. – А пока у меня завелась одна мыслишка. Уже скоро закат. Мы вот–вот сядем за стол – у нас заведено ложиться вместе с солнышком. Если бы вы с господином Перегрином могли остаться и отужинать с нами, мы бы очень обрадовались.