Эскапада - Саттертуэйт Уолтер

Он улыбнулся — улыбка казалась совсем не натужной.

— Сэр Артур совершенно прав, — сказал он, обращаясь к сэру Дэвиду, — я был не готов.

Голос у него звучал чуть выше обычного, но это мог заметить только тот, кто его хорошо знал.

— Поэтому, — сказал он, — если не возражаете, этот удар не засчитывается. — Он снова распахнул пиджак и уперся кулаками в бедра. — Бейте еще, — сказал он.

Сэр Дэвид улыбнулся Великому человеку.

— Хочу заметить, в Оксфорде у меня был разряд по боксу.

— Это, — заметил Великий человек, — не имеет никакого значения.

Сэр Дэвид расставил ноги, как дровосек, отвел правую руку назад и со всего маху нанес Великому человеку удар в живот.

Великий человек слегка качнулся, и мне показалось, что нога его скользнули назад по ковру на пару дюймов. А так он остался стоять как стоял. На лице все та же улыбка.

— Видите, — сказал он, — как сталь.

Женщины зааплодировали. Я обернулся и посмотрел, кто хлопает. Леди Перли, Сесилия и мисс Тернер.

— Замечательно! — воскликнул доктор Ауэрбах.

— Здорово! — подхватил Дойл.

Сэр Дэвид нахмурился. И снова сжал правую руку в кулак.

— Еще раз, — сказал он.

— Нет, — отрезал я. Поднялся, и он повернулся ко мне. Мы с ним были одного роста. — Свой ход вы уже сделали. Причем дважды. В следующий раз испытайте это на ком-нибудь другом, кто сможет дать вам сдачи.

Сэр Дэвид ухмыльнулся и ударил кулаком по ладони.

— Например, на вас, Бомон?

— Хотя бы на мне.

— Нет-нет, — внезапно забеспокоился Дойл и встал между мной и сэром Дэвидом. Посмотрел сначала на одного, потом на другого. — Я не могу этого допустить. Особенно в доме леди Перли. И уж точно не в этот вечер, перед сеансом.

Сэр Дэвид вежливо улыбнулся.

— Вы слышали, Дойл. Он меня вызвал.

— Как поступил бы любой порядочный человек. Сэр Дэвид, вы вынуждаете меня сказать, что ваше поведение возмутительно. Прошу вас не забываться, сэр, и вспомнить о правилах приличия.

Сэр Дэвид еще выше вздернул свой красивый подбородок.

— Этот человек бросил мне вызов.

— Сегодня никаких драк, — заявил Дойл.

На мгновение показалось, что сэр Дэвид собирается вмазать сэру Артуру Конан Дойлу. Но он только кивнул и небрежно поправил пиджак.

— Как угодно, — сказал он. — Не сегодня. Я буду счастлив встретиться с ним в любое другое время. — Он окинул меня взглядом и усмехнулся. — Или, может, Бомон возьмет свой вызов назад?

— И не подумаю, — сказал я.

— Тогда завтра утром? — предложил он. — Скажем, в семь? — Он повернулся к Дойлу. — И пусть это будет настоящий поединок, — прибавил он. — А вы будете судьей, если пожелаете.

Дойл задумался. Предложение застало его врасплох, но было заметно, что отчасти ему эта идея нравится. Он взглянул на сэра Дэвида, потом на меня, потом снова на сэра Дэвида, как будто пытаясь прикинуть наш вес и наши бойцовские качества. Я думаю, когда сэр Артур был помоложе, он тоже занимался боксом. Дойл повернулся ко мне:

— Господин Бомон, что скажете?

— Годится.

Он снова взглянул на сэра Дэвида. И нахмурился.

— Но, разумеется, последнее слово не за мной. — Он повернулся: — Леди Перли, вам решать. Вы не возражаете, если двое ваших гостей проведут завтра боксерский поединок?

Леди Перли колебалась недолго. Она взглянула на меня, затем на сэра Дэвида.

— Вы оба согласны?

Сэр Дэвид улыбнулся.

— Не то слово, — сказал он.

— Да, — сказал я.

Она кивнула.

— Разрешаю, — заявила она, — но с тремя условиями. Первое — получив мое разрешение, вы оба должны забыть о вашем споре на весь сегодняшний вечер. Выбросите его из головы, вы оба, чтобы мы могли спокойно провести сеанс. Второе — после поединка, как бы он ни закончился, спор будет исчерпан. И победитель, и побежденный смирятся с результатом. Вы согласны с такими условиями, господин Бомон?

