Том 4. Стихотворения 1930-1940 - Демьян Бедный

1937

Стальная крепость*

процессу «параллельного» антисоветского троцкистского центра

Звенит трамвай. Гудят автомобили.Москва – в рабочем подвиге своем,Он радостен, его мы полюбили,В нем наша жизнь, в нем наших сил подъем,В нем героизм, на свете небывалый,Взметнувший к небу флаг кремлевский алый.

Рать дворников – у каждого двора –Сгребает снег, заткнув за пояс полы.Снует народ по улицам с утра,Отцы к делам спешат, а детвораВсех возрастов стремится в школы.Еще зима, мороз. Деревья голы.Но дни длинней. Весенняя пораНе за горой – для нас, для миллионовЖивых людей, сынов и дочерей   Великой родины своей,Но не для тех предателей, шпионов,Уж не людей, а бешеных зверей,О чьих делах взволнованно и гневноЧитаем мы в газетах ежедневно.

   Народный суд своим лучомНам осветил такие злодеянья,Такие вскрыл преступные дела,Что смерть сама, как мера воздаянья,На этот раз уж кажется мала!Но кара есть страшней: перед потомствомВсплывать среди презреннейших именИзменников, чей облик заклейменЧудовищным, подлейшим вероломством'

Троцкистским ядом брызжущие псы.Не веря в мощь рабочей диктатуры,Не видя героической красыЕе могуче-творческой культуры,Пыталися, презренные гнусы,При помощи японской и немецкойОпределить последние часы   Страны советской!

Последние часы пришли – для них:Они в лихом угаре просчитались   Как в силах собственных своих,Так в силах тех, с кем сообща пыталисьПоджечь, взорвать наш всесоветский дом.Они теперь стоят перед судом.Наш приговор услышат эти звери.По их делам им судьи воздадут.В последний раз за ними хлопнут двери.   Их уведут.

Мы ж на постах своих, больших и малых,Крепя стальную мощь родной страны,Для подвигов, на свете небывалых,Все силы отдадим, что нам даны.А силы наши – нет им точной меры!Герои шахт, герои – стратосферы,Герои красных воинских рядов,Готовые с оружьем всех родов,Не дрогнувши ни пред какою кликой,Встать на защиту родины великой.   Родимых сел и городов, –Герои все искусства и науки,   Герои фабрик и полей.Все, головы чьи заняты и рукиРаботой не для вражьих прибылейКакого-то фон Дрэкка иль За-дсу-ки,Различных лишь рисунком вензелей,Мы знаем, ставя творческие вехи:Из темных нор, из потайных щелейПолзут враги, чтоб ставить нам помехи, –Их вылазки тем злей и тем подлей,Чем явственней у нас растут успехи!   Успехи ж наши таковы,

   Что только для фашистской головы– По тупости ее, по узколобью –Не ясно то, что умным не в секрет:Сколь ни велик был вражий тайный вредВ Донбассе ли, в Сибири ли за Обью,Но этот вред в гигантский разворотВсего того, что создал наш народ,   Вошел вредительскою дробью,Чувствительным, но исправимым злом,   А не решающим числом.

Рубцы вреда какие б ни остались,   Враги жестоко просчитались:   Изменники их подвелиЗначением троцкистского подспорья,Продажею украинской земли,   И Приамурья, и Приморья.Сорвали мы предателям их торг,Готовность их к условиям кабальным:Перед судом предательский восторг   Звучит распевом погребальным.Пощады нет. Она исключенаДля этого клубка змеино-злого, –В сближенье с ним не только это слово.Кощунственна уж мысль о нем одна!

Пред всей страной, пред родиною милой,Сыновнею любовью прозвучав,Как родина, пронизан гневной силой,Как родина, спокойно-величав,О сказочной красе ее расцвета,Разя гадюк, проникших к нам во двор,Вот петь о чем он призван, стих поэта,   В ответ на вражий заговор.Пусть он звучит, как песня боевая,   И пусть прислушается к нейТот враг, что, нас фашистски отпевая,Забыл, что нас вывозит не «кривая»,   А мощь народная, живая,   Та мощь, которой нет сильней!

В какой башке – немецкой иль японской –Созрела мысль – нас сокрушить войной,   Нас, пятилеткою двойнойКовавших бронь не башни вавилонской,   А грозной крепости стальной?!   Страна, где радостной культурой,Куда ни глянь, все расцвело кругом,   Она ль не справится с врагом,Как справилась с враждебной агентурой,С бандитами, что шайкою понурой   Теперь стоят перед судом?Исход борьбы – он нам заране ведом.   Разведчики предсмертным бредом   Кончают подлую борьбу.Их господа пойдут за ними следом.Они пожнут такую же судьбу!

Твое бессмертие в бессмертье наших дел!*

Памяти т. Серго Орджоникидзе

Вокруг сраженного внезапной смертью другаСоратники-бойцы тесней сомкнули строй.Смертельным приступом сердечного недуга     Из строя выведен герой.Спадает прядь волос на мрамор лба холодный.Ты ль это, наш Серго, кипуче-огневой?!Нет, нет, не умер, ты, наш рыцарь благородный:Ты нашей гордостью останешься живой.     Он будет с нами – образ твой,     Когда грозовые всполохиОпределят врагам их роковой удел.Твое бессмертие в бессмертье наших дел,В величье ленинской и сталинской эпохи!

