Гроза чужих морей - Михаил Михеев

Однако ни все эти успехи, ни Георгий третей степени за разгром британской эскадры (Макаров, честно говоря, был удивлен уже тому, что его не отправили в отставку, и на орден отреагировал спокойно), ни третий орел на погонах не могли сейчас поднять настроения адмирала. Перед ним возникла новая проблема, и он не знал, как ее решать. И, в отличие от большинства своих сослуживцев, он понимал, что решать ее надо обязательно.

Точнее говоря, проблем было три, но одна могла подождать. Та самая, которая считалась в Петербурге столь серьезной, что адмиралу о ее решении говорил сам император. Тот корабль-призрак, ухитрившийся наворотить дел и поссорить Россию с англичанами. Да, наверное, на дворцовых паркетах политические последствия представлялись наиважнейшими, однако Макаров придерживался своего собственного мнения по этому вопросу.

Во-первых, он решительно не представлял, как в таких условиях можно найти в океане быстроходный корабль. Обшарить все, до чего могли добежать миноносцы? И что? Океан громаден. Разумеется, у такого гиганта просто обязана быть база, с которой он получает уголь, продовольствие, где дает отдых экипажу, но где эта база? И какова дальность хода корабля? Слишком много факторов, которые невозможно учесть. Плюс к тому, такой корабль может построить только ДЕРЖАВА, а она наверняка способна и обеспечить ему убежище, маскировку… Может, этот корабль сейчас совершенно легально стоит в каком-нибудь порту… Хотя нет, это вряд ли – там его живо обнаружат, поднимется скандал до небес. Но все равно, любая крупная страна в два счета построит тайную базу хоть для целой эскадры.

Кстати о птичках, Макаров сомневался и в том, что корабль действовал в одиночку. Если разгромить эскадру крейсеров, зажатых в узком проливе лишенных возможности полноценно маневрировать, может любой броненосец, то для того, чтобы разгромить флот, нужна как минимум эскадра. Нагасаки тоже запросто сжечь нереально, как и Вейхавей. Слухи же о сверхмощных снарядах лучше отнести к паническим воплям побежденных – уж больно они нелепо выглядят. Нет, здесь работала эскадра, скорее всего, из трех-четырех кораблей, построенная и направленная в эти воды какой-либо крупной страной. И Макаров догадывался, какой именно.

Он следил за публикациями в печати и был в курсе новинок корабельной архитектуры. И силуэт, описываемый свидетелями в Чемульпо, подозрительно напоминал броненосец "Мичиган". Нет, он был, разумеется, совершеннее, но общий принцип – линейно-возвышенные башни – выглядел очень узнаваем. Что же до скорости – так американцы уже продемонстрировали свое умение сроить быстроходные корабли. Взять тот же "Варяг" – его скорость для крейсеров все еще непревзойденна. Кто сказал, что они не могут построить быстроходный броненосец? Тридцать и более узлов – это, конечно, нонсенс, но в горячке боя несложно ошибиться, а узлов двадцать пять теоретически выжать можно, особенно если избавиться от тарана и поработать над обводами корабля. Правда, какие цели преследуют САСШ пока непонятно, но у каждой региональной державы есть желание выйти в число держав великих, так что все это может быть звеньями одной цепи. Три-четыре быстроходных корабля с орудиями повышенной дальнобойности и впрямь могут натворить дел, а воевать американцы умеют, в том числе и на море. Нет, ровней себе их моряков не считал никто, однако они недавно уже преподали жестокий урок испанцам, а по технической оснащенности американские корабли всегда были неплохи. Да и построить перспективную серию с их кораблестроительными мощностями недолго, так что для Макарова североамериканцы были подозреваемыми номер один.

Второй проблемой были японцы. Хорошо еще, что они так и сидели на своей базе, упорно пытаясь проложить своим кораблям выход в море. Частично им даже удалось добиться определенных успехов – приливы в тех местах достигают нескольких метров, соответственно, отливы тоже не хуже, и часть мин, поставленная с недостаточным заглублением, во время отливов оказывалась на небольшой глубине. Японцы это сообразили довольно быстро, и для траления применили обстрел из орудий. Снаряды, начиненные шимозой, вызвали детонацию части мин. Однако русские крейсера, постоянно обстреливающие любую вылезающую из порта мелкосидящую посудину, пускай и с дальней дистанции, на которой попадать в такую малогабаритную цель крайне затруднительно, мешали японцам развернуть полномасштабные работы. Даже изобрели интересную новинку – подтапливали отсеки одного борта, чтобы легкий крен увеличил угол возвышения орудий и, соответственно, их дальнобойность. Получалось неплохо, особенно для "Баяна" с его восьмидюймовками. Ну и периодически приходил транспорт с минами в сопровождении миноносцев. "Амур", правда, к волку в пасть не совался, зато миноносцы ночами обновляли минные заграждения периодически. Их пытались обстреливать, но попасть ночью в неосвещенный миноносец – задача не из простых, особенно если нет кораблей, которые им будут активно противостоять. Ничего крупнее миноносца японцы в море вывести не могли, а их русские крейсера обстреливали с особым цинизмом и не жалея снарядов. Так что возиться Того предстояло долго, и эта проблема хоть никуда и не делась, но и на плечи пока не давила. Главное, привести свою эскадру в боевую готовность раньше, чем противник сумеет выбраться в море.