— Конечно, — сказал я.

— А вы, сэр Дэвид? — обратилась она к нему.

Он коротко кивнул.

— Согласен.

Тут вмешался Дойл.

— Вы говорили о трех условиях, леди Перли?

— Да, — улыбнулась она. — Третье — поединок не должен происходить в саду. У нас и так полно забот с клумбами.

Дойл улыбнулся.

— Думаю, мы можем обещать, что не повредим ваши клумбы, леди Перли.

— Прекрасно, — сказала она. — Тогда я разрешаю.

Дойл повернулся к сэру Дэвиду.

— По правилам маркиза Куинзберри?[15]

Он кивнул.

— Правда, без перчаток.

— Да, — нахмурился Дойл, — конечно. У нас же нет перчаток. — Он повернулся ко мне. — Не возражаете, если без перчаток?

— Нет, — сказал я.

— Десять раундов, — повернулся Дойл к сэру Дэвиду. — И я определяю победителя.

— Десять раундов, — согласился сэр Дэвид. — Не сомневаюсь, определить победителя будет легко.

Дойл взглянул на меня.

— Вы согласны на десять раундов?

— Конечно.

— Тогда решено, — сказал Дойл. — Завтра в семь утра. — Он потер руки. — А теперь, — объявил он, — приступим к сеансу.

Глава двадцать четвертая

Под руководством Дойла мужчины сдвинули посреди гостиной три прямоугольных стола и расставили вокруг них стулья. Раз или два, когда мы оба переносили стулья, сэр Дэвид посматривал на меня и нагло улыбался. Несмотря на обещание, данное леди Перли, он явно не выбросил завтрашнее мероприятие из головы. С другой стороны, я тоже о нем не забыл.

Нас было тринадцать человек, и леди Перли рассадила всех таким образом, чтобы мужчины чередовались с женщинами. Я оказался рядом с Сесилией. Она взглянула на меня так, будто никогда раньше не видела и не рассчитывала увидеть в будущем. Слева от Сесилии сидел сэр Артур. Слева от сэра Артура, во главе стола, восседали мадам Созострис и ее муж, господин Демпси. Рядом с господином Демпси сидела сама леди Перли, затем сэр Дэвид. Далее следовали госпожа Аллардайс и доктор Ауэрбах. Они оказались как раз напротив меня. Слева от доктора, в конце стола напротив мадам Созострис, сидели мисс Тернер и Великий человек. Слева от Великого человека расположилась благоухающая госпожа Корнель. Я сидел от нее по левую руку.

Леди Перли звонком вызвала слугу. Прибывший лакей был низенький, плотный, по имени Парсонс. По просьбе Дойла он плотно закрыл входную дверь, задернул темные шторы на всех окнах и обошел комнату, выключая электрический свет.

Мы все приехали сюда ради сеанса, поэтому никто ничего не сказал, когда в комнате с каждым щелчком становилось все темнее. Я взглянул на Великого человека. Он улыбался мадам Созострис. Я посмотрел на мисс Тернер. Она наблюдала за мной и тут же отвела взгляд. Я повернулся к госпоже Корнель. Она взглянула на меня и улыбнулась.

Наконец осталась только одна зажженная лампа — она стояла на столике там, где начинались гобелены. По полу расползлись тени, сгущавшиеся по углам гостиной.

Дойл велел Парсонсу сесть около лампы и ждать. Затем он повернулся к мадам Созострис.

— Мадам? — сказал он.

Волосы мадам Созострис были уложены так же, как и раньше, — в виде седой копны над круглым лицом, правда, на ней был другой шелковый балахон. Этот был черный, блестящий, покрытый золотыми астрологическими знаками. Руки, маленькие и пухлые, лежали на деревянных подлокотниках ее инвалидной коляски. В полутьме она медленно оглядела сидящих за столом, как будто устраивала смотр войскам. Ее темные глазки встретились с глазами каждого из нас. Она не отвела взгляда, даже когда посмотрела в глаза Великому человеку.

Наконец она заговорила:

— Пегвое, что все должны понимать, — сказала она, сотрясая вторым подбородком, — как только мы обгазовать кгук, взявшись за гуки, мы не должны газгывать кгук. Ясно?

Дойл перевел.

— Как только мы соединим руки, — сказал он, оглядывая стол, — мы не должны разрывать круг. Это может быть опасно.

— Да, — подтвердила мадам Созострис. — Втогое. Вначале мой муж спгашивать Бегущего Медведя, потом остальные спгашивать.