Прекрасный дикарь - Каролайн Пекхам

начал подкрадываться ближе.

Пуля все равно была слишком хороша для этих ублюдков.

Я хотел, чтобы они умирали медленно, мучительно, чтобы они точно знали, что с ними произошло и почему.

— Не думаю, что он ее слышит, — сказал седовласый парень, схватив Уинтер и притянув ее к себе, одновременно хватаясь за ее разорванную рубашку.

— Так что ты предлагаешь, Орвилл? — прорычал Дюк, его верхняя губа изогнулась над подковообразными усами, он ни разу не опустил оружие, держа его нацеленным на вал, где, по его мнению, должен был появиться я.

— Я скажу, что действительно заставлю ее кричать, — ответил Орвилл, дернув за рубашку и сорвав ее с одного плеча так, что обнажилась грудь.

Уинтер вскрикнула от отвращения, задрожала и замахала руками с такой силой, что ей удалось освободиться от него.

Она побежала к выходу, на ходу натягивая рубашку, чтобы прикрыться, а я добрался до конца прохода, по которому шел.

Дюк сделал предупредительный выстрел над ее головой, который прозвучал так чертовски громко в замкнутом пространстве, что мне показалось, что мои барабанные перепонки могут начать кровоточить. В ответ на этот звук в шахтах раздался низкий гул, и по моим венам пробежала дрожь: я наполовину ожидал, что крыша обрушится.

Уинтер пригнулась, прикрыв голову руками, и через мгновение Орвилл столкнулся с ней, повалив ее на землю.

Я выскочил из укрытия, когда Дюк опустил оружие, налетел на него сзади и вогнал свой нож прямо ему в почку.

Он визжал, как захлебнувшаяся свинья, кровь забрызгала стены пещеры, когда я выдернул лезвие и снова замахнулся на него. Но он был быстр: он ударил меня локтем в ребра и надавил ногой мне на ступню, даже когда он ревел в агонии.

Он сбил мой прицел и крутанулся на месте, направляя на меня оружие.

С криком ненависти я набросился на него, повалив его на землю, как раз когда он выстрелил, и снова оглушил нас всех, так как пуля прошла над моей головой.

С крыши пещеры над нами осыпался камень, и по шахте пронесся глубокий гул, словно все это могло обрушиться на нас в любую минуту. Эти заброшенные золотые шахты были старыми, и я бы не удивился, если бы это произошло. За то время, что я жил здесь, я знал не одну такую шахту, которая обрушилась ниже по горе.

— Какого хрена ты лезешь в наши дела, горный человек? — крикнул Дюк, пытаясь просунуть пистолет между нами, уклоняясь от взмаха моего клинка.

Я выронил нож и схватил винтовку Дюка между ладонями, пытаясь вырвать ее у него. Он дико сопротивлялся, проклиная меня, пытаясь снова нажать на курок, но я вырвал винтовку из его рук прежде, чем он смог это сделать, и ударил его по виску достаточно сильно, чтобы вырубить его.

Я обернулся на звук движения позади меня и увидел, что Фарли направил на меня пистолет, заставив мое сердце забиться в панике.

Он выстрелил, когда я попытался нырнуть в сторону, пуля задела мое бедро и больно пронзила плоть.

Я вскинул винтовку Дюка и нажал на курок, прежде чем он успел выстрелить снова, попав ему в бок и заставив его врезаться в стену позади себя.

Я выхватил свой охотничий нож, когда ужасающий грохот снова раздался в шахтах, боясь, что если я продолжу стрелять из винтовки, то обрушу все на нас.

Уинтер закричала, борясь с Орвилом, который прижал ее к скалистой земле.

Я вскочил на ноги, подбежал к ним и ударил его ногой в бок достаточно сильно, чтобы сломать ребра.

Он свалился с нее с проклятием, и я в мгновение ока оказался на нем и ударил его прямо в член, прежде чем прицелиться в что-нибудь более опасное для жизни. Ни одному ублюдку не сойдет с рук подобная попытка нападения на мою девочку.

Орвилл закричал, когда я прижал его к себе и вогнал клинок в его грудь, избавив его от страданий слишком легко, на мой вкус, но у меня не было выбора, пока драка продолжалась.

На меня навалилась тяжесть, и я резко упал на землю, перекатившись под огромным телом и потеряв при этом свой нож.

Я упал на спину и выругался, когда Фарли обхватил руками мое горло, усиливая захват, пытаясь задушить меня.

Я ударил его кулаком в бок, потом в другой, снова и снова, в то время как вокруг моего зрения сгущалась тьма, а он продолжал давить изо всех сил, даже когда его ребра трещали под моими ударами.

Уинтер в ярости закричала на него и внезапно появилась позади него с моим охотничьим ножом в руках, который она направила прямо ему в спину. Он дернулся в сторону, увидев ее приближение, и лезвие вонзилось ему в плечо, а затем вырвалось из ее хватки, когда он отпрыгнул в сторону.

Он вырвал его, но я уже вскочил на ноги и с такой силой ударил его кулаком в лицо, что под костяшками пальцев затрещали кости, а нож выпал из его руки. Он шмякнулся куда-то на каменный пол, но я даже не стал его искать. Этот мудак поднял свои кулаки на мою девочку. И я знал, что это не в первый раз.

Он собирался узнать, каково это — когда из него выбивает дерьмо тот, кто больше и круче его самого перед смертью.

Фарли зарычал, делая выпад в мою сторону, и я с размаху ударил его лбом прямо в переносицу.

Кровь хлынула, и он повалился назад, давая мне преимущество, необходимое для того, чтобы одолеть его. Я бросился на него сверху и ударил его кулаками в лицо, в грудь, в брюхо, везде, где только мог, чтобы причинить ему как можно больше боли в отместку за то, что он сделал.

Я видел красное, кровь, свою ярость, ее боль, все это было вытравлено в моей плоти и горело отчаянной потребностью уничтожить мужчин, которые пытались уничтожить ее. Но они потерпели неудачу. Они не могли получить ее, и я был готов разложить их трупы у ног моей голодной богини.

Я даже не заметил, что он застыл неподвижно, пока рука Уинтер не опустилась на мое плечо.

Я посмотрел на нее с диким рычанием на губах, но вместо страха или ужаса я увидел удивление и желание, написанные на ее прекрасных чертах.

Мое дыхание было затруднено, а пульс учащен, пока я сидел перед ней, на теле ее врага, купаясь в его крови, и все, чего я хотел в этот момент,