Новикову-Прибою*

Он навсегда войдет в потомство,Наш славный Новиков-Прибой.Как поучительно знакомствоС его причудливой судьбой!

Самодержавья воздух спертыйЕще нам легкие травил,Когда себя «Матрос Затертый»[15]В литературе объявил.

Но духоте невыносимойМы дали бой, Октябрьский бой.И вот – на мир на весь «Цусимой»Взгремел наш Новиков-Прибой.

Наш Силыч – силой крепкой налит.Рабоче-творческий авралС высокой мачты он сигналит,Литературный адмирал.

Он смотрит с зорким напряженьем,Чтоб враг не мог нас обойти.– Вперед, к великим достиженьямНа нашем творческом пути!

«Правда»*

Героическая поэма

В столице царской, знаменитой.Вдыхая утреннюю мглу,С сумой, газетами набитой,Стоял газетчик на углу.Он изучал прохожих взглядом,Привыкши быстро узнавать,Кому с какой начинкой-ядомГазету свежую совать.

О «Новом времени», газете,Все знали: орган в «сферах» – свой,Сам царь читал его в клозете,День начиная деловой.«Нововременские герои»Для «сфер» готовили «меню».Щедрин, однако, в веки коиНе зря перекрестил в «Помои»Нововременскую стряпню.В ней, кроме всякой дряни прочей,Была излюбленная ось:Она была антирабочейИ провокаторской насквозь.Блестя на вид иным нарядом,В суме – с «Помоями» рядком –«Речь» изъяснялась тонким ладом,Иным, культурным языком.Она сочилась тоже ядом,Но яд приправлен был медком,Медком кадетской изготовки.Она юлила с первых строк:«Мы понимаем… забастовки,Когда они… кадетам впрок,Чтоб напугать рабочим „зверством“Всех тех, кому „пора понять“,Что лишь кадетским министерством,Его искусным лицемерствомРабочих можем мы унять.Мы капиталу грунт распашем,Мы для него расчистим путь!Да не угодно ли взглянуть,Как в „Современном слове“ нашемМы „красной тряпкой“ ловко машем,Дабы рабочих обмануть!»

Газет указанных семейкаВ переднем чванилась ряду,За ними – шустрая «Копейка»Рвалась в рабочую среду,Рядилась пряником сусальным,Соединяла с тоном сальным«Демократический бутон»И приложеньем премиальным,То новогодним, то пасхальным,Манила в желтый свой притон.С ее блудливою «программой»И вороватою рукойМерзавку эту эпиграммойНам отбивать пришлось такой:

        Билет     Варшавской лотереи,        Жилет,     Лакейских две ливреи,        Чулки,     Бумажные ботинки,        Брелки,     Секретные картинки,        «Эффект!» –     Мазь для особых целей,        Комплект     Резиновых изделий,        Одна     Продажная идейка.        Цена     За весь товар – копейка!

«Да ведь рабочие пусты же!Да с революцией – провал!»«Луч» ликвидаторский бесстыжеВсей этой швали подпевал:«Мы ликвидируем подполье!Легальность! Лозунг наш таков.Лишь крепче надо взять в дрекольеВот этих вот – большевиков!Они культурным нашим классамПрямые вестники грозы.Они нашли дорогу к массам,Бунтуют темные низы!»Тяв! Тяв! И шмыг скорей под лавку.Поставим ли себе в упрек:Мы ликвидаторскую шавкуСтегали вдоль и поперек!

В столице царской, знаменитой,Вдыхая утреннюю мглу,С сумой, газетами набитой,Стоял газетчик на углу.Вот покупатель. Кости крепкой.Взял «Речь». (Глаза врагам отвесть.)Сверкает взор под жухлой кепкой.«Как с „Правдой“? Вышла?» – «Вышла. Есть.Да пристав тут порол горячку:За „Правду“ дал мне по горбу».«Но ты успел припрятать?..»«Пачку!»«Куда?»«Часть – в мусорную тачку,Часть – в водосточную трубу».«Я заберу всю пачку!»«Ладно».«Сочтемся вечером с тобой!»

Так вышла «Правда». Не парадно.Не на парад ведь шла, а в бой,В бой беспощадный, в бой кровавыйС ордой народных палачей,С царем, с помещичьей оравой,Со сворой хищных богачей,С «нововременскою» отравойИ ложью подлой и лукавой«Речей», «Копеек» и «Лучей».Пред большевистскою бойницейТрепались вражьи языки,Мотались длинной вереницейЖандармы, темные шпики, –Иуда Троцкий за границейГрозился взять ее в штыки.Но «Правда» била гневом, смехомЦаря и всех его псарей,Кадетов, крытых лисьим мехом,И ликвидаторских угрей.Путь расчищая к новым вехам,Гремел враскат рабочим эхомГром большевистских батарей!

* * *

В огнях всемирного всполохаШла поступью громовых летНесокрушимая эпохаНесокрушимейших побед.Путь «Правды» стал светлей и шире,Ее слова гремят в эфире,Свивая славу наших дней,И места нет такого в мире,Где б не прислушивались к ней.Гордясь любовно именамиСвоих испытанных вождей,Сквозь гул борьбы, сквозь дым и пламя,Сквозь клевету, которой с намиБоролся Троцкий, черный змей,Фашист природный и злодей,Мы пронесли ее как знамя,Как рупор ленинских идей!Ее страницы – диадемыИз строк, в алмазной чьей игреБессмертные сверкают темыДля героической поэмыО героической поре!

Боевому комсомолу*