И вот тут вылезала третья проблема – та самая, которую никто пока не воспринимал всерьез, но последствия которой Макаров хорошо видел уже сейчас. А главное, он не понимал, как с ними бороться, и как решить эту проблему тоже не знал. Все же он был солдатом – хорошим солдатом, ученым – талантливым, надо сказать, кораблестроителем – и равным ему в России был лишь его же ученик Крылов. Но чтобы бороться с тем, что творилось сейчас, все эти навыки были не годны.

С самого начала войны русский флот нес потери. Это вполне логично и предсказуемо – в любой войне стреляешь не только ты, но и в тебя. Вот только была одна проблема – для корабля, выходящего в море, нужен полный экипаж. Просто даже потому, что моряки в гораздо большей степени, чем обычные солдаты, зависят друг от друга. На земле можно сбежать, нырнуть в окоп, спрятаться… Если в роте найдется пять, шесть, даже десять таких вот прячущихся, на ее боеспособности это отразится незначительно. А вот на корабле, порой, нижний чин, заливающий пожар из брандспойта, значит для выживания корабля не меньше, чем его командир. Чего уж говорить об комендорах или рулевых… В общем, в море корабль должен идти с полным экипажем, или он рискует не вернуться, хотя бы просто из-за того, что небольшой пожар не был вовремя залит и, разгоревшись хорошенько, добрался до погребов. И это, кстати, далеко не единственный вариант.

При этом вылезает еще один нюанс. Сколько надо готовить солдата? По-хорошему, конечно, довольно долго, но в первом приближении, то есть научить ухаживать за оружием, стрелять из трехлинейки и выполнять команду "Коротким – коли!" можно справиться за пару недель. Кстати, порой и без подготовки отправляли. В генеральной исторической линии это, к примеру, происходило под Москвой, когда ополченцев вооружали – и вперед, в окопы. И они, что интересно, остановили немецкий прорыв. Они и еще НКВД, которые послали на фронт практически всех сотрудников, способных держать оружие. Правда, полегли почти все – но остановили удар кадровых, отлично обученных и вооруженных немецких дивизий.

А что же с матросами? Тут все намного сложнее. Если солдату на первых порах надо освоить трехлинейку и научиться ходить в ногу (кстати, шагистика несет значительно большую смысловую нагрузку и намного полезнее, чем принято считать), то сколько требуется знать матросу для того, чтобы выполнять свои обязанности, сложно даже представить. Соответственно, и готовить его надо серьезнее – во все времена моряки служили дольше солдат, и это было нормальной ситуацией. Вот только когда потребовалось срочно восполнить потери, оказалось, что сделать это затруднительно.

Конец девятнадцатого и начало двадцатого века – не самое подходящее время с точки зрения подготовки кадров. Дело в том, что как раз тогда полным ходом шел бурный, взрывообразный скачок в науке и технике. Много написано о том, как корабли устаревали еще на стапелях, но не это главное. Куда хуже было то, что это не давало создавать нормальный кадровый резерв. Проще говоря, ушел моряк в запас – и через несколько лет то, что в него с трудом вдолбили, оказывалось абсолютно ненужным, потому что сменилось поколение и кораблей, и орудий, и двигателей. И что с ними делать этот резервист уже не знает. Ну, призовут его – и что дальше? Цусима хорошо продемонстрировала, как могут экипажи с большим количеством резервистов, пусть и на первоклассных кораблях, противостоять тем, кто имеет опыт работы именно с тем, на чем идет в сражение, пусть даже и не первой свежести. Но это в генеральной линии, у Макарова до такого, к счастью, не дошло, однако кадровый голод начался острейший. Тем более что в сражении с англичанами потери были жесточайшими, особенно на двух недоброненосцах, где убитыми и ранеными потеряли свыше четверти личного состава.