Альпийское золото - Мара Полынь

— Хочешь в этом убедиться?

— Нет, как-нибудь в другой раз, — я шеей чувствую прикосновение горячих губ.

* * *

Гадко пиликает будильник. Я ворочаюсь из стороны в сторону, пытаясь его нащупать, но это никак не удаётся. С глухим стоном открываю глаза и приподнимаюсь над подушкой. На соседней кровати сидит Нен и с неподдельным интересом наблюдает за моими телодвижениями. В его руках громко пищит мобильный телефон.

— Выключи его, — мне кажется, я ненавижу весь мир за такую раннюю побудку. Похоже, прошедшая ночь никак не поспособствовала выправлению моего характера. Или же её результаты проявтся много позже.

— Не могу, это твоя мама.

Приходится брать трубку и уверять, что да, на завтрак мы обязательно придём. Вот только зубы почистим, и сразу же примчимся.

Но в ближайшие полчаса добраться до ванной не получилось. Меня затолкали обратно в кровать с предупреждением, что пока характер не улучшится, никуда пойти не удастся, иначе всех распугаю.

* * *

Дома нас ждёт Анька — узнав о моём приезде, она забила на лекции и примчалась с первыми электричками. Во все глаза смотрит на Ричарда. Опять праздничный стол. Наконец-то, мы отправляемся гулять в город.

Сразу же в парке встречаю стайку девчонок, среди них пара моих бывших одноклассниц. Почтенные матроны с колясками. На их фоне я выгляжу иностранкой. Возможно, теперь так и есть.

Эти две недели проносятся абсолютно незаметно — меня и Ричарда с крёстным ходом провозят по всем родственникам, показывая, как редкую икону. Мы ездим на дачу, ходим в кафе, даже побывали на одном сеансе кино. Обычном 2D кино, с обычными человеческими актёрами. Как сильно я отвыкла от такой простой жизни за прошедшее время. Думаю, от всего случившегося мои мозги улетели куда-то далеко, и лишь такая встряска, как возвращение домой, помогло мне более или менее вернуть их на место.

Мы сидим на веранде летнего кафе — на улице частит дождь и уже холодает, как год назад. Горячий чай в больших чашках согревает руки. Несмотря на все мамины увещевания, сестрёнка осталась на всё время моего приезда — мол, учёба ещё догонится, а когда Маринку в следующий раз удастся увидеть. Я рада такому вниманию, но её избыточный интерес к Ричарду меня определённо раздражает.

Звонил Калейка, передал, что терминал на таурийском портале, наконец, смонтирован, и первый торговый караван отправится в путь через две недели. Через две недели как раз заканчивается мой отдых. Мне кажется, я была права про дом — пусть я приехала, и вроде бы скамейки во дворе стоят на тех же местах, но ощущения того, что я дома, почему-то не возникает. Может, это из-за того, что я не говорю всей правды, может, ещё почему… Но мне почему-то обидно.

— Мариш, как вы познакомились? — Аня ковыряет свой кусок торта, но глаза её неотступно следят за нами.

— По работе, — Дик обворожительно улыбается своей коронной белоснежной улыбкой. — Нас перевели в один отдел в один и тот же день. Представте, новая незнакомая страна, новый офис — и тут такая же заблудшая душа.

— Да уж, свела судьба, — тихо бурчу я. Дик смеётся и нежно берёт меня за руку.

* * *

Мы в Москве. До отъезда осталось два дня. Оказалось, что Калейкины люди аккуратно упаковали все мои вещи со старой квартиры и перенесли в Вовкину. Ничего не потеряно. Когда мы спешно уезжали из Москвы, я взяла только самое на мой взгляд необходимое. Но осталась куча мелких вещей, которые я не хотела терять, но брать с собой было некуда. Моя скромная коллекция книг, старый растянутый свитер, оставшийся в воспоминание об одном из бывших парней, плюшевые игрушки, мои любимые клетчатые пледы… Теперь я сидела посреди захламлённой комнаты и бережно перекладывала свои 'сокровища' из одной кучки в другую. Дик стоял в дверном проёме и наблюдал за мной, как за диковинным жучком.

— Мне кажется, ты слишком тяготеешь к собирательству, — наконец, подаёт он голос. — Зачем тебе весь этот старый хлам?

— Это мои воспоминания, — недовольно отвечаю я. — На себя бы посмотрел.

Он хмыкает и уходит на кухню. Я слышу, как он звенит чашками и чайником. Здесь никого не было уже почти год. На всех поверхностях лежит слой пыли, и затхлость чувствуется в воздухе. После того, как мы отсюда уйдём — когда в этот склеп в следующий раз ступит нога человека? Калейкина управляющая компания прилежно оплачивает все счета, но если Вовка не вернётся, а он, скорее всего, никогда уже на Землю не вернётся, то что, эта квартира так и будет пустовать, служа складом моему прошлому?

— Филь, здесь всё заросло пылью. Пойдём в кафе.

— Пойдём, — я встаю, отряхиваю брюки. Прощайте, бесполезные и громоздкие напоминания о прошлом. Я никогда не увижу вас больше.

— Что это ты с собой взяла? — он косится на сумку у меня в руках.

— Мой ноутбук. Там много важной информации. Ты же сможешь добыть мне переходник для него?

— Хочешь взять с собой в путешествие по мирам? — Ричард звенит ключами запирая дверь.

— Ага, — я смотрю в полумрак подъезда, и мне кажется, что каменная гора, давившая всё это время на плечи, постепенно исчезает, рассыпается пылью.

* * *

— Ты уверен, что хочешь туда съездить? — я не верю своим ушам.

Ричард серьёзно кивает. Зажигается зелёный свет, и мы трогаемся. После перекрёстка поворотник щёлкает выключаясь.

— Но зачем?!

— Мне нужно посмотреть, где я был всё это время.

— Я бы не смогла…

— Потому что ты уже видела. Я же не помню ничего, — он беззаботно улыбается, но мне эта улыбка кажется насквозь фальшивой. — Давай.

— А как же секретность и всё такое? Если тебя засекут, то сразу всем станет понятно кто ты такой на самом деле. Я не хочу так рисковать.

— Филь…

— Да, прошёл год с тех пор, но то, что против тебя не делали ещё никаких активных ходов, ничего не значит! А эти слушающие? Эгмон… — я осеклась. Конечно, Эгмон знал о замке, и он видел Ненаша. Для слушающих его освобождение не является тайной. Но что с Торговой коалицией? Имеют ли они к этому какое-либо отношение? Ничего нельзя утверждать наверняка. Ведь как-то они прознали о моём существовании.

Интересно, чем слушающие занимались всё это время? С тех пор, как Эгмон сбежал, мы о них больше ничего не слышали.

— Я понимаю, что ты волнуешься. Я понимаю, что это опасно. Но для меня это очень важно, — кажется, не мне одной было необходимо избавиться от своей персональной горы.

Мы выехали из пригородов и отправились петлять по узким дорогам меж полей и каких-то деревень. Уже смеркалось, когда я увидела знакомую покосившуюся избушку. Странной старухи нигде не было видно.